Михаил Дьяконов - Река времен. Жребий брошен
Откуда-то из подполья (а скорее всего, все-таки с мансарды) с мурлыканием выбрался Кузька и начал рассекать у наших ног, распевая свою вечную песню про вилы и грабли!
– Ой, какой красавец! Можно я его поглажу?
– Гладь, а еще лучше – покорми его! Он это любит и запомнит тебя. Его еда – в дверце холодильника. – Я собрал стопку тарелок, прихватил судки, отнес все в гостиную на обеденный стол и крикнул в открытую дверь: – И скорее приходи кушать!
Да, впервые за последние три года я завтракаю в своем доме с женщиной. Прежде все подобные контакты заканчивались задолго до начала завтрака. Как правило, мои посетительницы уезжали еще затемно. А она осталась, и это не вызывало чувства протеста. И что еще более удивительно, так то, что Кузьма тоже вроде бы не отторгает ее. Трется о ее ноги – метит таким образом свое имущество. Странно все это, непривычно как-то. Неужели…
«Лейбниц Йохан вызывает Максима», – неожиданно проснулся мой совсек.
– Да? – Я не ждал ничего хорошего от звонка патрона утром в субботу, пусть даже он открыл для меня номер своего коммуникатора.
– Максим Андреевич, как ваши успехи?
– Ну кое-что есть, хотя до положительного результата, по-моему, еще далеко.
– Скажите, ви не могли бы подъехат сегодня к два часа пополудни. Хотелос би обменятса информацией. Я думаю, что нам ест о чем говорит друг с другом.
– Хорошо, я буду.
– Давайте встретимся в нашем консалт-бюро на Крестьянская Застава.
– Для меня это даже удобнее.
– Итак, в два часа пополудни в наше консалт-бюро по адресу: Воронцовская улица, дом сорок восем. Вход с улицы по вивеске. Договорилис?
– Да, конечно! Обязательно буду!
– Что, вызывают на службу? – Оля вошла из кухни и присела за стол.
– Да. Работа у меня такая, что иногда приходится бегать и в выходные.
– Я понимаю. Тиви!
– Нет, тиви уже в прошлом. Теперь я занимаюсь программированием.
– Честно?
– Честно!
– А я думала, что ты купил ту книгу так просто, чтобы сделать мне приятное.
– Ну в общем, и сделать тебе приятное тоже. Но книга мне оказалась в самый раз. Ты лучше не болтай, а ешь давай! Все остынет! – подвигаю Оле ее порцию.
– Вот сейчас располземся по работам – и… – Она замолчала.
– Что – и?..
– И что дальше?
– Понятия не имею! Не люблю заглядывать далеко вперед по жизни. Возраст уже не тот. Знаешь, есть хорошая поговорка: «И будет день, и будет пища…» А пытаться все узнать заранее – только себя мучить, и окружающих тоже.
Она внимательно поглядела на меня, потом потупила взгляд и ничего не сказала. Ладно: не хочешь говорить – не надо; поварись в своем соку. Лучше попробую меньше говорить, но больше делать. Лучше попытаюсь удивить тебя сегодня.
«Внук Сережа вызывает Максима», – вновь напомнил о своем существовании совсек.
– Да?
– Привет, дедушк!
– Привет, Серый!
– Ну мы едем.
– Валяйте! Только меня не будет. Я работаю сегодня. Палпалыча я предупредил. Мансарда ваша. Ключи не забудь взять, а то до моего приезда будешь внизу околачиваться. В доме и вокруг него – не сорить. Как поеду домой, я позвоню тебе. Договорились?
– Аск! Пока!
– До встречи!
Опять пытаюсь переключиться на прерванный завтрак.
– К тебе кто-то приедет?
– Да, внук с друзьями.
– Весело у вас тут будет… А мой сын предпочитает поменьше со мной общаться.
– Ну и моя дочь – тоже. Это нормально… для детей. Внуки – иное. Они к нам ближе.
Закончив завтрак, я свалил грязную посуду в раковину и влез в свою рабочую одежду – джинсовый костюм. И пока Ольга собиралась, вытащил рабочий буксайз из портфеля и пробежался по новостным лентам. Опять ничего особенного.
Три крушения, теракт, очередной (который уже по счету?) скандал в «высшем» гламурно-гейском обществе, в очередной раз упали котировки национальных валют. Стоп! А вот это уже интересно! Президент компании «Бритиш петролеум» объявил о планах проведения обширной геологоразведки нефтяных пластов, имеющихся в Сибири… Вот так! Значит, в простых для добычи странах, всяких там Аравиях, Иранах и Ираках, запасам нефти наступает подлинный кирдык, а стратегия массового перевода энергопотребления промышленности на биотопливо, даровые и возобновляемые источники энергии не дает нужного эффекта? Не иначе как для транснациональщиков настало время пить русскую нефть, пусть даже она сильно дороже арабской. Теперь понятны и некоторые истоки нынешнего кризиса. Только все ли?
Покуда я размышлял о судьбах мира, Ольга завершила свой туалет и вошла ко мне в кабинет. Нет, все-таки она красива. Даже очень красива. Настолько красива, что все происшедшее с нами кажется каким-то сном, сказкой!
– Я готова.
– Поехали!
Закинув рабочий буксайз в портфель, зашагал к «Селесте». Я не видел, но ощущал, что Ольга идет следом, и от осознания этого мне было приятно.
– Палпалыч! – поставив на прогрев автомобиль, обратился я к своему мажордому по служебному каналу «уха». – Приедет Серый! С друзьями. Впустить! Защищать! Контролировать, не докучать!
– Удачного дня, Максим Андреевич! – Палпалыч был верен себе и, как всегда, предупредителен. Хотя какая предупредительность может быть у автомата? Каким я его настроил, таким он и стал.
Индикатор прогрева уже давно сменил свой цвет с синего на зеленый и уже начал желтеть, когда я решил понемногу трогаться.
– Ну поехали! – обернувшись к Ольге, подмигнул ей. Она улыбнулась в ответ, но в этой улыбке чувствовалась грусть. – Слушай, у меня созрела интересная идея. Давай я довезу тебя до твоей работы.
– Да! Хорошо. – Ольга была явно еще расстроена, хотя мое предложение ей, видимо, пришлось по душе, и ее улыбка посветлела.
– «Транскар»! – произнес я, нажав на «ухе» кнопку служебного канала. И тут же услышал протяжные гудки вызова – это совсек трудился, набирая номер запрошенной мной компании.
– Алло, – почти тотчас отозвался женский голос. – «Транскар интернейшнл», оператор Нинель Карпова!
– Девушка, это абонент сто двадцать три – сорок девять – триста шестьдесят пять. Будьте добры. Необходимо перегнать автомобиль «Шкода-Моравия» красного цвета, регистрационный номер «Р 83–19 СН 177». Местонахождение в настоящий момент – платная стоянка номер три Павловского Посада на Железнодорожной улице. Доставить на стоянку «Каблук» по адресу: Звенигородское шоссе, дом два, возле торгового центра «Электроника на Пресне».
– Хорошо! Как скоро необходимо доставить туда автомобиль?
– Я думаю, что к двенадцати ноль-ноль будет в самый раз. Деньги снимите отсюда. – Я провел рабочим краем карточки над «ухом».
– Это будет стоить вам пять червонцев и триста двадцать три рубля. Но ваш счет закрыт для дистанционного платежа. Вам выслать счет по е-мейл?
– Вот досада! Надо открыть дистанционный платеж. Я готов перечислить вам полную сумму в течение двух часов, если вы назовете номер вашего шлюза.
– Тиберий-13-А-Зет-7.
– Хорошо. Деньги отправятся к вам, как только я доберусь до ближайшего терминала.
– Спасибо. Всего доброго.
– До свидания.
Я разъединился и вновь придавил педаль увеличения оборотов, с незапамятных времен именуемую «газом». Ольга молчала.
– Не молчи, Оленька!
– Я не молчу. Я думаю.
– О чем? Опять пытаешься заглянуть в завтра? Зачем?
– Просто в жизни всегда так. После белой полосы идет черная, следом за радостью – печаль.
– Так-таки всегда?
– У меня – да.
– Оленька, ты очень красивая девушка…
– Хороша девушка, которой до сорока всего ничего осталось…
– Разве это повод для грусти? Посмотри вокруг! Жизнь прекрасна! Сегодня ярко светит солнышко, даже играет! Смотри! А вон там, – я кивнул на левую сторону, – уже зеленеют поля. Перед нами, на том месте, где когда-то была громадная свалка, смотри – уже поднялась кедрово-сосновая рощица, где бегают пацаны. А вон там летит серебристый дирижабль, который несет людей навстречу друг другу…
– Или наоборот, уносит одних от других…
– И такое бывает, но ведь люди расстаются не навсегда…
– Но порой надолго. Как мы с тобой… Мы увидимся?
– Я умирать вроде бы не собираюсь, а живые обязательно свидятся! И мы свидимся!
– Хорошо. Только когда?
– Хочешь, давай увидимся сегодня?
– Хочу. Только не спрашивай номер моего комми. Лучше приезжай сам.
– А может, лучше ты приедешь ко мне?
– Это называется навязываться… Нет, не хочу. – Ольга явно была не в настроении, – наверное, от предчувствия расставания?
Мы уже подъезжали к Новогирееву, когда ее коммуникатор принялся выдавать какую-то многоступенчатую какофонию на фоне мелодичного, хоть и однотонного фырчания двигателей «Селесты».
– Алло! Привет, это я! – произнесла Оля и замолчала, принимая информацию.
