Юрий Корчевский - Пропавший
– Да что же ты, похабник!
Однако сама постанывала от удовольствия.
Они обмылись еще раз. Андрей вытерся, натянул чистую рубаху и порты.
На пороге возникла Авдотья.
– Андрей, к тебе пришли. Я сказала, что ты в бане, но они сказали, что подождут.
– Да кто пришел-то?
– С виду – рыбаки.
Андрей удивился: с рыбаками он допрежь дела не имел, но виду не подал. Он обулся, опоясался и сам вышел к воротам.
Там стояли двое. Одеты они были чисто, но рыбой от них пахло за версту. Въедается запах, коли всю жизнь одним делом занимаешься.
– Прощения прошу, что ждать заставил, – извинился Андрей. – В бане был после пожара.
– Видим уже.
Изба напротив сгорела, но пепелище еще курилось сизым дымком.
– Проходите в избу, – пригласил Андрей рыбаков, – на улице какой разговор.
Они прошли в избу. Рыбаки перекрестились на иконы в красном углу. Вошла Авдотья, держа в руках кружки с квасом, – как заведено. В боярских домах гостей сбитнем угощают, да не боярин Андрей.
Незваные гости квас выпили, кружки опрокинули, Авдотье вернули.
– Садитесь.
Гости уселись на лавку. Поговорили о погоде, о видах на урожай, о пожаре соседском. Андрей уже привык к местным обычаям – деловой разговор сразу не начинали.
– За солью к тебе пришли, Андрей.
– Так в лавке соль.
– Раскупили всю.
– Другие лавки есть.
– Нет в городе соли – так, по мелочам осталась.
Андрей почесал в затылке – мешок с солью он оставлял дома.
– Найду мешок.
– Благодарствуем. Но нам бы мешков полста.
Андрей мысленно охнул.
– За солью только собираюсь. Привезу – можете весь груз забрать. Заодним подскажите – где можно ладью или ушкуй купить?
Рыбаки переглянулись.
– Есть ушкуй на продажу, только не в городе.
– А где же?
– В Пронске. Это на Проню плыть надо.
– Тогда что же мы сидим?
Андрей вынес из амбара мешок соли. Тяжеленный, хоть в амбаре сухо, а влагой напитается – еще тяжелей станет.
Рыбаки расплатились, и один из них – тот, что постарше, помог второму взвалить мешок на спину.
О, чуть не забыл! Андрей метнулся в избу, схватил кошель с деньгами:
– Полина, я в Пронск!
Та и ахнуть не успела, как Андрей уже выскочил за ворота и догнал рыбаков.
– У вас же лодки есть, почто сами за солью не сплаваете?
– Насчет лодок ты правильно заметил, но много ли на нее возьмешь? От силы – четыре мешка. Даже до Коломны туда и назад самое малое – неделя, а кто семьи кормить будет?
Андрей устыдился. Мозги бы включил и сам мог догадаться.
Они дошли до Рыбацкой слободы. Там соль сразу разобрали, и Андрей сговорился насчет цены.
До Пронска день лодкой добираться, кружным путем. Лошадью ближе и скорее получилось бы, да где ж ее взять? Да и опыта верховой езды у него не было.
В дорогу рыбаки взяли вяленой и копченой рыбы. Запах – аж слюнки текут! Золотистая – ажно просвечивает, жирок капает.
Шли под парусом, добавляя хода веслами, и едва к вечеру до Пронска поспели. Иначе закроют городские ворота – сиди тогда до утра.
Рыбаки сразу довели Андрея до хозяйской избы.
– Ага, продаю судно, – ответив на приветствие, подтвердил хозяин.
– А что так? Старая небось посудина?
Хозяин аж взвился:
– А ты ее, посудину-то эту, видел, чтобы хулить?
– Завтра посмотрим, сейчас-то темно.
– Ложитесь спать, места хватает.
И рыбаков, и Андрея уложили спать по лавкам. А едва встало солнце, как все отправились на причал.
Река Проня в этих местах неширокая, метров тридцать всего. Рыбаки поднялись на судно – смотрели борта, днище. Выбрались довольные.
– Изъянов нет! Крепкое судно, из тесаных досок, поплавает еще.
– Ладно, хозяин, сколько просишь?
О цене сговорились быстро. Хозяин отдавал судно за что покупал, а Андрей был просто не в курсе, сколько такое судно стоит.
Они составили купчую. Рыбаки видаками бы-ли, вместо подписи внизу купчей крестики поставили.
Хозяин получил деньги, вздохнул тяжело.
– Что кручинишься? Сам ведь продал, никто тебя не заставлял, – заметил Андрей.
– В долги попал. Судно на паях покупали, а пайщик помер. Вдова деньги требует.
– Сам-то как теперь жить будешь?
Бывший хозяин махнул рукой и отвернулся.
– Погоди, я не из простого любопытства спрашиваю.
– Тебе-то что до чужой беды?
– Рулевым, кормчим хочу тебя на судно взять. И команду прежнюю бери. Ты-то с ними сработался, вы судно знаете.
Бывший хозяин посветлел лицом:
– Меня Георгием величают.
– Вот и познакомились. А меня Андреем.
– Жалованье какое положишь?
– Сколько просишь за себя и свою команду?
Тут уж Георгий задумался:
– Двадцать за седмицу на всех.
– Сговорились. Держи задаток, – Андрей отдал деньги.
– Только мне команду собрать надо, кто знает, где они? Мы уже две седмицы на берегу сидим, кто куда на заработки подался. Да и к вдове зайти надо, долг отдать.
– Я буду на судне ждать.
Георгий ушел.
– Так мы свой уговор выполнили, – приблизились к Андрею рыбаки. – Повезло тебе, парень. Георгий мужик серьезный, и ватажка у него добрая, под себя подбирал: ни пьяниц, ни лентяев у него нет.
– Спасибо за помощь!
– Про соль не забудь.
– Слово даю.
Андрей, пока не было Георгия, осмотрел судно. Назвать его настоящим кораблем он бы не решился. Длиной метров двенадцать, шириной три, об одной мачте с прямым парусом. Трюм для груза есть, но – никакого укрытия для команды. Понятно, по зиме плавать не будут, а случись непогода – дождь и ветер? Однако так плавали все.
Около полудня, когда Андрей уже захотел есть, появился первый член команды. За ним, с перерывами – другие. Часа через два последним пришел Георгий с узлом за плечами.
– Все свое с судна перед продажей забирал, теперь назад несу. Отплываем?
– Пора.
Судовая ватажка насчитывала, кроме Георгия, трех человек. Георгий представил их Андрею:
– Иван, Димитрий, Терентий. Четвертый еще был, жена сказала – в лес с охотником ушел. Да нам и так людей хватит. Мы провизию на дорогу где брать будем? Здесь, в Пронске, или в Переяславле?
– Давайте уже в Переяславле. Мне все равно домой надо – деньги взять, с супружницей попрощаться. А ты закупишься.
– Сейчас выходить уже поздно, скоро солнце сядет. Ушкуй не лодка, на реке отмели есть. Лето, вишь, жаркое, дождей мало, обмелела река.
– Тогда держи деньги, закупай, как всегда, – Андрей протянул Георгию десять медях.
– А куда пойдем?
– За солью, в Вычегодск.
– Тогда денег мало, еще столько же надо.
Андрей добавил.
Георгий скомандовал:
– Ватажка, за мной, пока торг не разошелся!
Команда быстро ушла.
Возвращались поодиночке, с грузом. Сначала Иван пришел, принес полмешка гречки и столько же пшенки. За ним – Димитрий с мешком сухарей. Потом появился Терентий, доставивший копченую рыбу и солонину. А уж потом – и сам Георгий с двумя небольшими мешочками.
– Здесь соль с перцем – без них какая еда? А тут – морковь и репа. Все, к отплытию готовы. Иван, ты у нас холостой – на судне останешься. Остальные – по домам, но чтобы утром на ушкуе быть. Андрей, пойдем ко мне, поешь по-человечески.
Жена Георгия, Гликерия, встретила Андрея, как дорогого гостя, обоих накормила куриной лапшой. И выспался Андрей на кровати, а не на лавке.
Утром, едва забрезжило, они напились сыта с хлебом и копченой пузаниной и отправились к причалу. Судовая ватажка была уже там. Не мешкая и отчалили.
Работали слаженно; Андрей аж залюбовался, как они ушкуй на реке разворачивали. Такая слаженность приходит только с годами совместной работы – все выполнялось без команд. Георгий лишь поглядывал на Андрея: как, мол, мы показались? Андрей похвалил. Ругать за дело принято, а хвалить – не всегда, хорошую работу как должное принимают. А ведь доброе слово и кошке приятно!
Двигались без остановок. Георгий и отмели наизусть знал, и перекаты, и безопасный фарватер. Андрей мысленно себя похвалил за удачный выбор ватажки. Повезло ему!
Вечером они уже швартовались у Переяславля.
– Утром отплываем! – предупредил Андрей.
Георгий лишь пожал плечами: Андрей теперь хозяин, ему и решать.
Полине Андрей сказал, что завтра уходит далеко и надолго. Она лишь кивнула: он мужчина и лучше знает, что делать.
Денег в кошеле оставалось мало, и Андрей достал несколько золотых изделий из заветного сундучка. Перед зимой, похоже, последняя ходка на судне, и потому надо товаров побольше взять.
Путь до Коломны они преодолели быстро, почти всю дорогу шли под парусом. Андрей сидел на палубе, любовался природой. Благодать, чем не речной круиз? Тепло, вода перед форштевнем кипит и пенится, зелень на берегах, солнце. Однако по ночам уже было прохладно, грелись у костра; а кто на палубе спал, кутались в накидки.
