Следующая станция – Луна (СИ) - "Генрих"

По залу разносится шум, высокопоставленные мужчины, мои соседи на сцене, переглядываются. Выражения их лиц вижу плохо, ракурс не тот, я с краю сижу.

Да, я прекрасно понимаю, что это фактически объявление войны американцам. И что? Предпримут в ответ ракетный обстрел Байконура? Это вряд ли. К тому же я и к такому варианту готов. С-500 уже стоят на дежурстве, так что оборона есть. Нет средств нападения, но мы стараемся. К 9 мая не успели, но скоро всё будет.

Раскрывать персональный состав экипажа и ТТХ «Резидента» отказался наотрез. Даже численность не назвал. Врать, как президенту, опасно. Мало ли что в кулуарах говорится, к тому же всегда могу отговориться тем, что прислали на Луну людей дополнительно. Кстати, мы так и будем делать. В составе экипажа геологов нет. Кроме Дробинина, для которого это не основная специальность.

Есть ещё одно упущение, которым займусь завтра.

19 мая, четверг, время 13:10.

Москва, МГУ, ВШУИ, кабинет Агентства.

С Марком встречаюсь на улице, одновременно подошли. Поднимаемся на второй этаж, и после обнимашек с Людой и Верой уединяемся в кабинете. Люду не выгоняем, та сама деликатно выходит к секретарше.

— Марк, одно важное дело забыли. Вернее, ты забыл, — для начала пеняю своему заму по экономике. — Пора начинать зарабатывать на рекламе…

Суть дела проста, её и излагаю. Любой инструмент, оборудование и материалы кем-то производятся. Нам самим изготавливать шуруповёрты и сварочные аппараты ни к чему. А раз так, то соответствующим производителям мы можем предложить рекламные контракты. Слоганы просятся на язык сами: «Наши инструменты — космического уровня!», «Космос — лучший контролёр качества наших заклёпок!», «Наши чайники работают даже на орбите!», ну и так далее.

— Обратись к нашей бухгалтерии с запросом на список всех наших поставщиков с указанием покупаемых материалов и оборудования. Твой запрос я продублирую. От этого списка и пляши.

Марк слушает внимательно и сосредоточенно, но явно оживляется на условия оплаты.

— Всем, кто будет этим заниматься, рекламной группе будет причитаться два процента от суммы контрактов. В качестве премиального фонда.

— Два процента это очень мало! Сколько это будет от миллиарда рублей? Двадцать миллионов! Но попробуй, назаключай контрактов на миллиард.

Торгуемся. Приходим к цифре в восемь процентов на контракты с российскими компаниями и оставляем два процента для иностранных. С них-то мы будем сдирать три шкуры в свободно конвертируемой валюте.

Если дела пойдут как надо, то мои экономисты первыми в Агентстве станут миллионерами.

19 мая, четверг, время 17:10 (мск).

Лунная орбита. «Резидент» на высоте в 100 км.

Дробинин.

Первый час после остановки вращения жилого сектора чуть не отталкивали друг друга от иллюминатора. Под негромкое хихиканье Анжелы. Потрясающие поведенческие реакции в неё заложили, снимаю шляпу.

Зрелище потрясающе близкой Луны отодвинуло в сторону даже вид точёных ножек Анжелы. Ребята постарались, великолепную фигурку ей смастерили. И до сих пор не могу понять, как они умудрились. На вид никак не могу найти отличия от живых девичьих ножек. И Куваев, паршивец эдакий, на вопросы не отвечает, только интригующе гогочет. Подозреваю, сам без понятия. Он только за её обучение отвечает.

Вращение жилого сектора пришлось остановить, чтобы получить возможность маневрирования. Иначе «Резидента» не развернёшь… нас тянет куда-то сторону от иллюминатора. Это как раз «Резидент» разворачивается дюзами вперёд. Готовимся к торможению. У пульта управления двое. Наш капитан разумно учитывает мнение Куваева. На редкость интеллектуально мощный парень.

— Вольдемар, давай полностью промоделируем посадку, — на слова Саши капитан кивает.

Куваев любит играть с чужими именами, но мишень выбрал только одну. Они запускают программу, которая уже сняла все данные орбитального полёта. Мы ведь на второй десяток витков пошли. Строго говоря, это даже не программа, а специализированная нейросеть.

— Ты тоже данные снимай, тебе надо, — Куваев «строго» смотрит на Анжелу и втыкает ей в браслет на руке шнур из компьютера.

«Девушка» согласно хлопает ресницами и прикрывает глаза. Задумалась.

Пока мы глазеем на лунную поверхность, — вблизи она почему-то коричневого оттенка, — эти трое устанавливают и настраивают режим посадки. Потом нас заставляют спуститься в жилой сектор. Спускаемся все, кроме капитана и Анжелы. Согласно приказу занимаем места, на капитанское кладём мешок точно такого же веса, как у нашего Володи. И скафандры пришлось надеть, хотя забрало никто не опускает. Всё эти пляски ради центра тяжести. «Резидент» еле заметно дёргается несколько раз.

— Это маневровые движки, — объясняет Куваев. — Компьютер вычисляет координаты центра тяжести, чтобы направление для них точно определить.

Все понимающе кивают и я тоже. Хотя мне лень над этим думать. Надо, так надо.

— Всем пристегнуться! — доносится голос Вадима из динамиков. — Начинаем торможение!

Через минуту слышим лёгкий гул двигателей и спокойный голос капитана:

— Все двигатели работают в штатном режиме!

Нас вжимает в кресла, но несильно. На одну десятую от нормальной силы тяжести. Как-то так. По ощущениям со временем вес увеличивается. Но могу и ошибаться. Торможение длится двадцать три минуты с копейками. Все серьёзны, я тоже с трудом сдерживаю волнение: мы прилуняемся! Впервые в истории человечества, если верить Куваеву, отчаянному антиамериканисту.

— Высота пять километров! — извещает на этот раз нежный голосок Анжелы. — Переходим в строго вертикальный режим полёта.

— Почувствуйте лунную силу тяжести! — довольно изрекает Куваев и гогочет в своём неподражаемом стиле.

Сила тяжести чуть выше лунной. Как в тормозящем лифте.

Командный отсек. Вадим Панаев.

Мощная нейросеть нам помогает. Всё-таки со времён Гагарина техника шагнула далеко вперёд. Экран показывает карту, скорректированную по фактическому изображению с наружных видеокамер. От реальной картинки отличается в лучшую сторону. Разрешение-то намного выше, чем у человеческого глаза.

Точка, назначенная к посадке, обозначена маленьким красным кружочком. Вокруг него пляшет жёлтенький зайчик, отмечающий реальное место прилунения в точном соответствии с фактическими параметрами полёта. В верхнем правом углу висит ряд цифр, координаты. Прилунимся близко к южному полюсу. Предполагается, что этот район самый перспективный. Рядом огромный кратер.

Зайчик уже не пляшет, а медленно дрейфует вокруг красной метки, иногда пересекая её. Из более широкой площадки, окаймлённой слабо мерцающей окружностью, уйти ему не удаётся. Время от времени система включает маневровые движки на минимальной мощности, загоняя зайчик на метку, как мушку на мишень.

Сцепляю руки, чтобы унять подрагивание пальцев. Поверхность неумолимо приближается, сердце бьётся оглушительно, аж в ушах отдаётся. Бросаю взгляд на иллюминатор, лунная поверхность уже занимает полнеба, мы совсем близко. Мощность двигателей уменьшается сначала до минимума, затем два двигателя отключаются. Скорость всего полметра в секунду и продолжает уменьшаться.

Если бы не ждал этого, то не услышал бы. Лёгкий шорох, это расправляются опоры с регулируемыми амортизаторами. И они у нас не одноразовые, можем себе позволить. И не такие, как у всех остальных, в основании не тарелочки. Широкие конусы, похожие на вьетнамские шляпы, широкой частью вниз. Эти конусы юбочкой опоясывают полуметровые острые штыри, которые должны воткнуться в грунт. Посадочная масса — около пятисот тонн. И даже небольшого лунного веса хватит штырю, чтобы расколоть не сильно крупный камень. Если попадётся валун и модуль перекосит, вот тогда поиграем с опорами. Мы не собираемся жить в покосившейся лунной избушке. Всё будет ровно… двигатели замолкают окончательно. Фу-фу-фу-у-у-х! Срабатывают амортизаторы. Программа отдаёт последние команды, «Резидент» осторожно покачивается несколько раз и замирает абсолютно ровно.