Шарлатан 2 (СИ) - Номен Квинтус

— Да уж, аргумент веский. Но все же сначала нужно будет вашу машинку передать в НАМИ, чтобы там все нужные испытания провели… или ты опять все уже и здесь сделать успел?

— Не успел, но… в любом случае, завод расширять нужно: потребуется, так конструкцию доработают уже по ходу дела. Заводы-то строятся не очень быстро, так еще и зима на носу…

— А фонды?

— С фондами я разберусь, артели помогут.

— Очень самоуверенный молодой человек нам попался. Но раз попался, будем его терпеть… пока. И, надеюсь, наше терпение вскорости не лопнет.

— Я тоже на это надеюсь. Ну что, мы поедем уже?

— Завтра поедете, сейчас товарищ Поскребышев вам ордер в гостиницу принесет: нечего на ночь глядя так далеко ехать. Но, товарищ Шарлатан, мы теперь от тебя будем ждать результатов. Очень для страны нужных. А вы, товарищи, все же за ним приглядите, а то у него фантазия, бывает, и зашкаливает…

Глава 14

В воскресенье, двадцать четвертого, в «Известиях» появилось кратенькое сообщение о том, что «за выдающиеся заслуги перед советской наукой группе советских ученых и инженеров, а так же товарищу Кириллову В. В. присвоено высокое звание Героев Социалистического труда». Самые внимательные и заинтересованные читатели в принципе могли связать эту заметку с появившемся там же еще двадцать второго июня сообщением о том, что «советские ученые не только разработали, изготовили и испытали устройства, использующие энергию атомного ядра, но и наладили их серийное производство». Но заинтересованные, скорее всего, были и так в курсе, а внимательных — тех, кто именно на такое внимание обращал — кроме меня, наверное, и не было в СССР.

За границей внимательных вероятно было побольше: я исхожу из того, что в начале июля в наших газетах проскользнуло несколько заметок о том, что НОАК под руководством товарища Мао как-то внезапно снова перешла «в решительное наступление», а десятого августа сообщили о том, что «коммунистическое правительство братского Китая объявило этот день праздником, поскольку коммунисты одержали в Китае окончательную победу». Совсем окончательную, о чем я у Маринки узнал (им в обком приходили более расширенные версии таких сообщений для проведения политработы в массах): из Китая выгнали не только гоминьдан (который, скорее, просто уничтожили, там мало кто слинять успел), но и англичан с португальцами. И янки при этом Чан Кайши помогли только лично слинять, а сами в заваруху (хотя вроде еще полгода назад и пообещали) не полезли…

Я вообще-то был абсолютно убежден, что Сталин с Берией меня наградили исключительно для прикола, ну и чтобы физикам показать, что они не какие-то там супермены, а обычные граждане, такие же, как например товарищ Шарлатан одиннадцати лет от роду. Или даже похуже Шарлатана: меня-то, вон, по фамилии упомянули, а остальные так и остались безымянной «группой товарищей». Но чуть позже я выяснил, что в этом немного все же ошибался. То есть ошибался, но у меня все же уверенность осталась в том, что ошибся я очень немного.

А вот народ мое награждение воспринял довольно спокойно и даже как-то, как само собой разумеющееся. Мне особенно понравилось описание моего награждения, которое я услышал от одного рабочего с завода, которое тот изложил привезшему в Павлово кирпич артельщику:

— Ну они в Москву приехали, в Кремль закатились, а товарищ Сталин и товарищ Берия Вовку уже на крыльце встречают. И говорят ему, мол заходи, мы к твоему приезду много вкусного приготовили, а он такой: да некогда мне, вот, машину посмотрите какую в Павлово сделали и отправьте на завод оборудование, я тут специальный список приготовил. Только вы уж поспешите, нам завод нужно до Нового года запустить.

— А они что?

— А говорят: тогда погодь минуточку, мы тебя за такое наградить решили. И товарищ Берия специальный указ тут же зачитал, а товарищ Сталин ему и орден, и медаль тут же и вручил. А еще говорит: мы все станки, конечно, отправим как только их сделают, а если ты еще чего изобретешь, то тоже сразу говори, мы тебе во всем помогать будем…

— Да врешь ты все!

— Не вру, я сам слышал, как Сергиенко это другим рассказывал…

Товарищ Сергиенко (то есть главный инженер завода) как раз строительством трех уже новых цехов и был директором озабочен, ну а я ему помогал как мог. То есть до первого сентября опять с артелями договаривался о том, что они в Павлово привезут кирпичи и цемент, а рассчитываться с ними завод уже в следующем году за это будет, когда автомобили и трактора с конвейеров пойдут. Причем рассчитываться будут по выбору самих артелей: деньгами, автомобилями или тракторами. А чтобы такие формы расчета обеспечить, мы еще с теткой-бухгалтершей и новые формы финансовой отчетности разработали, из-за чего бухгалтерам в централизованной бухгалтерии работы изрядно прибавилось, но и там никто не роптал. Во-первых, потому что за работу людям зарплату платили, а во-вторых, это же «для товарища Шарлатана сделать нужно»!

И до начала осени дома я только ночевал, а вот с первого сентября снова пошел в школу учиться. Рутина, но рутина необходимая, причем не только «для проформы», но и потому, что как раз программу старших классов я подзабыл более чем основательно. Так что героически по шесть уроков сидел в школе, потом домашние задания делал (и свои, и отдельно с Марусей сидел, а через день еще и к Надюхе ходил и там знания вкладывал уже Надежде: Надюха решила и ее к вершинам знаний подтянуть. А если Надюха что-то решила, то уж лучше с ней не спорить…

А вот от школьных «сельхозработ» меня освободили, причем это не учителя решили, а сами школьники. Потому что что-то там в теплице вырастить, картошку в поле выкопать или кур покормить любой может, а вот изобретать что-то важное и нужное — это как раз дело Шарлатана, и нефиг его на ерунду всякую отвлекать. Тем более, что я и школьникам работу в поле упростил: забрал (для полевых испытаний) в Школу «опытный экземпляр» Павловского тракторишки и, прицепив к нему картофелеуборочный комбайн, убрал всю картошку со школьного поля. Не сам, понятное дело, убрал, трактором инженер с завода управлял — но все знали, что договорился об этом именно я…

А восьмого сентября ко мне в гости приехал один интересный мужичонка. То есть какой-то очередной «ответственный товарищ», и баба Настя потом сказала, что он меня на лавочке перед домом почти два часа прождал: я-то в школе был, а он сказал, что «не надо парня от учебы отрывать». А когда я вернулся, он меня как раз у крыльца встретил и поинтересовался:

— Владимир Васильевич? — Но, увидев мое недоуменное лицо, тут же поправился: — Извини, мне сказали, как у вас тут принято друг к другу обращаться. Но я забыл… от волнения. Шарлатан, меня можешь называть просто дядей Славой, и я хотел бы тебе задать несколько важных для меня вопросов. Мы где-то можем некоторое время побеседовать… наедине?

— Побеседовать можем, проходите в дом. Только беседовать будем после обеда, а то баба Настя нам так задаст! Но она очень вкусно все готовит, так что вы не пожалеете…

После обеда я послал Марусю сказать Надюхе, что занятие переносится и мы поднялись в мою комнату. И там гость несколько поколебал мою уверенность в причинах награждения:

— Мне сказали, что ты юноша довольно сообразительный, так что начну с вопроса, который меня попросили тебе задать. Ты хоть сам-то в курсе, за что именно тебя наградили?

— За бомбу?

— Хм… да ты, гляжу, сообразительный даже больше, чем мне говорили. Тогда постарайся вот что понять: у нас в СССР очень мало молодых людей, в одиннадцать лет получивших высшую награду…

— Согласен, таких немного…

— Тьфу! В общем, к тебе наверняка припрутся какие-нибудь журналисты и станут о всяком расспрашивать. Но ты, надеюсь, им так же отвечать не станешь?

— Я как раз и думаю, как бы их повежливее послать.

— Посылать их не надо. Я, например, занимаюсь статистикой, еще и экономикой немного, и меня попросили проверить твое обоснование системы расчетов с артелями, стройматериалы выделывающими. Я его прочитал, и, скажу, сразу вообще не понял, как ты там все считать предлагаешь. То есть как — это я понял, но почему именно так… Я попросил прислать мне и другие твои обоснования, по совершенно другим проектам — и мне дали почитать, что ты писал про необходимость предоставления определенных размеров жилья молодым семьям. Я очень внимательно посмотрел, как ты из общедоступной статистики выделял факторы значимые и, скажем, выглядящие значимыми, но на самом деле никакого значения не имеющие. А я же статистикой уже очень много лет занимаюсь — и в твоих выкладках хотя и с трудом, но все же разобрался. С трудом потому, что терминологию ты использовал там несколько своеобразную, но благодаря подробно расписанным примерам понять, что же ты придумал, мне удалось. И я вроде понял, но чтобы окончательно разобраться, мне пришлось еще и математиков к разбору твоего метода привлечь…