Михаил Дьяконов - Река времен. Жребий брошен
– Очень приятно, Ольга. – Похоже, ей в самом деле было приятно.
– Мне тоже приятно. – Я взмахом руки подозвал официанта, который вновь моментально появился у столика. – Итак, уважаемый, мы хотим вкусить у вас чего-нибудь оригинального, нежного и возбуждающего… аппетит. Во-первых, это хашлама – надеюсь, у вас она с настоящей грудинкой; семга, в двух экземплярах; потом блины с форелью, тоже в двух; китайский салат с мидиями; а на десерт – что-нибудь ваше фирменное, но вкусное и нежное.
– А пить?
– Я за рулем, так что холодный чай «Флибустьер», даме – вишневый сок и два кофе по-американски.
– А мне, пожалуйста, еще бокал мартини игристого, если можно, – вставила свое словечко Ольга.
«Мартини игристое»? Она что, собралась уезжать отсюда «под мухой», нанимать такси или будет принимать «шкурки»?[40] Чудно. Ладно, буду больше слушать и мотать на ус!
«Внук Сережа вызывает Максима», – некстати проснулся совсек.
– Да! Серый, говори скорее, я занят!
– Дед, привет! Так ты ждешь нас завтра?
– Конечно, как договорились! Жду, приезжайте.
– О’кей! Обязательно будем! Пока!
– До встречи!
Так. Завтра Серый нагрянет, а я морально к этому пока еще не готов. Ну ладно, не стоит отвлекаться, когда передо мной сидит красивая женщина, которая от меня чего-то ждет… Вопрос: чего именно?
– За встречу! – Ольга подняла свой бокал с «игристым» и картинно чокнулась со мной, после чего принялась пить его мелкими глотками, пристально глядя мне в глаза…
– За знакомство! – Я поддержал ее в этом начинании. Придвигая к себе заказанный салат из мидий, я судорожно перебирал в уме варианты возможного продолжения разговора. Коснуться погоды, потом пару анекдотов, потом… А потом видно будет. Банальщина! А может, напустить дыму полную атмосферу и попытаться обаять… Но к чему?
– Значит, вы и в самом деле не помните меня? – Этот вопрос прозвучал как выстрел!
– А мы разве встречались?
– Да, только это было давно. Очень давно! Я тогда была студенткой экономической академии, а вы – героем войны и видным «лицом» одного из центральных тиви-каналов.
– О, вы меня интригуете…
– Неужели я так сильно изменилась?
Пытаюсь напрячь свои извилины, но нигде не встречаю никого, даже отдаленно напоминавшего эту маленькую приятную женщину. Видимо, мои умственные потуги отобразились на лице, потому как Ольга вдруг залилась звонким смехом.
– С вас штраф – еще один бокал «игристого». – Она явно расходилась.
– Давайте будем считать меня сегодня постоянно штрафуемым. Наверное, я заслуживаю этого. Но, простите, в самом деле, никак не могу вас вспомнить.
Она вдруг посерьезнела и внимательно посмотрела мне в глаза, потом опустила их и произнесла задумчиво:
– А собственно, чего я ожидала? Все так и должно было случиться. Ведь я сама тогда не захотела продолжения…
Она вновь подняла бокал, который ловкий официант успел за мгновение до этого наполнить шипучей жидкостью, и поглядела на меня через его тонкие стенки.
– И все-таки мне хотелось бы, чтобы вы меня вспомнили, хоть этот эпизод, похоже, был столь неважным для вас, что вы поспешили о нем забыть…
– Оля, а вы все же подскажите…
– Попробую. Это было на Черном море между Алуштой и Судаком, еще до выхода Крыма из состава Украины и провозглашения им независимости. Если не ошибаюсь, место называлось Рыбачье, и было это лет пятнадцать назад. В сентябре. Не припоминаете?
– Пока в тумане. – В моей голове и в самом деле никак не рождался образ, хоть отдаленно напоминающий Ольгу. Даже во время отдыха в Крыму. А я отдыхал там нечасто, хотя всегда в сентябре.
– Хорошо, попробую напомнить. Вы отдыхали тогда с приятелем, который был моложе вас намного. Такой довольно сексуальный мальчик Володя с очень выпуклыми мускулами и ярко-синими глазами.
– О да! Это был Володя Кружков, наш оператор. Мы несколько раз ездили с ним, и именно в Крым.
– А мы тогда отдыхали на турбазе «Волна». У нас была компания из четырех девушек, но одна была со своим другом и к вам не приходила. Не припоминаете?
– Возможно. – У меня в голове начали проявляться какие-то отдельные образы, которые пока еще не складывались в четкую картину. Но главное, все равно я никак не мог вспомнить ее, эту красивую женщину!
– Ну так вот этот ваш Володя однажды привел к вам на ваш секретный пляж трех девушек, которые загорали неподалеку от вашей бухты. Помните?
– Возможно. – Самое странное, что случай этот я, похоже, действительно вспомнил. И вспомнил хорошо. Вовка тогда отлучился к местному населению за самодельной «массандрой», а привел вдобавок к фляге молодого вина еще и трех кисок. Они были молодые, очень похожие одна на другую: блондинистые и крупноглазые; я даже пошутил, что обычно от вина в глазах двоится, а тут у меня сразу строилось! Купальники кисок были без верха, и те бесстыдно качали своими юными загорелыми бюстами. Случай тот я вспомнил хорошо, но лица всех девчонок стерлись напрочь. А потом там было очень пикантное продолжение. Так она – одна из трех? Забавно!
– А вы тогда подстрелили в море кефаль.
В самом деле, я тогда нырял с ружьем и добыл довольно крупного лобана. Случай точно тот самый. Да, она была там – без сомнения. Девочки, что пришли к нам, были облачены в плавочки навроде крохотных фиговых листочков, прикрывавших только выбритые интимные места. Хотя нет. На ногах у них были разноцветные пляжные шлепки, на лицах – солнечные очки. А еще у них были большие махровые полотенца в пластиковых пакетах, и все.
– А потом мы стали фотографироваться с этой кефалью.
Да, милая, я помню это, причем по предложению Вовчика вы фотографировались с кефалью, сняв с себя свою последнюю защиту – ваши фиговые листочки на тоненьких веревочках!
– А потом мы начали играть.
– Играть… – Я усмехнулся. – Вы называете это игрой?
– Значит, вы вспомнили? – Она явно обрадовалась, хотя и зарделась при этом.
– Да вспомнил, что потом мы занимались с этими девочками вульгарной групповухой.
– Да, – тихо произнесла она, потупив взгляд. – Но одна девушка из трех всегда была только с вами, хоть ваш спутник активно предлагал ей и свои услуги тоже. Помните?
Честно говоря, я не помнил таких подробностей, ибо всегда на отдыхе был брит как дикобраз и слегка пьян. Я даже лиц этих девушек так и не смог вспомнить. Все они были очень хорошенькие, молоденькие, гладкие и упругие. Примерно одного роста, с короткими светлыми, слегка вьющимися волосами, и отличались друг от друга только шириной бедер и размером бюста, но и в этом незначительно.
Вообще раньше в Крыму меня всегда удивляло то, с какой легкостью все девчонки, приезжавшие туда, шли на половой контакт с любым незнакомым мужчиной. Хотя сегодня это стало так же просто, как сходить на дискотеку, выпить банку пива или посмотреть сериал, но в те годы какие-то ошметки правил приличия в мире еще существовали, и потому такая легкость в переходе на интим могла и удивить. Хотя нет! Я был тогда на взлете славы и популярности и подобные казусы списывал на свою известность и неотразимость.
– Что вы говорите? Так это были вы?
– Да. – Ольга грустно улыбнулась. – Но значит, вы меня так и не вспомнили…
– Простите, Оля! Я тогда был сияющей звездой, чтобы замечать кого-то малоизвестного даже рядом с собой. Еще раз простите, если чем-то обидел вас. Могу ли я как-то вымолить у вас прощение?
Она задумалась:
– Пожалуй, можете! Отвезите меня домой!
– Это легко.
– Вы не поняли. Отвезите меня к себе домой, если это удобно.
Я задумался. Она, похоже, по-своему истолковала эту паузу:
– Но если вам не удобно, если вас кто-то ждет, то поедемте ко мне. Только не бросайте меня сегодня вечером одну! Ну, пожалуйста! – В глазах у нее сверкнули слезы.
Вот теперь вроде все стало на свои места. Неужели она все-таки добивалась именно меня? Меня – уже далеко не молодого, потерявшего свою былую известность и далеко не первосортного любовника?! Но, как говорили прежде в Одессе: «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует», – и уже через полчаса я гнал «Селесту» по Совихинскому хайвею, зримо чувствуя присутствие красивой женщины на соседнем сиденье. При этом меня немного беспокоило: что будет, когда мы переступим порог моего жилища? Ведь всего этого не было в моей жизни уже больше года! Проститутки – не в счет!
А Ольгу словно прорвало. Она, не останавливаясь, непрерывно рассказывала о своей жизни. О том, как она сначала пыталась состояться в профессиональном плане и потому отвергала все серьезное в отношениях между полами. Как потом увлеклась поисками счастья в объятиях различных индивидуумов, отличавшихся друг от друга по-крупному только цветом, формой и размерами бумажника. Что однажды она заключила брачный контракт, родила ребенка, но счастья не было. А потом всякое было в ее жизни, правда, уже без регистрации, но, как правило, это были только взаимовыгодные сделки между ней и теми, кто становился ее спутником. Она обретала от них какие-то материальные блага, а ее так называемые мужья какое-то время могли обладать довольно красивой игрушкой на зависть своим друзьям и знакомым.
