Атаман (СИ) - Вязовский Алексей

* * *

Платов лежал в палатке, белый, исхудавший, с перевязанной головой, непохожий на себя прежнего. Вокруг него суетился лекарь-индус — редкий талант и умница, каких поискать. Местные лекари, вообще, были способны творить чудеса. Скольких казаков они поставили на ноги за короткое время! Аюрведа! Травки, массажи, растирания маслами — все для восстановления гармонии души и тела. И никаких тупых кровопусканий… Этот знахарь, доставленный из Бенареса, от атамана не отходил ни на шаг, контролируя его состояние ежечасно. С трудом его уговорил, чтобы разрешил хоть недолго поговорить с атаманом.

— Как вы, Матвей Иванович? — участливо спросил я.

Платов не удивился моему приходу. Наверное, знал от Астахова, что я вернулся из-за Ганга и активно подключился к выправлению ситуации. Он вяло шевельнул рукой, попытался сконцентрировать на мне разбегающиеся зрачки.

— Спасибо, Петя, что не забываешь старика, — слабым голосом прошептал он.

— Ну какой же вы, старик! Вы еще о-го-го! Отлежитесь немного, снова заберете бразды правления в руки, и пойдем дальше англичан гонять.

— Пойдем, — согласился он скорее для галочки.

Мне было больно видеть его в таком состоянии.

— Ничего еще не закончилось. Поход продолжается, — уверенно высказал я, во что искренне верил.

— Не вышло казакам англичанку наказать, — грустно промолвил Платов и отвернулся. На его глазах блеснули слезы. — Казака мало убить, надо его еще свалить, так?

— Не убили нас, неправда! — решительно возразил я. — Что у войска силенок оказалось маловато для Лейка, то неудивительно. Куда же без пехоты? Будем учить. Есть кого. Если б не было, тогда да, но у нас другой случай. Отсеем неумелых и трусливых, мужественных выделим, одарим. Приставим толковых учителей. Всю шушеру наемную пинком под зад, кроме тех, кто на что-то годен. Как-то так!

— Казну мы потеряли, Петруша, войсковую, — всплакнул атаман. — Стыдобища!

— Отобьем! И я деньжонок привез, как обещал. Миллион! Как заказывали, — атаман слабо улыбнулся, а я продолжил курс восстановительной психотерапии. — И знамена Донские с нами, и пушки Карпов русские с поля боя вывез. А индийские? Да черт бы с ними, новые захватим. У тех же англичан, — уверил я Платова. — Лейк начал отход, да мы его не отпустим.

— Уверен, что справишься?

— Один — нет, а всей дружной компанией…

— Не много у тебя дружков в Войске, — усмехнулся атаман.

— Теперь больше.

— Ты уж, Петр, прости меня, что не мог защитить от нападок…

Я накрыл его кисть ладонью и слегка пожал.

— Все хорошо! Вы, главное, поправляйтесь.

— Наклонись ко мне, — попросил атаман.

Я исполнил его просьбу. Он увидел на моей груди повязку с пятнышком крови, недоуменно вздернул брови, но спрашивать не стал. Лишь перекрестил меня дрожащей рукой, ткнулся сухими губами в щеку.

— Благословляю!

Лекарь-индус довольно улыбался и поощрительно кивал — ему нравились метаморфозы души его пациента, достижение гармонии ускорилось.

(1) Считается, что слово «партизан» вошло в русский язык после войны 1812 г., но это не так. В Артикуле 1715 г. читаем: «случается, что Пётр с помянутыми неприятельским партизаном бой учинит».

(карта границы Бенгалии и Бенареса. Красные крестики — места сражений; синим обозначен понтонный мост и стоянка-госпиталь казаков)

Глава 14

Когда мы объединились с войсками из форта, этого вычурного строения с кокетливыми балкончиками, но вполне себе крепкого, понял, что мы с Карповым мыслили в одном направлении, только я в теории, а он — из практической необходимости. Взяв в руки командование, полковник не церемонился. Моментально отправлял из форта любого офицера, обнаружив его некомпетентность или халатное отношение к обязанностям. Провел, так сказать, селекцию под пулями. С простыми пехотинцами действовал еще жестче: ничего не умеешь, ступай землю копать или пошел вон! Из немалого количества набившихся в Рамнагра батальонов сумел выжать сок, а по факту получил вполне боеспособные полки. Но немного. Еле-еле наскреб тысячи три из пятнадцати, да и то под обещание 10 рупий в месяц. За бесплатно тут никто не готов умирать.

Так что привезенное мной золотишко очень пригодилось для аванса. Дабы укрепить боевой дух. Денег еще наживем, зато с индийским кавардаком закончили. Никаких спящих на посту часовых, никого дерьма под ногами, занятия с утра до ночи на крепостном плацу — Карпов, пока сидел в осаде, три шкуры драл с избранных, они стонали, а все остальные исходили черной завистью — подумать только, 10 рупий! Офицеры-наемники пупки надрывали, вдруг отчетливо осознав, что им деваться некуда, что в случае неудачи их ждет черный билет. Особенно старался Энтони Полтон, храбро проявивший себя в бою с англичанами и претендовавший на чин бригадного генерала. Синдия, поскольку его людей Карпов выбрал больше, свое согласие дал. Холкар, потрясенный изменой Перрона, не возражал — он будто вышел из игры, пребывая в каком-то тумане.

А доблестная Бегум Самру держалась в стороне от этого ералаша, но настоящего полковника из далекой России, а не выскочку-проходимца, как все прочие, поддерживала безоговорочно. Кажется, у нее скоро появится новый фаворит. Эта парочка обменивалась слишком жаркими взглядами, чтобы свести все к сугубо армейским делам. Удачи, дядя Аким! Похоже, посидеть пару-тройку недели в осаде — это может оказаться не лишенным приятности.

Мы дали сутки англичанам на беспрепятственное отступление — пусть расслабятся, решили мы на общем совещании. А на второй день приступили к реализации своего плана.

«Ростбифы» двигались медленно, они еще надеялись утащить ту богатую добычу, которая им досталась на поле боя и в нубупурском лагере мартахов. Множество пушек, богатая казна, провиант — все это требовало огромного количества вьючных животных. Их караван растянулся на много верст — передовой отряд англичан уже добрался до Карамнасы, а арьергард только начинал движение. У Лейка просто не было столько войск, чтобы прикрыть обоз, и мы этим воспользовались. Когда длиннющий поезд выписал букву «Г», он был атакован конницей сразу в нескольких местах. Мобильные отряды ворвались в ряды повозок, безжалостно расправляясь с возчиками и немногочисленным охранением. Даже маратхская конница присоединилась к этим атакам, хватая все подряд.

Главнокомандующему не оставалось ничего другого, как сбросить захваченные пушки в реку, максимально сплотить обоз, окружив его плотными шеренгами.

Мы приступили ко второй части нашего плана. Ее предложил я, вспомнив опыт Кавказской войны. Обстрел из засад большой колонны с обозом — такое часто практиковали чеченцы и добивались выдающихся успехов. Гуркхи для этой цели подходили великолепно, что они и продемонстрировали на третий день начала отступления англичан. Если их пытались контратаковать, «зеленых человечков» тут же прикрывала афганская конница или казацкая лава.

Очень быстро вражеский обоз заполнился ранеными. Но Лейк оказался на высоте. Как позже я узнал, он принимал участие в войне за Независимость и был хорошо знаком с тактикой огневых засад и рассыпного строя, применявшейся колонистами. Он тут же перестроил свои войска в подобие огромного ящика, выставив по периметру стрелковые цепи. Количество потерь у «вареных раков» тут же резко упало. Нам пришлось превратиться в слепней, жалящих больно, но точечно. Требовалось изобрести нечто более смертоносное.

* * *

Долина реки Карамнасы, 18 января 1802 года.

Лейк чувствовал себя зверем, загнанным в капкан. Его ополовиненная армия еще сохраняла боеспособность благодаря вбитой в подкорку дисциплине, но уподобилась рассыпанным по деревенскому двору зернышкам, а казаки — курам, клюющим и клюющим, часа за часом, пока не закончатся англичане.