Константин Калбазов - И пришел с грозой военной…
Основные запасы уже были в крепости, вот только, как говорится, запас карман не тянет, а потому в дополнение к имеющемуся было закуплено еще. Но состав где-то затерялся по пути, и когда прибудет, и прибудет ли вообще, было неизвестно. Радовало хотя бы то, что «Чукотке» нипочем не израсходовать на стояночные нужды даже треть мазута, а значит, она придет в Артур с более чем половинным запасом.
В этот момент Песчанин взглянул в сторону прохода и удивленно заметил, что вслед за легкими крейсерами и эсминцами на внутренний рейд втягивается грузовое судно. Странно. Ему казалось, что всякое судоходство здесь прекратилось. Или кто-то сумел прорвать блокаду?
– Что это? – поинтересовался он у Звонарева.
– А ты думал, что здесь все так плохо? К нам все еще заходят торговые суда и поддерживаются каботажные перевозки с Дальним. Правда, сейчас это крайне редкое явление, но случается.
В этот момент Песчанин вдруг заметил, как под правым бортом парохода вдруг вспухла вода, а затем вверх взметнулся фонтан воды. Пароход, словно подстреленный зверь, споткнулся и стал заваливаться на правый борт, заодно разворачиваясь поперек прохода.
Предпринять что-либо никто не успел. Впрочем, предпринять ничего и нельзя было, так как пароход был старой постройки и не оснащен водонепроницаемыми переборками, а потому затонул весьма быстро. В первую минуту все оцепенели от неожиданности, потом пришли в себя. Как ни странно, но первыми среагировали капитаны двух буксиров, которые направили свои суденышки к тонущему сухогрузу, однако времени в их распоряжении практически не оставалось. Они еще успели подать концы на пароход, чтобы оттянуть его от прохода или хотя бы развернуть повдоль него, но было слишком поздно. «Бывалый» уже принял угрожающий крен и наконец лег на левый борт, оглушительно рванули котлы, до которых добралась забортная вода.
Песчанин замер, словно окаменел. Ему было доподлинно известно, что японцы провели несколько попыток по закупорке прохода, но им это так и не удалось. А тут он стал свидетелем того, чего не должно было произойти.
Да, история начала-таки движение по новому сценарию, но с маниакальным упорством не желала сворачивать с генерального курса. Антон знал, что сегодня на реке Ялу японские войска начали боевые действия против сухопутных сил. А вскоре, убедившись в недееспособности русского морского командования, японский флот должен был приступить к десантной операции у Бицзиво. Оставшись в живых, Макаров должен был активно противодействовать этому, однако произошло нечто из ряда вон. Русские все же не могли сколь-нибудь активно помешать этому. Теперь в море могли выйти только эсминцы, лишенные какой-либо поддержки. Броненосцам и крейсерам выход с внутреннего рейда на ближайшие пару недель был заказан. И это при самых оптимистических раскладах.
– Черт. Этого не может быть, – выйдя из оцепенения первым, проговорил Звонарев.
– Может, Сережа, – ворочая желваками, сквозь зубы процедил Песчанин. – Похоже, пора мне возвращаться во Владивосток, потому как еще немного – и такой возможности уже не будет. Но сначала…
– Мальчишка!!! Да как вы посмели!!! – Борода торчком, словно бивни боевого слона, усы вздыблены, куда самому разлихому казаку, галстук висит несуразной тряпицей, ворот рубахи распахнут от резкого рывка – видать, крепко сперло дыхание.
А что, вполне объяснимая реакция. Ну а как прикажете реагировать, если вы испытываете острую нехватку в эсминцах, буквально пылинки с них сдуваете, несете потери и не имеете возможности хоть как-то их восполнить? Если вам элементарно не хватает сил для организации систематического траления, а тут выясняется, что где-то в загашнике имеются еще восемь миноносцев, вполне боеспособных, и не просто боеспособных, а самых настоящих ночных охотников, но от вас их упорно скрывали! И это на фоне того, что вся ваша эскадра, до последнего крейсера, сейчас заперта на внутреннем рейде порта и не имеет никакой возможности его покинуть. При всем при этом идет война. Вам надлежит противодействовать высадке вражеской армии на побережье Квантуна, но вы не имеете для этого никакой возможности. Миноносцы и канонерки худо-бедно еще смогут выйти в море, но не с ними же вести войну, в самом-то деле. Конечно, для прославленного флотоводца и признанного авторитета в морской тактике и командующего эскадрой все это не должно являться причиной, чтобы потерять над собой контроль. В конце концов, имея боевой опыт, вы умеете держать в руках свои эмоции. А если все это наваливается разом? В один день?
– Ваше превосходительство, я попросил бы вас сдерживаться, – холодно бросил Песчанин.
– … – Макаров только хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, опешив от такой отповеди.
– Я не вижу причин для подобной реакции. Да, я скрыл, что корабли вполне боеспособны. Вы видите в этом преступление? Я – нет. В конце концов, они предлагались военно-морскому ведомству, и от них отмахнулись. Не моя вина в том, что в Порт-Артуре не было сосредоточено необходимого количества кораблей. Не я бездарно проспал атаку японских миноносцев и позволил нанести тяжелые потери в первые же минуты войны. Не я держал корабли в нейтральных портах, которые на деле оказались нейтральными только номинально. Это корабли концерна, и построены они на деньги, которые никоим образом не принадлежат казне. Я понимаю, в каком сейчас вы положении, но попросил бы не перебрасывать с больной головы на здоровую. Как видите, едва мне стало известно о том, что рейд способны покинуть только легкие силы, я пришел и обо всем честно рассказал. Хотя убейте меня, не знаю, стоило ли это делать.
Макаров резко сел в кресло и, откинувшись на спинку, с минуту сидел не шевелясь. Не в его принципах было сносить подобные высказывания, а уж тем более от малознакомых людей. Но с другой стороны… А чего это он так взъярился? Понятно, что трудный день. Понятно, что все планы летят прахом. Понятно, что теперь у Того развязаны руки и он немедленно предпримет десантную операцию. Но так срываться… Нужно успокоиться. В конце концов, этот делец ни в чем не виноват. Он вложил в эти корабли немалые деньги, и ему вовсе не блажит, чтобы у него их попросту реквизировали. Всему есть причины.
– Вас не затруднит еще раз повторить то, что вы сказали относительно этих кораблей? Нет, не так. Назовите наконец их истинные характеристики, черт вас дери!
– С удовольствием, – мягко улыбнувшись, ответил Антон. По всему видно, буря миновала и намечался конструктивный разговор. Это хорошо – он боялся, что сам сорвется, так как уже начал закипать, горя праведным гневом. – Итак, миноносцы класса «Росич»…
Он говорил спокойно и обстоятельно, стараясь ничего не упустить и не повторяться, высказываясь четко и лаконично. Сейчас не та ситуация, чтобы разводить воду. Буря-то утихла, но нужно было еще какое-то время, чтобы улеглась последняя волна. По мере рассказа Макаров привел в порядок мундир, огладил усы и бороду, менее чем за минуту превратившись опять в выдержанного и рассудительного командующего эскадрой. Наконец доклад был окончен. Понятно, что Антон не был его подчиненным, но сухие характеристики уж больно походили именно на доклад. Песчанин выжидательно посмотрел на Степана Осиповича.
– Итак, в акватории завода сейчас имеются восемь миноносцев, а девятый стоит вмерзшим во льды Охотского моря.
– Не совсем так, ваше превосходительство.
– Бросьте, вы не на службе, обращайтесь ко мне по имени-отчеству. И еще. Прошу прощения за то, что сорвался. Нервы, знаете ли.
– Я все понимаю, Степан Осипович, и уверяю вас, предвидел подобную реакцию.
– Итак. Как понимать ваши слова?
– Дело в том, что практически полностью готовы только четыре миноносца, и только два из них прошли ходовые испытания, два закончены, но никаких ходовых испытаний не проходили. Остальные четыре будут готовы для ввода в строй в течение месяца. На готовых «росичах» пока не установлено вооружение. Однако оно уже на заводе и может быть установлено в ближайшую неделю. Необходимо время для сборки орудий. Минные аппараты будут смонтированы в ближайшие четыре дня. К сожалению, не хватает людей. Но один миноносец мы можем подготовить уже в течение суток. К сожалению, по большому счету это и все, что реально сможет получить эскадра.
– Вот только что было восемь – и на выходе один.
– Дело в том, что на «росичах» установлено специфическое оборудование, и без специалистов использовать его невозможно. Я говорю в первую очередь о турбинистах и акустиках. Все остальное освоить нетрудно, а в радио просто отпадает необходимость, так как оно несовместимо с вашими искровыми телеграфами. Если турбинистов худо-бедно еще можно подготовить в сжатые сроки, то с акустиками этот номер никак не пройдет. Для овладения этой специальностью нужен как минимум год и музыкальный слух.
