Евгений Красницкий - Отрок. Внук сотника.
Это — Настена, а остальные?
Нинея тоже боится. Во-первых, так же, как и у Настены, у нее имеются тяжелые воспоминания — убийство бабы Яги. Кстати, однажды она проговорилась и назвала ее теткой. Тематика страхов примерно та же, что и у Настены — христианское преследование. Но Нинея еще и в цейтноте. Она, как сказала Настена, не имеет права умереть, не воспитав преемницу. С Юлькой, похоже, облом — Юлькина мать Нинеины происки раскусила с первого захода.
Я-то ей зачем понадобился? Намекала на мою совместимость с Юлькой, зачем ей это? Меня-то такой вариант, как раз, устраивать должен, если старуха хочет нас свести, то «генетики» автоматически становятся Нинеиными противниками. Юльку, конечно, к ней подпускать нельзя, но помощь от нее получить можно попробовать. Во-первых, информационную поддержку, во-вторых, чем черт не шутит, помощь в решении трех стратегических задач. Значит, будем общаться, тем более, что сама приглашала.
Отец Михаил. Этот-то ничего не боится, проверено на практике. Но боятся его начальники, боятся языческого восстания, боятся отпадения от христианства князей, боятся константинопольского начальства. А сам Михаил просто хороший человек и симпатизирует мне искренне. Вербануть не пытался, но использовать, при случае, не постесняется, несмотря на дружеские отношения. Просто не посчитает это чем-то предосудительным, для него борьба с язычеством — естественное состояние.
Кто еще в отношении меня планы строит? Дед! Но с ним все понятно — хочет сделать из меня воина, да не простого, а с перспективой выдвижения на командирскую должность. Этот уже напрямую помогает мне в решении двух задач из трех. Дед тоже, вроде бы, ничего не боится, хотя, как посмотреть. Ратнинская сотня, после последнего похода превратилась, чуть ли не полусотню. Еще два-три таких похода и мы из серьезной военной силы превратимся в обычное крестьянское поселение, к нам начнут приезжать в полюдье княжеские тиуны — собирать дань. Старики в эпидемию почти все вымерли, но мужики-то должны понимать опасность? Что-то по этому поводу предпринимается? Нет информации, но понятно, что дедовы старания могут пропасть впустую — мне просто некем будет командовать.
И так, имеются четыре субъекта управления, пытающиеся как-то на меня повлиять. Что их объединяет? Страх? Нет, пожалуй, если страх и есть, то у каждого свой и между собой они не пересекаются, зачастую, даже противостоят друг другу. Например, страх Настены и страх начальства отца Михаила: она боится христиан, оно боится язычников. На негативе анализ не выстраивается, попробуем на позитиве.
Дед хочет сделать из меня воина с задатками лидера. Допустим, это у него получается. Настениным намерениям это противоречит? Нет, влиятельный человек, имеющий за спиной реальную силу, для Юльки — прекрасная защита. Значит намерения деда и Настены, в общих чертах совпадают.
Теперь отец Михаил. Он пытается сделать из меня непоколебимого христианина, но не тупого фанатика, а человека мыслящего, в перспективе способного на проведение собственной линии. Какой? Вспоминайте, сэр, вспоминайте. Разговоров у нас было много, не могли его намерения в этих разговорах не промелькнуть.
Богословие и исторические экскурсы оставим пока в стороне, что-то он такое говорил о ратнинской сотне… Да! Нас князья боятся, опасаются, что мы полезем в политику! Стоп, сэр, а случайно ли тогда командовать нашими людьми поставили придурка, который и сам угробился и сотню чуть не угробил? Как говорил товарищ Сталин? Нет человека, нет проблемы? В нашем случае: нет сотни — нет проблемы.
Но это — князья, а отец Михаил по другому ведомству служит. Ага! Церковь не всесильна, на князей давить не может. Допустим, ратнинская сотня переподчиняется Туровской епархии… Эдакий "Владычный полк". Нет, этого мало, владычный полк, все равно — часть княжеской рати, только содержит его Церковь на свои средства. А совсем независимым от светской власти может быть только… Мать честная! Рыцарский орден!
То-то мне Михаил все про европейский опыт толковал! Интересненько — православный рыцарский орден. В Европе более грозной военной силы, чем рыцарские ордена, нет и еще долго не будет. Профессиональные военные, связанные железной дисциплиной и встроенные в четкую иерархию, подчиняющиеся только духовной власти. Куда там до них дворянской вольнице! Да это же мечта митрополита! Попробуй какой-нибудь князек рыпнись, тут же полетят клочки по закоулочкам.
Только где взять кадры? Все военные профессионалы разобраны по княжеским и боярским дружинам. Значит ядром, зародышем такого ордена могут стать ратнинцы! А потом, чем черт не шутит, крестовый поход на Булгар, и вот вам, пожалуйста, Орденские земли, с уже готовой инфраструктурой и многочисленным населением. Тогда разговор с князьями другой будет! И с Константинополем, между прочим, тоже. А через сто с небольшим лет придут татары, и если на Калке их встретит не сборище княжеских дружин без единого командования, а Орденская конница… Однако, сэр, вариант интересный!
Ладно, это, более или менее, понятно. Но Михаил же не доживет, и он сам это прекрасно понимает. Значит, есть в епископском аппарате люди, которые продолжат дело. Михаил, по всей видимости, приставлен сюда следить не только за происками язычников, но и для наблюдения за ратнинским подразделением. Вероятно, есть план окончательного отрыва нашей сотни от князя и переход ее под патронаж церкви. Тогда провокация с придурком боярином, которого, конечно же использовали втемную, несомненно, дело рук церкви. "Князь вас, ребятушки, в распыл пустить задумал, а святые отцы под свою защиту берут".
Тогда на смену отцу Михаилу пришлют человека из той же структуры — продолжать его работу, и ему меня передадут для дальнейшего воспитания в нужном духе. Святые отцы ждать умеют, потому, что они тоже СЕРЬЕЗНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ.
Что ж, получается, что пока Церковь, в лице отца Михаила, так же заинтересована в выращивании из меня воина с задатками лидера.
Три из четырех рассматриваемых субъектов управления вынуждено действуют в унисон, до определенного момента, естественно. Когда дело дойдет до результата, вот тогда они… А ничего, скорее всего, и не будет. Дед возражать вряд ли станет, если доживет, дай ему Бог здоровья, а «генетикам» я буду уже не нужен. Зато я смогу ими заняться с весьма реальными шансами на успех, имея за спиной одну серьезную организацию, можно крепенько прижать другую серьезную организацию.
Остается четвертый субъект — Нинея. Что ей нужно — непонятно, но уж никак не православный рыцарский орден. Именно попы в компании с воинами ее любимую Ягу и «зачистили».
И так, три субъекта управления намерены всерьез заняться воспитанием объекта по имени Мишка, и мне, как ни странно, и возразить, вроде бы, нечего, потому, что их цели, по большому счету, совпадают с моими. Но, как говорят американцы, которых еще нет, "нельзя складывать все яйца в одну корзину". А потому с Нинеей отношения будем поддерживать.
А так ли все благостно, сэр, как Вы это все сейчас себе вообразили? Вас, ведь, в политику втягивают, а эта сфера деятельности ЗДЕСЬ, ничуть не чище, чем ТАМ. Одна провокация с истреблением четырех десятков ратников чего стоит! Вы что, сэр, в ХХ веке дерьма из этой кормушки не наелись, опять на приключения потянуло? Когда это серьезная организация позволяла кому-то использовать себя в своих личных целях? А попробуете взбрыкнуть… Это дед Корней Вас за строптивость только выпорол, а святые отцы мочканут и не почешутся, чужими руками, разумеется, да еще и крокодилову слезу над могилкой прольют, если дело того потребует.
Ну, мы тоже — не в дровах найдены, кой чему обучены, кое-что умеем, и вообще: предупрежден, значит — вооружен. Так, кажется, граф Монте Кристо однажды выразился?"
Пока что, на повестке дня стояла задача освоения самострела. Насчет прицельных приспособлений Мишка так ничего придумать и не смог, все, что приходило в голову, совершенно не годилось для ручной кузнечной работы, выручили, в который раз, воспоминания из прошлой жизни. Когда-то в молодости у Михаила Ратникова был знакомый, имевший первый спортивный разряд по стрельбе из пистолета. Однажды, зайдя к нему домой Михаил застал того тренирующимся. Упражнение копировало цирковой номер: парень балансировал на доске, положенной на свободно катающуюся по полу трубу, примерно десятидюймового диаметра, и наводил пистолет на висящую на стене мишень.
Этот-то опыт Мишка и решил перенять. За доской дело не стало, а роль трубы прекрасно исполнило гладко оструганное полено, положенное на еще две гладкие дощечки. Набив изрядное количество синяков и шишек, балансировать Мишка научился, но как было определить: правильно ли он наводит самострел на мишень? В конце концов, нашелся выход и из этого затруднения. К направляющим для болта Мишка прикрепил высохший стебель камыша длинной более двух метров, а на стену сарая подвесил на ниточках несколько бронзовых бубенчиков из ожерелья найденной в лесу покойницы.
