Следующая станция – Луна (СИ) - "Генрих"

Власть имущим абсолютно фиолетово на мой личный распорядок. Вот и назначают встречи поутру. Сталина на них нет. Великий вождь, как свидетельствует история, был отчаянной совой. Обожал работать до позднего вечера, а то и ночи. Зато по утрам никого не дёргал. Так что пока добирался до Кремля, неторопливо возвёл в уме в куб четырёхзначное число.

Собственно, я так и думал, что меня срочно выдернут в высшие сферы. Впервые за много десятилетий на Луну отправился пилотируемый корабль с заявленным намерением прилуниться и осуществить высадку космонавтов на поверхность. Впервые в истории, если не брать в расчёт американцев, и вторые, если их всё-таки считать.

Я колебался. Очень сильный испытывал соблазн скрыть настолько громкий факт. Вот только надо учитывать особенности информационного века. Если не заявил о событии, не анонсировал его, то его как бы и не было. Не, так не пойдёт. Но сейчас придётся принимать издержки. Зато подскочат вверх репутация, популярность, известность. Нематериальные активы приобретут колоссальный вес.

Прохожу через всем известные по телевизору и интернету роскошные залы. Президент уже ждёт. Берёт быка за рога сразу после приветствия.

— Виктор, вы что вытворяете? Разве так можно?

Пошли издержки. Бурным потоком. Слегка вздёргиваю брови, научился общаться с помощью мимики. В Кремле и рядом с ним много мастеров на эту тему.

— Вы в самом деле не понимаете? — президент ещё удивляется моей тупости, однако успокаивается. — Такие масштабные акции всегда нужно согласовывать на самом высоком уровне. Международный резонанс грандиозный. Мне уже десятки глав правительств отзвонились, среди них много тех, кого я и слышу-то впервые…

— Что же в этом плохого, Владислав Леонидович? — любопытствую искренне, но понимание наклёвывается. Неожиданность, непредсказуемость, вот что ему активно не нравится.

Получается, как в одном забавном рассказике Аверченко, где живописуется ужаснейшая беда, случившаяся в России. На редкость богатый урожай. Транспорт не справляется, хранилищ не хватает, закупочная цена ушла в пол, народ стонет и ропщет.

Вот и я принёс родине своей горе небывалое, правительство на меня ропщет и стонет.

— Мы не были готовы к настолько эпохальному событию, — обвиняющие нотки на исходе, но пока не закончились. — Это равносильно тому, что какой-нибудь генерал вдруг, не спрашивая разрешения, начал военные действия против соседней страны.

— Как-то не вижу аналогии, Владислав Леонидович, — возражаю максимально осторожно. — Этот гипотетический генерал нарушает устав и выходит за рамки своих полномочий. Объявлять войну может только главнокомандующий, а не рядовой генерал.

Президент хмыкает, но слов пока не находит. Так что можно продолжать.

— Цели моего Агентства изначально прописаны в его Уставе. «Освоение космического пространства», как-то так. Космические старты, строительство «Оби», запуск космических аппаратов в сторону Луны — всё согласовано, обо всём правительству известно…

— О пилотируемых полётах вы ничего не сообщали, — президент меня «ловит».

— Как же не сообщали? — натурально удивляюсь. — С примерными сроками, конечно, но перспективный план освоения Солнечной системы давно на нашем сайте висит. Никаких просьб со стороны правительства о согласовании с ними конкретных действий не поступало.

— Это упущение с их стороны тоже, — практически выдавливает из себя признание президент.

Ну и хорошо! Вот мы и нашли крайнего, и это не я.

— А заранее анонсировать нечто серьёзное — очень плохая примета. Если вы не в курсе, то космонавты чрезвычайно суеверный народ. Я тоже. Давно заметил, что объявление амбициозных планов, как правило, ведёт их к срыву. Уверен, что отправка экипажа на Луну успешна именно потому, что никто не знал конкретики.

— Кстати об этом, — переключается президент. — Состав экипажа и основные характеристики от меня тоже скроете?

— Численность три человека, посадочная масса сто пятьдесят тонн. Запасов продовольствия и прочих ресурсов хватит для автономного существования на полгода.

Ожидал, что попросит уточнения, ФИО и прочих анкетных данных, но президент всё-таки не перешагивает определённой черты. И да, конечно, я соврал. После прилунения общая масса лунного модуля, как минимум, в три раза больше. Экипаж вдвое против озвученной цифры.

— Что дальше? Я о Луне.

— Ну, как что? — пожимаю плечами. — Разведка, изучение, освоение. Детально обрисовать не могу, почти всё зависит от того, что мы там найдём. Если в общих чертах, то развитие лунной базы с жилым поселением, строительство космодрома и прочей инфраструктуры.

— В какие сроки? — президент всерьёз заинтересовывается и мне это активно не нравится.

— Опять-таки сложно сказать. И опять-таки смотря что вас интересует. Москве вон, почти тысяча лет и она продолжает развиваться. Основательная база на Луне возникнет не ранее, чем лет через пять. В перечисленных аспектах, то есть: жилые помещения, космодром, центр связи, энергостанция и всё самое необходимое.

Пока мы говорим, искин просчитывает все реакции президента: выражение лица, интонации, жесты. И не всё мне нравится.

— Что вы рассчитываете найти на Луне?

— На первом этапе самое главное — вода. Или водородсодержащие соединения: метан, аммиак, гидриды. Кислород там точно есть.

— Откуда вы это знаете? Я про кислород.

Не в теме товарищ, приходится просвещать.

— Так давно известно, что лунный реголит содержит различные оксиды. Алюминия, магния, кремния… а оксид это химическое соединение с кислородом. Обычный песок, который вы можете увидеть на пляже, это оксид кремния. В основном.

— А какие полезные ископаемые могут быть на Луне?

— Да любые, — равнодушно пожимаю плечами. — Какие у нас самые большие страны? Россия, Китай, США, Канада, так ведь? И все богаты самыми разными полезными ископаемыми. Территория Луны в два раза больше территории России. Наверняка там много чего есть.

Президент задумчиво барабанит пальцами по столу. Вот этот момент мне не нравится. Он сейчас явно пытается внутренним взором охватить перспективы. И он явно не считает, что эти перспективы мои. А они именно мои и моих людей, государство тут ни при чём.

— Мы там будем первыми… — задумчиво выдаёт президент.

И себя выдаёт. Кто это «мы»? С каким-нибудь Кондрашовым я вовсе не хочу быть «мы». И Роскосмос в целом мне не друг. Не хочу ситуации, когда «мы делили апельсин, много нас, а он один».

— И как-то придётся взаимодействовать с другими странами, — стоически вздыхает.

— А зачем нам с ними взаимодействовать? — осторожно задаю вопрос абсолютно нейтральным тоном. — В ближайшие года три, не меньше, кроме нас на Луне никого не будет.

— Зря вы так думаете, Виктор, — меня одаряют снисходительной улыбкой. — Не стоит никого сбрасывать со счёта. Ни США, ни Китай, ни Европу.

— Я никого не сбрасываю, — очередной юрист на посту президента, тупо считать не умеет, приходится опять брать на себя роль лектора. — Элементарный расчёт. Строительство тоннеля, подобного нашему, это не меньше полутора лет. С испытаниями и прочим, кладите два…

— Американцы уже почти построили, — с той же снисходительностью уточняет президент.

— Без тоннеля заметно поднять КПД ракет невозможно. Без космического дока, то есть супертяжёлой орбитальной станции, построить надёжную лунную ракету тоже невозможно. У нас ещё есть гиперзвук, который здорово поднимает эффективность. Допустим, гиперзвук это приятная добавка, без которой можно обойтись. Но строительство космического дока, подобного нашей «Оби», займёт ещё года два, не меньше. Прибавьте ещё не менее года на разработку и доведение до ума соответствующих технологий, которых ни у кого нет кроме нас. И простых и сложных. А мотивированные кадры?

Этим риторическим вопросом и зажатыми в кулак пальцами, отметившими пять лет отставания мировой космонавтики от российской, завершаю энергичный спич.