Инвестор. Железо войны (СИ) - Соболев Николай "Д. Н. Замполит"
Я скрутил лист бумаги в цилиндр.
— … станок льет в нее молоко и одновременно запаивает продольный шов. А потом, — как ножницами, перехватил бумагу двумя пальцами, — запаиваются поперечные швы, с поворотом на девяносто градусов.
Хикс подхватил готовую выпасть трубку, зачем-то потыкал ей в бумажную пирамидку и зачарованно выдал:
— Джонни, ты чертов гений! Это же миллионы!
Термена даже уговаривать не пришлось — он из моих наметок все понял сам, тем более, что я приложил расчеты. Хотя «расчеты» это слишком громко, скорее корявенькие прикидки, но хватило и этого. Тем более, что его «терменвокс» тоже радар своего рода — прибор, реагирующий на положение тела в пространстве. Только не отметкой на экране, а звуковым тоном, но это уже технические нюансы.
А поскольку Лев Сергеевич, как и всякий выдающийся изобретатель, несколько не от мира сего, да к тому же он сам мне втирал про расширение горизонтов, приоритеты и продвижение науки вперед, то за новое направление деятельности он ухватился обеими руками. Даже не спросил про коммерческие перспективы, пришлось самому:
— Как вы знаете, авиация стремительно развивается, и такой прибор с руками оторвут военно-воздушные силы…
— Да… да… конечно, — он все еще пребывал под очарованием открывшихся далей.
— Пойдемте, я покажу корпуса.
Несколько на отшибе бригады заканчивали два здания: побольше под первый цех радиозавода, поменьше под лабораторию.
— Здесь мы начнем с производства радиоприемников и передатчиков.
— Послушайте, мистер Грандер, но это больше, чем весь Радиотехнический институт!
— Ну да, но у нас и задачи большие стоят. А для промышленного производства требуется много места.
Термен с папкой под мышкой сунулся на стройку, но был отловлен бдительным персоналом и допущен внутрь только после того, как ему водрузили на голову бакелитовый шлем.
Я оставил его осматривать помещения и прикидывать расстановку оборудования. А то вдруг потребуется изменить планировку — так лучше сейчас, чем во время работы лаборатории, и вернулся в управление.
Там-то, среди нескольких конвертов с просьбами посетить завод — многие желали ознакомиться с «американским опытом» — меня ждал еще один с подписью «Бригадный генерал Ф. Франко».
Глава 14
Как три различных полюса
Вот нежданчик так нежданчик…
Будущего генералиссимуса я предполагал увидеть только через прорезь прицела, а тут вполне вежливая просьба ознакомиться с продукцией и возможностями ее применения в армии…
Первый импульс — послать Франко лесом, Серхио напишет не менее вежливый отказ, а я сохраню спокойствие духа. Но когда шок прошел, я обдумал ситуацию и решил — а почему бы нет? Все равно и грузовики, и танки продавать собираюсь, в том числе испанской армии, а Франко вроде перед гражданской до начальника генштаба дослужился. Во всяком случае, на высоких должностях пребывал — даже сейчас в его подписи имеется «директор Военной академии». Правда, тогда непонятно, почему он ошивается в Овьедо, а не в Сарагосе, где расположено означенное учебное заведение.
В пачке писем и телеграмм нашлось и еще одно — помимо генерала, меня желал увидеть премьер-министр, только не он напрашивался на визит, а приглашал меня в Мадрид…
Покрутил оба письма, соображая, в каком порядке лучше устраивать встречи, и решил начать с генерала — он-то уже тут, а к министру я успею на самолете.
Серхио быстренько разыскал телефон Франко, договорился о визите и даже послал за ним автомобиль. Я же ради такого случая переоделся из привычного комбинезона, в котором гораздо удобнее, в тройку с удавкой на шее и прочими атрибутами солидного костюма.
Мои опасения, что при встрече с потенциальным каудильо я выплесну на него свое предубеждение, улетучились, как только визитер выбрался из машины. С этого момента мне пришлось контролировать себя, чтобы не ржать и не усмехаться — вождь нации оказался упитанным коротышкой. Генерал едва доставал мне до носа, хотя здесь я сантиметров на десять пониже, чем мои метр восемьдесят шесть в прежнем времени.
Но в целом генеральный злодей грядущей драмы отторжения не вызывал — вполне приятный мужчина лет сорока, начавший слегка полнеть, что особенно отразилось на пухлых щечках. Ну, разве что усы чуть больше гитлеровских и пристальный взгляд черных, как маслины, глаза? Но такие усы кто только не носил, от Чарли Чаплина до маршала Говорова, а глаза черные у половины Испании. Хуже, что он вылил на себя минимум полпузырька одеколона и распространял вокруг приторный аромат…
— Это сборочный цех, мы планируем установить фордовский конвейер, — я старался держаться с наветренной стороны, — но пока не все цеха запущены, первые машины собираем вручную.
Над рамой установленным двигателем навис тельфер с крылом, которое принимали рабочие.
— Какова будет грузоподъемность? — генерал показал тросточкой на почти готовый грузовик.
— Сейчас две тонны, с перспективой модернизации до трех. Может буксировать пушки весом до двух с половиной тонн.
— О! Это же 105-миллиметровые орудия!
— И даже некоторые 155-миллиметровые, — поддакнул я.
По ходу экскурсии я разглядел, что форменная пилотка с кисточкой и каблуки надраенных сапогу у него чуть выше уставных, что визуально увеличивало рост Франко. Значит, без ухищрений у него метра полтора с небольшим. Может, его жестокость объясняется комплексом Наполеона — отыгрывался за унижения молодости?
— А что там грохочет? — генерал даже поморщился, когда мы вышли из цеха на другую сторону.
— Штамповочный участок, тяжелые прессы. Дальше сварка и окраска, есть механический и термический цеха, вон там склады и чуть подальше литейка.
— То есть вы все производите сами, от начала и до конца?
— Хотелось бы. Но шины мы точно не потянем, закупаем во Франции у Michelin. Сталь получаем из Сестао и Хихона. Электрическое оборудование, генераторы, магнето и фары тоже пока берем у других.
Мы прошли по дорожкам кирпичной крошки, выложенным по бокам «главной линии», где сновали грузовые платформы. Франко с удовлетворением смотрел на газоны, ему очевидно нравились чистота и порядок (ну, кроме тех участков, где еще шла стройка). Интересно, в испанской армии траву красят? Я внутренне хмыкнул и рискнул спросить:
— Простите, сеньор генерал, а чем вызван ваш интерес к заводу?
— Скукой, сеньор Грандер, — не стал темнить Франко, — прежде всего скукой. Я вижу, вы удивлены?
— Удивлен, не буду спорить.
— После смены власти я оказался не у дел, Академия закрыта…
— Даже так? — я не подозревал, что премьер Асанья так резко возьмется за армию.
— Временно, временно, но мне от этого не легче. Вот, сижу в загородном доме, гуляю, занимаюсь рыбалкой и охотой. А я солдат! Я привык служить Родине!
— Охотой? — я даже остановился. — С собаками?
— Иногда, если меня приглашают друзья, у которых есть псарни.
— А у ваших друзей есть местная порода, я видел ее в Кантабрийских горах?
— О, вы про нашего мастифа? Прекрасные собаки! Хотите приобрести? — воодушевился Франко.
— Да, было бы неплохо, псы мне очень понравились.
— Думаю, что смогу вам помочь. Приезжайте к нам послезавтра, жена будет рада, а я к тому времени разузнаю про собак.
— Прошу прощения, но послезавтра я никак не могу, меня вызвали к премьер-министру.
— Асанья, опять Асанья! — Франко дернул щекой и резко пригладил рано поседевший висок. — Вот скажите мне, зачем он взял на себя военное министерство?
Моего ответа он не дождался и продолжил:
— Это в корне неверно! Армейскими делами должен управлять военный, человек, ставящий превыше всего интересы Испании и который понимает, как и чем живут войска!
Кто-то из французских политиков сказал, что война слишком серьезное дело, чтобы доверять ее военным. А тут, похоже, все наоборот — военные считают, что политика слишком серьезное дело, чтобы доверять ее гражданским.
