Шарлатан 2 (СИ) - Номен Квинтус
Часть производства турбинщики решили переместить в Сосновское, где уже начал строиться новый заводик — но это были планы на следующее лето, а турбины нужно было выдавать уже сейчас, так что народ жил в состоянии «легкого аффекта» и на меня как-то не очень адекватно реагировал. Потому что все в области «знали»: всё это Шарлатан затеял, а мы все за это должны отдуваться — но все же и отдувались, и мне морду лица не били. Потому что да, работать приходилось много и упорно, часто даже сверхурочно — но и плюшки за это все получали очень даже вкусные. Очень вкусные плюшки всем доставались, особенно молодежи: обком принял мои предложения и утвердил новые областные нормы по предоставлению жилья «перспективным семьям».
Своеобразно утвердил: местным руководителям не предписывалось, а всего лишь разрешалось (исходя из «местных возможностей») давать молодым семьям жилье «по экспериментальным нормам» — но централизованные бухгалтерии так поставили дело, что артели буквально заваливали районы стройматериалами. Чему сильно поспособствовали «горизонтальные связи между предприятиями»: я лично, весь из себя в орденах, съездил в соседнюю Владимирскую область, побеседовал с руководством Ковровского экскаваторного завода. Не один съездил, а с теткой-бухгалтершей (которую, как я узнал лишь теперь, звали Зинаида Михайловна), и мы там этому руководству буквально на пальцах объяснили, что поставляя артелям сверхплановые экскаваторы, всю сумму выручки на них можно полностью законно зачислять в фонд премирования работников завода. А для упрощения такого сверхпланового производства я предложил на экскаваторы ставить Павловские дизеля.
Вообще-то с этими моторами чудно получилось: из-за того, что их прямо в Павлово и производить стали, ПАЗ из состава ГАЗ исключили и сделали полностью автономным предприятием. И теперь «лишние» моторы на ГАЗ поставлялись буквально «по желанию руководства» Павловского завода. Немало их поставлялось, и ГАЗ-51 выпускался теперь в двух вариантах, а ГАЗ-51Д теперь в виде шасси шел на бывший уже Горьковский автобусный, которые теперь на базе таких шасси производил самосвалы. Ну а чтобы самосвалов производилось больше, нужно было больше дизельных моторов — так что все кирпичные (и цементные) артели области очень быстро обзавелись самосвалами уже «сверхплановыми». А теперь туда и «сверхплановые» экскаваторы пошли.
Причем пошли не только «за моторы» и «дополнительный фонд зарплаты»: в Коврове наши артельщики еще и небольшой цементный заводик поставили, и тамошний кирпичный автоматизировали так, что производство кирпича там вдвое выросло. А куда «лишние» кирпичи с цементом деть, в Коврове и сами прекрасно разобрались, зато «горизонтальные связи» сильно окрепли. Настолько окрепли, что ковровцы под параметры «овощного трактора» даже мини-экскаватор сконструировали. Правда, пока что только на бумаге, так как трактор пока и существовал лишь в единственном экземпляре, причем в Кишкинской школе существовал…
Когда в народе просыпается трудовой энтузиазм, от этого энтузиазма увернуться бывает очень непросто. В Павлово до конца сентября все же изготовили автомобильчики для передачи в НАМИ на испытания, причем сделали они даже не две, а три машинки. Потому что турбинщики три автоматические коробки им сделали. Нечаянно буквально сделали: думали, что уж брак-то наверняка где-то получится — но не повезло, брака не случилось и в Павлово три агрегата отправились. Очень непростые агрегаты у турбинщиков получились: подающая турбина крутилась от мотора «спереди», а те, которые уже должны были вращать колеса, смотрели «в стороны» — как раз для переднеприводного автомобильчика очень удобно вышло. То есть я именно такое у них и «заказывал» — а они именно так все и сделали! Честно говоря, я даже и не знал, что так делать можно — но, как мне сами конструктора объяснили, именно так у них и вышло сделать коробку очень компактной. Правда агрегат, по их словам, мог передавать на колеса максимум сил пятнадцать — но и этого для «Векши» за глаза хватало.
Пока хватало — то есть пока в мире существовало только четыре машинки. А потом хватать будет только когда в Сосновском новый завод заработает. Но так как это ожидалось не очень скоро, то павловцы решили «перенять передовой опыт» и занялись строительством филиала, который будет и все мелкие моторы делать, и трактора выпускать, уже в Ваче. Фонды-то на такое производство были выделены, а вот фондов на новое жилье и городскую инфраструктуру в Павлово — нет. А вот в Ваче…
На самом деле павловцы решили в Ваче воспользоваться «опытом сосновцев», которые, в свою очередь, бросились перенимать опыт наш, кишкинский. У нас в деревне народ летом поднапрягся, всю родню окрестную мобилизовал — и к октябрю в деревне все жители переселились в новые таунхаусы. Почти все: дед Митяй перебираться «в каменный дом» не захотел, и дед Иван тоже решил остаться в своем старом доме. А вот все остальные жители получили новенькие дома «с городскими удобствами» (хотя такие «удобства» и дедам все же обустроили). Деревня-то на своеобразном холме стояла, там устроить самотечную канализацию оказалось очень нетрудно…
Да и «старые» удобства никто у себя ликвидировать не стал, баня в каждом огороде осталась и даже периодически (раз в неделю) использовалась. Потому что душ или ванна (а ванны в кажном новом доме тоже появились) — это всего лишь гигиена. А баня — это баня…
Еще почти в каждом доме появись гаражи. Скорее, не для размещения там автомобилей, но вот в качестве мастерской или склада такое помещение всем понравилось и люди выбрали именно такие проекты для своих домов. И стало Кишкино уже не деревней, а «маленьким городом» — и в деревне даже народ внешне поменялся. Не внутренне, а именно внешне: все стали и одеваться «по-городскому», и обуваться: улицы-то в деревне тоже в порядок привели и нужды месить грязь сапогами давно уже отпала. Я тоже стал потихоньку «пижонить»: мне Надюха настоящий костюм сшила, а когда мама ей попеняла (в том смысле, что я быстро вырасту, а остальные-то в семье девчонки), директриса ответила, что еще Колька маленький растет, а мне она еще сошьет когда нужно будет.
Надюха меня вообще решила полностью обшивать: шить она умела неплохо, на машинке это много времени не занимала, а вот сделать меня «красивым» она считала своим долгом. Потому что, хотя временами она и была наивна до изумления, сообразила, что медаль ВСХВ на самом-то деле ей дали буквально «для прикрытия награждения товарища Шарлатана», и решила, что она «хоть так награду отработает».
А я и не возражал: мама теперь с близняшками возилась, ей буквально не до меня стало. И не до Маруськи — но Надюха и о ней старалась заботиться (по крайней мере в плане одежды). А как директриса она решила позаботиться вообще обо всей школе — и для девочек устроила (на уроках труда) курсы кройки и шитья. А чтобы от этих курсов реальная польза была, мы с ней вдвоем совершили подвиг: съездили в Москву (на машине) и купили еще четыре немецких швейных машины. Вообще-то Надюха собралась туда одна ехать, но я, ее опыт вождения прекрасно представлявший, этого не допустил — и на ее, правда, Опеле я всю дорогу за рулем просидел. Успешно просидел, мы буквально за день обернулись. То есть в половине четвертого утра выехали и до полуночи уже вернулись: в ГУМе-то мы в очередях не стояли, Герои в СССР везде без очереди обслуживаются!
Я в Москву поехал разукрашенным скромно: на пиджак нацепил только медаль Сталинского Лауреата, Звезду Героя (чтобы в очередях не стоять) и два ордена Ленина. А Надюха все свои ордена нацепила — но, думаю, на нее никто и не глядел особо. Но главное — мы это сделали! И еще до начала каникул девочки в школе смогли педаль машинок и потоптать. А когда уже должны были начаться каникулы, я внезапно вспомнил от давешнем дядьке. Не сам вспомнил, он мне напоминание прислал. О том, что с понедельника в Ворсме начнется недельный семинар по тенденционному анализу…
Глава 15
Коровки, между прочим, очень любят кушать. И какать, так что каждая средней упитанности коровка в зимний стойловый период выкакивает тонны три ценного удобрения. Как раз достаточно, чтобы огород в двадцать соток поддерживать в исключительно плодородном состоянии. А в наших краях этот самый стойловый период начинался обычно в ноябре (иногда и с конца октября), а уж подкармливать скотину сеном требовалось уже с конца сентября, так что в сентябре, когда с огородов выкапывалась вся картошка с морковкой и прочими свеклами и капустами, народ приступал к удобрению опустевшей земли. И удобрять было чем, все же коровки и летом ценное удобрение в стойле при себе не держат, чтобы потом его в поля унести.
