Я – Товарищ Сталин 5 (СИ) - Цуцаев Андрей

Машина свернула на улицу Нанкин, главную артерию Шанхая, где толпа была гуще: торговцы толкали тележки с углём, женщины в ярких ципао несли корзины с бельём, дети, крича, гонялись за обручем, катящимся по плитам. «Паккард» двигался медленно, его гудок раздавался, разгоняя прохожих, которые бросали быстрые взгляды на чёрный автомобиль. Мотоцикл Чэня, урча, держался позади. Впереди, у перекрёстка с улицей Хуайхай, дорога сузилась, движение замедлилось. Справа, у стены чайной с красной вывеской, где иероглифы гласили «Золотой Дракон», стоял чёрный грузовик с потрёпанным кузовом, перекрывая правую полосу. Его колёса были покрыты грязью, а кабина казалась пустой.

Ван сбавил скорость, прижавшись к левой стороне дороги. Хуан, сжав винтовку, пробормотал, его голос был едва слышен за гулом двигателя:

— Этот грузовик… он не на месте. Стоит слишком близко к чайной.

Чжан, подняв глаза от бумаг, спросил:

— Что там, Хуан? Почему мы встали?

Хуан, не отрывая взгляда от грузовика, ответил:

— Водитель сидит слишком низко, его почти не видно. Что-то не так.

Линь, наклонившись к окну, сказал:

— Может, сломался. Хуан, проверить?

Чжан ткнул пальцем в карту.

— Ван, объезжай. Не останавливайся.

Но прежде чем Ван успел повернуть руль, из переулка слева, узкого, заваленного ящиками и бочками, выскочил серый грузовик с брезентовым тентом и резко затормозил, перекрыв дорогу. Его колёса визгнули, оставляя чёрные следы на плитах. «Паккард» остановился, его бампер почти коснулся борта грузовика. Хуан, вскинув винтовку, крикнул:

— Засада! Генерал, держитесь!

Из тента серого грузовика выпрыгнули четверо в чёрных куртках и масках. В их руках блестели автоматы Томпсона, чьи стволы поблёскивали в утреннем свете. Их движения были быстрыми, отточенными, как у вышколенных солдат. Одновременно из чёрного грузовика справа выскочили трое, тоже в масках, с такими же автоматами. Их тяжёлые ботинки гулко стучали по плитам. Один из них, высокий, с широкими плечами, поднял руку, подавая знак, и остальные рассредоточились, окружая «Паккард».

Чжан, сжав кулаки, крикнул:

— Ван, назад! Живо!

Ван, вдавив педаль, попытался сдать назад, но мотоцикл Чэня, подъехавший сзади, блокировал путь. Его фара мигала в зеркале заднего вида. Чэнь, соскочив с мотоцикла, вскинул винтовку, но выстрелить не успел — очередь из автомата ударила по мотоциклу, пробив коляску и бак. Чэнь рухнул на плиты, его мундир окрасился красным, а мотоцикл, накренившись, заглох.

Хуан, высунувшись из окна, выстрелил из Маузера. Пуля попала в грудь одного из нападавших в чёрной куртке, который упал, хватаясь за прилавок рядом. Но остальные открыли огонь, и пули застучали по кузову «Паккарда», пробивая стёкла и металл с глухим звоном. Осколки стекла посыпались на сиденья. Ван вскрикнул, осев на руль, его фуражка слетела, а перчатки окрасились кровью. Линь, пригнувшись, крикнул:

— Генерал, вниз! Они окружили нас!

Чжан, упав на пол машины, потянул Линь за рукав. Хуан, выстрелив ещё раз, попал в плечо второму нападавшему, который выронил автомат и упал на колени. Но очередь из Томпсона ударила по переднему стеклу, и Хуан, схватившись за бок, где расплывалось тёмное пятно, сполз на сиденье.

Нападавшие, разделившись, окружили машину: двое стреляли с левой стороны, их автоматы изрыгали огонь, пробивая двери и шины, трое наступали справа, их пули выбивали искры из хромированного бампера. Высокий нападавший, стоя у серого грузовика, координировал действия, указывая на окна «Паккарда». Чжан, достав револьвер Вебли из кобуры, крикнул:

— Линь, стреляй! Не дай им подойти ближе!

Линь, вытащив пистолет Люгера, высунулся из окна и выстрелил. Пуля попала в ногу одного из нападавших, который рухнул, хватаясь за колено. Но другой, стоявший у чёрного грузовика, выпустил длинную очередь, пробив дверь со стороны Линь. Адъютант вскрикнул, его пистолет выпал, рука повисла, залитая кровью, а тело осело на сиденье. Чжан, прижавшись к полу, выстрелил через разбитое окно. Ещё один нападавший упал, его автомат загремел по плитам.

Высокий нападавший, заметив движение, бросил гранату под машину. Она покатилась по плитам, её металлический корпус звякнул о бампер. Чжан, увидев её, крикнул:

— Линь, прыгай! Сейчас рванёт!

Но граната взорвалась с оглушительным грохотом. «Паккард» подскочил, его задняя часть вспыхнула, пламя лизнуло сиденья, а едкий дым заполнил салон. Чжан, кашляя, вышиб дверь ногой и вывалился на тротуар, сжимая револьвер. Он выстрелил в высокого нападавшего, пуля попала тому в грудь, и тот рухнул. Линь, хрипя, выбрался следом, но очередь из автомата ударила ему в спину, и он упал лицом вниз. Его папка раскрылась, листы разлетелись по улице.

Чжан, укрывшись за пылающей машиной, выстрелил ещё раз, но патроны в револьвере кончились, барабан щёлкнул впустую. Нападавшие, оставшиеся втроём, наступали, их автоматы стреляли короткими очередями. Пули рикошетили от плит, выбивая пыль. Улица Хуайхай опустела — прохожие разбежались, оставив тележки с углём и корзины с фруктами, валявшиеся на дороге. Чжан, схватив винтовку Хуана, прицелился, но пуля ударила ему в плечо, и он упал на колено, его китель порвался. Второй выстрел попал в грудь, и генерал, выронив винтовку, осел на тротуар. Его рука сжала пустой револьвер, кровь растекалась по плитам.

Последний нападавший, подойдя ближе, поднял автомат, его глаза блестели через прорези маски. Но из переулка раздался гудок, и полицейский грузовик, визжа шинами, вылетел на перекрёсток. Его фары ослепили нападавших. Полицейские, выпрыгнув с винтовками, открыли огонь, и один из нападавших упал, выронив автомат. Оставшиеся двое, бросив оружие, прыгнули в чёрный грузовик, который рванул прочь, его колёса визгнули, оставляя дым. Чжан, лёжа на плитах, смотрел на серое небо. Его пальцы разжались, и револьвер выпал. Улица, минуту назад полная жизни, теперь хранила тишину, прерываемую лишь далёким звоном трамвая и треском догорающего «Паккарда».

Лондон, Даунинг-стрит, 10

Кабинет премьер-министра на Даунинг-стрит, 10, был воплощением британской деловитости, местом, где слова, отточенные в спорах, выстраивали планы, определявшие ход мировой политики. Узкие окна, завешенные плотными шторами из серого льна, пропускали скупой утренний свет, который падал на выцветший дубовый пол. Стены, обитые тёмно-зелёным сукном, приглушали голоса, создавая ощущение замкнутого пространства. Над камином, сложенным из простого кирпича, висела карта мира, где границы Британской империи были вычерчены тонкими красными линиями. В центре комнаты стоял массивный стол из потемневшего ясеня, покрытый потёртой кожей. Кресло Стэнли Болдуина, обитое тёмно-синим сукном, с низкой спинкой, стояло за столом. Напротив на стульях с жёсткими сиденьями сидели Энтони Иден, министр иностранных дел, в строгом чёрном костюме, Хью Синклер, глава MI6, в сером пиджаке, и Джон Дилл, глава военной разведки, в мундире с медными пуговицами. На угловом столике, покрытом льняной тканью, лежала папка с телеграммами, чьи листы Иден перебирал тонкими пальцами.

Болдуин, в сером костюме с узким галстуком, сидел за столом. Его лицо, изрезанное глубокими складками, хранило сосредоточенность, серые глаза изучали карту. Иден, с худощавым лицом и гладко зачёсанными тёмными волосами, сидел напротив. Синклер, с редкими седыми прядями и острым взглядом, сжимал кожаную папку. Дилл, с короткими седыми волосами и резким профилем, держал карту с отметками передвижений войск.

Болдуин, откинувшись в кресле, заговорил первым:

— Господа, через четыре дня мы начинаем блокаду советских грузов. Через месяц перекроем поставки Гитлера. Лига Наций дала мандат, но Москва ответит. Нам нужно понять, как Сталин отреагирует, как истощить его и Гитлера и как склонить Селассие к нам, не дав Муссолини укрепиться. Что вы предложите?

Иден, перевернув лист в папке, ответил:

— Советы наступают в Абиссинии и Испании. В Аддис-Абебе они снабжают Хайле Селассие: готовят тридцать самолётов И-15, сорок танков Т-26, восемьдесят тысяч долларов золотом. Их инструкторы обучают семь тысяч партизан для ударов по итальянским заставам и складам иприта.