Андрей Посняков - Сюзерен
Лодка — узкий рыбачий челн — плыла вниз по реке так быстро, что Егор иногда вздрагивал — казалось, утлое суденышко летит прямо на камни! Однако орудовавший рулевым веслом Рыбина всякий раз, щуря бесцветные глаза, ловко огибал опасные места, направляя челнок верным путем.
— Хорошо знаешь реку? — обернувшись, прокричал князь.
Перекладывая весло, парень с довольным видом кивнул:
— Угу. Мы тут с отцом когда-то промышляли. Рыбачили, перевозили людей и добро.
— Понятно. — Вожников задумался, глядя, как, радостно фыркая, зачерпывает ладонями воду Аманда.
— Они нас ни за что не догонят, сеньор, — скосив глаза, успокоил Лупано. — Дорога-то совсем в другой стороне осталась, а до моста еще долго — и вскачь скачи — не догонят!
— А ты откуда знаешь? — Аманда обернулась, с хитрецой посматривая на подростка. — Ты же всю свою жизнь дома сидел, нигде не был и никуда не собирался. Я даже не думала здесь тебя встретить!
— Так вот… встретила.
Парнишка покраснел и заработал веслом с утроенной силой, так, что даже Альваро за ним не поспевал.
— Да не греби ты так, суматошный! И так уже правым бортом идем.
— Да, не греби! — выкрикнул «кормщик» Рыбина.
Энрике — так его звали, как только что вспомнил Егор.
— Я, может быть, и мало где был, — обиженно сказал Лупано, — зато учитель ко мне приходил и о многом рассказывал. Отец ему платил по флорину за урок.
— По флорину за урок?! — не поверил Агостиньо Рвань. — Иди ты!
— Клянусь Моренетой! — Лупано тряхнул намокшей шевелюрой. — По целому полновесному флорину! Потому я и знаю, как к Манресе пройти или к Монтсеррату, прямо к обители.
— А прямо в Матаро не получится? — на всякий случай поинтересовался князь.
Парнишка повел плечом:
— Нет. Там через Барселону придется, а вы, сеньор, говорили, что туда нельзя.
— Говорил, говорил… — Вожников вдруг вскинул голову и разразился громким смехом, отразившимся гулким эхом от возникших по берегам реки скал.
— Чего это он? — удивленно спросил Беззубый.
Аманда намотала на палец мокрый локон:
— Не знаю, сейчас спрошу. Эй, сеньор, вы…
— Вы очень вовремя здесь появились, ребята! — отсмеявшись, похвалил парней князь. — Вот только скажите мне — как?
— Это все Малыш, — улыбнулся Альваро. — Он заметил, как вас куда-то ведут…
— И заметил тех, кто за вами следил, сеньор, — покрасневший от похвалы мальчуган приосанился и сверкнул угольно-черными глазами. — Такой истинный кабальеро, красавчик…
— Понятно, Малыш, давай пять!
— Че-го?
— Руку, говорю, протяни… Вот так! Спасибо тебе за все, парень.
С чувством пожав узкую ладошку Фелипе, Егор посмотрел на Лупано:
— А ты, парень, как?
— Просто сказал отцу, что отправляюсь в Монтсеррат, поклониться Святой Деве!
— И он тебя отпустил?!
— Даже напутствовал. Давно уже хотел… ну, чтоб я сам… хоть что-нибудь в своей жизни сделал. Вот я и делаю.
— Молодец, Лупано! И ты давай пять.
* * *Часа через полтора-два лодка с беглецами пристала к низкой, заросшей камышами излучине, от которой река резко поворачивала на запад — прямо в лапы врагов.
— До моста завтра вряд ли успеем, — вытаскивая весло, угрюмо пробормотал Рыбина. — Если только ночью плыть… так на камни напоремся.
— Думаю, у моста они нас поджидать и будут, — нахмурясь, князь выбрался на песчаную отмель и протянул руку Аманде… да той уже помог Лупано, довольный, как, наверное, никогда.
Что ж, пусть помогает. Вожников поспешно спрятал улыбку — имелись у него планы на этих двоих. Очень хорошие планы, можно даже сказать — матримониальные или как там принято выражаться в широколобых ученых кругах.
Ближе к вечеру беглецы выбрались на берег и, притопив ненужную уже больше лодку, отправились вверх по течению по рыбачьей тропе — идти-то все равно нужно было в горы, на север. Тем более Вожников надеялся, что уж в этой-то стороне их сейчас явно не будут искать: спуститься вниз по реке ради того, чтобы тут же вернуться обратно, — мавры красавчика де Риверы вряд ли смогли бы до такого додуматься, не знали, сволочуги, хорошую русскую поговорку: «Прямо — шесть, кругом — четыре». А еще: «Бешеной собаке триста верст — не крюк».
— Вы лодку-то где взяли? — взобравшись на кручу, оглянулась Аманда. — Украли, поди?
— Нет, купили, — съязвил Беззубый Альваро. — Конечно, украли… Малыш Фелипе ее так по реке и вел, а мы за вами следили.
— Лоскутки развешивали, понятно.
Девушка улыбнулась и — который раз уже — бросила лукавый взгляд на Лупано, выглядевшего сейчас как настоящий мачо: разодранная на груди рубаха, подвернутые до колен штаны, башмаки из доброй свиной кожи — чтоб зря по горам ноги не сбивать. Длинные светлые локоны парня трепал налетевший ветер, а в глазах сияли спокойная уверенность и восторг, который нынче разделяли все.
— А здорово мы все-таки! — хлопнул в ладоши Малыш Фелипе. — Ага?!
Все засмеялись, довольно хмыкнул и князь: что уж тут скажешь — молодцы парни! Вожников от них такого даже не ожидал.
Перевалив через плоский, как стол, кряж, разложили костерок в небольшом ущелье — обсохнуть да запечь на углях пойманную в реке рыбку. Что заметят — не боялись, пастухов вокруг хватало, и те тоже жгли костры, да и мавры отправились в погоню далеко к югу — скатертью дорожка!
Быстро насобирав хворост, беглецы отправились за ветками для шалаша, и вроде само собой получилось, что Аманда оказалась в паре с Лупано — они и ушли дальше всех, к ущелью с журчащим на самом дне ручейком, уселись на плоский камень…
— Темнеет уже, — прошептала Аманда. — Дороги не найдем.
— Сейчас пойдем, — покусав губу, юноша взял девчонку за руку… на большее не осмелился… пока. — Идем, да?
— Идем. Ты помнишь, где ветки?
— Ага…
— Только быстро не иди, ладно? Ой…
— Что такое?! — подросток озабоченно повернулся к неожиданно вскрикнувшей девушке. — Ты ушиблась, да?
— Нога… подвернула немного.
— Ой, идти можешь?
— Не знаю…
— Так обопрись на меня, ага…
Аманда с удовольствием это и сделала, а Лупано, придерживая, обнял ее за талию и покраснел. Впрочем, смеркалось уже и красного лица его никому не было видно — даже хитрой юной ведьме, чего уж говорить об остальных.
— О, и эти явились! — увидав вынырнувшую из кустов парочку, ухмыльнулся Альваро. — Гляди-ка, обнявшись! А где ветки-то?
— Сейчас принесу. У Аманды с ногой что-то.
Сидевший у костра Егор обернулся:
— Я посмотрю.
— Нет-нет, — присаживаясь рядом, возразила девчонка. — Мне лучше уже, к утру, думаю, все пройдет.
— А если не пройдет?
— Пройдет. Я же знахарка, забыли?
Поужинав, беглецы улеглись спать прямо под открытым небом, на ветках, предоставив Аманде устроенный специально для нее шалаш. Мерцая синеватыми углями, тихо таял костер, в темном ночном небе горели звезды, и узенький серп растущей луны покачивался над вершинами близких гор, светясь в легком тумане, словно ближний свет автомобильных фар.
Вожников вдруг вспомнил дом — не этот, на Руси, в Новгороде или в Заозерье, а тот, где пилорамы, джип, лесовозы с фискарсами, друзья-реконструкторы… Эх, не повелся бы на уговоры бабки Левонтихи! Хотя… не больно-то она его и уговаривала — сам захотел чудесные способности обрести. Обрел вот. Сам себе — злой Буратино, винить некого. А с другой стороны, и не за что. Раз уж так сложилось, что здесь у него и семья: дети, Елена — супруга любимая, друзья, опять же… много, много друзей, но еще больше тех, кому князь — император! — очень и очень нужен. Чтоб защитить, чтоб все для жизни устроить, шутка ли — повелитель полумира! Это ж какая ответственность, и грустить о прошлом особо-то некогда — здесь дел неотложных полно, и все решать надобно. Ладно… Вот с Испанией разобраться да взять себя отпуск месяца эдак на три! Махнуть с Ленкой да детьми в Заозерье — в бане париться, мед-пиво-брагу пить, на рыбалку с верной дружиной податься. Хорошо, эх!
У догорающего костра возникла чья-то фигура, уселась на корточки… В черных глазах отразились синие угли.
— Ты что не спишь-то, Фелипе? — выглянув из шалаша, прошептала Аманда.
Малыш пожал плечами:
— Не знаю, не спится что-то. А ты чего?
— Я думаю — кто тут ходит? Вроде Энрике сейчас стражу несет — его очередь.
— Его… Он на ручей пошел, с флягой. А я сторожу — к утру ближе. Так уж выпало.
— Не уснешь?
— Не-е! Ой… — Отрок вдруг вскочил на ноги, словно бы вспомнив что-то очень важное, отбежал… и сразу вернулся, держа правую руку за спиной.
Аманда, любопытствуя, уже выбралась к костру, уселась:
— И что ты там прячешь?
— Глаза закрой.
— Зачем?
— Ну закрой — увидишь.
— Ой!
Распахнув очи, девушка улыбнулась, увидев в руках Малыша цветок… непонятно, правда, какой — темновато кругом было, — но красивый, наверное, не может такого быть, чтоб некрасивый!
