Ральф Питерс - Красная Армия
— Мы продолжим придерживаться плана, — твердо сказал Малинский. — Подразделения будут вести бой теми силами, которые есть у них в распоряжении. Единственное, чем мы не можем пожертвовать, единственная вещь, которая у нас действительно в крайнем дефиците — это время. Это момент, когда решается судьба. — Малинский сидел прямо, но его голос был дружественным и искренним. — Если бы я мог оторвать вас от работы, Павел Павлович, я бы отправил вас на фронт, чтобы просто взглянуть на это. Несмотря на все наши теории и расчеты, бесконечные планы и нормы, я не думаю, что кто-то из нас готов к тому, что там происходит. Это все… Слишком быстро. — Малинский медленно повернул голову, словно разворачивая в сторону цели башню танка. — Я сейчас не могу изменить планы, как бы я не хотел, независимо от того, насколько они плохи. Да, мы можем корректировать детали. Но ни времени, ни возможностей на что-то большее у нас нет. — Его глаза сияли в темноте. — Скорость — великая вещь, Павел Павлович. Скорость и мощь. По сравнению с этим наступлением, гитлеровский блицкриг кажется крестьянской телегой. — Командующий фронтом прервался, чтобы сделать глоток чая, но Чибисов понял по выражению его лица, что старик на самом деле даже не попробовал его.
— Я не знаю, — продолжил Малинский. — Мы разрабатывали планы так подробно… Возможно, даже слишком погрязли в деталях. Мы диалектически рассмотрели вопросы механизации войск, новых видов оружия и технологий. Мы учли особенности дорожной сети и изучили средства связи. Мы разработали автоматизированные системы управления войсками и стратегические средства радиоэлектронной борьбы. Но, так или иначе, мы не смогли хорошо свести все это воедино. Что бы сказали вы, Павел Павлович, и ваши товарищи-математики? Что мы не написали хорошую связующую программу? Но, возможно, ее нельзя было написать. По крайней мере, я не заметил, чтобы противник лучше справился с этой задачей. На самом деле, у них дела обстоят значительно хуже. — Малинский наклонился вперед, вдруг подняв руку и выставив указательный палец, как будто поучал Чибисова. Но старик обращался к отсутствующей аудитории. — Пожалейте командира без хорошего плана. Если мы хотим все сделать правильно, у нас должны быть планы на все случаи жизни. Конечно, говоря по правде, чрезмерное планирование мешает работе производства. Но на поле боя по-другому нельзя. Возможно, разница в том, что в одном случае требуется последовательность, а в другом — синхронность действий… Но я видел результаты собственными глазами. Нужно поддерживать движущую силу плана. Не останавливаться. Если у противника есть свои планы, то не давайте ему времени, чтобы он начал их реализовывать. Заставьте его реагировать неадекватно, делать глупости, не давайте увидеть ситуацию в целостности. Забейте собственный план ему в горло.
Малинский откинулся в кресле, вдруг мягко улыбнувшись.
— Но что-то я начал читать лекции. И вам, Павел Павлович, и тем, кого здесь нет. Расскажите мне лучше о ваших компьютерах. Что твориться на этом новом театре боевых действий? — Спросил Малинский с мальчишеским задором в голосе.
— По правде говоря, — сказал Чибисов — было много разочарований. Компьютеры сами по себе достаточно надежны, но люди, работающие с ними, слишком нерасторопны. И объем данных таков, что наши лучшие средства связи едва справляются. Я считаю, товарищ командующий фронтом, что лично упустил очень важный момент. Наряду с планированием таких привычных задач, как обеспечение войск топливом, боеприпасами, питанием, а также организацией и тому подобными вопросами, современные боевые планы должны включать и такой вопрос, как написание и отладка компьютерных программ. Вы сами знаете, сколько офицеров подчас просто боятся новых технологий, настаивая на том, что от компьютеров нужно отказаться, потому что они станут непригодны к использованию в первый же день войны. И в некоторой степени они правы, имеющиеся в нашем распоряжении системы показали ограниченные возможности в реальной боевой обстановке, а некоторые и вовсе оказались непригодны. Тем не менее, учитывая сегодняшний объем необходимых данных, если мы откажемся от автоматизированных систем их обработки, мы окажемся в трагическом положении. Хотя некоторые системы показали недостаточную эффективность, потребность в информации даже выше, чем ожидалось. Проблемы, с которыми мы столкнулись — это симптомы, а не сама болезнь. Современные боевые действия чрезвычайно зависимы от огромного количества очень точной информации — для целеуказания, разведки, работы службы тыла, даже для принятия фундаментальных решений. Те, кто цепляется за прошлое, ошибочно полагают, что стоит отказаться от компьютеров, исчезнет и потребность в обрабатываемых ими данных. Конечно, эта не та ошибка, которую хороший марксист-ленинист может допустить. С другой стороны, многие из нас были настолько влюблены в свою технику, что подчас путали цели и средства. И никто не предполагал, насколько современная война станет зависима от такого огромного объема данных. — На мрачной ноте закончил свой доклад Чибисов и отвел глаза от пристального взгляда Малинского. — В конечном счете, я подвел Вас, армию и Партию. Сейчас это кажется таким очевидным, стоит обернуться назад.
— И ваши заслуги будут отмечены по достоинству, друг мой, — сказал Малинский. Чибисов поморщился от неожиданности. — Все показатели вашей работы находятся там, — Малинский указал рукой на карту. — Я знаю о проблемах с компьютерами. Но сейчас проблемы есть у всех. Но вы честны, а это то, что отличает вас от слепого фанатика. Просто используйте компьютеры в пределах возможного. Я подозреваю, что наши проблемы возникают потому, что мы только начали пользоваться всеми этими возможностями. Быть может, следующая война будет полностью вестись компьютерами. Но мы пока находимся в переходном периоде. И поэтому мы должны вернуться в область военной науки. Дальше все зависит от воинского искусства. И от нашей воли.
— Товарищ командующий фронтом, — начал Чибисов. Привычный формализм в его голосе звучал несколько странно, было понятно, что он пытался подобрать правильный тон. Его совершенно застигло врасплох обращение «друг мой». — Как я понимаю, вашим последним пунктом поездки на фронт был передовой командный пункт генерал-лейтенанта Старухина. Я должен поинтересоваться вашей оценкой действий третьей ударной армии.
Малинский напряженно нахмурился.
— Старухин! Павел Павлович, он орал на офицеров своего штаба так, что срывал голос. Я действительно не понимаю, как они умудряются работать. Если командир все время кричит, это только мешает работе. Но Старухин лает и караван идет. Удивительное дело. Я считаю, что такое поведение больше характерно для командиров прошлого поколения. Но Старухин все еще умудряется выжимать из него результат. Однако я обеспокоен. Угроза силам Трименко носит локальный характер, и была до определенной степени предусмотрена нашими планами. Но Старухин должен довести дело до конца. Мы должны прорвать оборону НАТО в центре. Я дал ему разрешение задействовать дивизии второго эшелона армии этим вечером. И мы еще больше поддержим его, если потребуется. Очевидно, тонкие замыслы с британцами не пройдут. Они весьма упорные ребята.
— Как я понимаю, операция по форсированию канала на его участке идет весьма тяжело?
— Одна из его дивизий потеряла целый полк менее чем за полчаса. От него осталось несколько машин и впавших в прострацию офицеров штаба. Но дивизия форсировала канал, обошла британцев с юга, вышла в тыл целой бригаде, прижала ее к собственным минным полям и уничтожила. Старухин продолжает наступление. Но недостаточно быстро. И я не ощущаю перелома. Мы отбрасываем британцев, но они сохраняют управление. Их выбивают с одной высоты, но они окапываются на следующей. Если Старухин не добьется перелома сегодня вечером или завтра утром, мне придется рассмотреть вариант с задействованием в прорыве сил сорок девятого армейского корпуса. И мне это очень не нравиться.
— Учитывая наши потери и расход боеприпасов, соотношение сил и средств в полосе наступления третьей ударной армии на самом деле весьма благоприятно, — сказал Чибисов. — С точки зрения аналитиков штаба, британцы держаться на чистой решимости и не выдержат еще день таких боев.
Малинский потянулся за сигаретой. Это удивило Чибисова. Малинский никогда не курил в его присутствии из-за его астмы. Но Чибисов понял, что это действие было проявлением рассеянности и искреннего беспокойства о ситуации в полосе наступления Старухина.
— В любом случае, — сказал Малинский, раздувая выдохом огонек на конце сигареты, — Старухин должен прорвать их оборону к завтрашнему полудню. Мы должны предоставить штабу противника картину полномасштабного кризиса и очевидного краха, чтобы не дать им возможности адекватно ответить. Мы должны расколоть единство НАТО и представить дело так, как будто одни страны добиваются своих целей за счет других, чтобы каждый командир действовал или бездействовал якобы в своих национальных интересах. И мы должны следовать за ними вплотную, чтобы отбить желание воспользоваться ядерным оружием.
