Дмитрий Щёкин - Страна городов
В результате экспресс-обмена мне досталось пять неплохих шкур бизона — толстых и хорошо отделанных, пригодных на подошвы для обуви, и кусок мамонтовой шкуры около двух квадратов площадью. Так же были предложены на обмен куски бивня, толщиной с руку, длинной примерно с полметра. Я взял пару штук, обменяв их на два кремневых ножа, любезно одолженных Кремнем, пойдут на разные полезности типа ножевых рукояток. Видя, что к торгу больше предложить нам нечего, гости ретировались так же быстро, как и появились, не вступая «в разговоры за жизнь». Через час поблизости уже никого не было, а мы остались ожидать племя. Кремень предложил послать людей на охоту, и моих и его, я согласился. Ведь ничто так не сближает мужиков, как совместная рыбалка и охота! Ну разве что, пьянка… но вводить в обиход алкоголь я не собирался, хотя все возможности и были. (Эльвира на острове организовала производство простейшего самогонного спирта для настоек в медицинских целях и спиртования дубильных растворов для шкур). Я и не думал, что дрожжевой грибок — такое распространенное явление в природе! А керамический котел, наполненный брагой, с плавающей внутри крупной плошкой и вогнутой крышкой, наполненной часто меняемой водой, при нагреве этого «прибора», способен дать вполне себе приличной крепости самогонный спирт, при очистке активированным углем превращающийся в чистейший ректификат! Производство и запасы, естественно, были взяты под строжайший контроль.
Человек существо шустрое, до глупостей он сам додумается. Своих же воспитанников от курева и водки я был намерен держать как можно дальше и дольше — от отсутствия оных еще никто не помирал.
Отловленный мной на попытке использования в качестве заменителей табака (см. рецепт трубки мира из Гайаваты) сушеных листьев ивы гражданин Рыбин С. В. был нагружен дополнительной пробежкой по «тропе смерти» — раз дыхалка позволяет, почему бы не пробежаться лишний разок, затем — внеочередным нарядом на очистку сортира, путем переноски содержимого на огород, и укладку в свободное время дорожек из плитняка в лагере. По моему, повторить его подвиг пока еще не собрался никто. Во избежание. А Федор иногда демонстративно осведомлялся у Рыбина, не желает ли он забить «трубочку мира», сходить «перекурить», а то, мол, появились «неотложные нужды по благоустройству ароматного свойства», а поручить некому, за отсутствием штрафников. Куряка вежливо отказывался, и распространял свой опыт перекуров среди новичков случайно оказавшихся рядом, и желающих узнать, как и что это такое — курить, что это такое, примерно такими словами:
— Хотите закурить — берете сухих листьев — одну пригоршню, в одну руку, лопату и бадейку для выноса отходов — в другую, и со всем этим идете к Автоному, а он вам объяснит, чего и куда совать. То есть — лопату суешь в…. гребешь, пока не выгребешь, бадьей — таскаешь до полного изнеможения…
— А листья причем? — удивлялась молодежь
— Листьями ж…. потом подотрешь… — хмуро пояснял Серега любопытным, оставляя тех в полном недоумении и неясности.
Кстати, словцо «перекур», в общем-то не имеющее прямого отношения к курению, а обозначающее в большинстве «короткий отдых», как-то быстро исчезло из нашего лексикона.
Охота и рыбалка сотворили нашим новым друзьям «культур шок номер три», это — крючки, с использованием которых я нахлыстом за полчаса натаскал на перекате полтора десятка превосходных хариусов, и лук, о котором речь пойдет особая.
Луки мы не демонстрировали никому, они все время лежали в тулах. Когда охотники вышли к пойме ручья, впадающего в Урал выше по течению, сын вождя увидал небольшое стадо оленей на водопое, и тихо оповестил об этом всю команду. У людей Кремня луки давно были в руках, и углядев стадо, метров за триста, они присели и предложили скрадывать оленей, что бы подползти метров на двадцать — тридцать, иначе учуют, и удерут, не дав произвести убойного выстрела. Луки древних, конечно были еще те — обычные гнутые палки с волосяной тетивой. Сережка Степин, явно красуясь перед ними, пожал плечами, достал свой тисовый, из роскошного берестяного расписанного колчана, неторопливо набросил тетиву, надел наруч на левую руку. Прислюнив палец, парень определил силу и направление ветра, вдруг резко рванул к стаду. Рома Ким придержал бросившихся было за ним охотников, натянул свой лук и спокойно пошел следом. Сергей, за полминуты одолел бегом две сотни метров, выбежал на пригорок и одну за другой отправил две стрелы. Пока охотники с Романом трусцой добежали до Сергея, он еще преодолел полсотни метров, и дополнительной стрелой добил в шею подраненного в заднюю часть туловища молодого бычка. Две туши — как раз, что бы накормить свежим мясом всех присутствующих на галечнике. Охотники снова впали в ступор, теперь уже надолго — небывалая эффективность клееных длинных луков из тисового молодняка поразила их в самое сердце. Для исследовательской партии были изготовлены первые клееные луки из тиса — оленьи жилы по наружной дуге кибити, выраженная накладная рукоять, проклейка берестой снаружи по исконно русскому рецепту, плетеная крапивно — льняная — конопляно — волосяная тетива. Стрелы шлифованные на лучковом токарном станке, вывешенные и пристрелянные с наконечниками из чугуна разного назначения. Сам лук покрывался лаком на основе канифоли. Получился весьма неплохой вариант, с учетом подгонки оружия и стрел по руке стрелка, с помощью Кости Тормасова, имеющего разряд по стрельбе из лука и Сережки Степина — просто «лучника от бога», чувствующего древнее оружие на уровне инстинкта. Может и средние по нашему времени, эти луки в этом времени точно были супер оружием, метая стрелы прицельно на полторы сотни метров без напряжения. Диоптрический прицел для нашего оружия мы легко исполнили и на имеющемся у нас уже оборудовании. Классический прицел современного нам лука очень похож на оружейный диоптрический прицел. Кольцо несколько больших размеров делают светящимся с вертикальным уровнем для прицела внизу. Прицельные мушки в большом количестве находятся справа, они служат для регулировки прицела и введения поправок на ветер и расстояние. Мы же обошлись без подсветки, хотя мысли использовать впоследствии светящиеся составы — если удастся добыть, остались. Кольцо из кости для прицела и метки несложно было сделать и нам.
А вот дальнобойность даже лучшего «лука из палки» — максимум сотня метров. Действительный выстрел — двадцать — тридцать, для стрелы с кремневым наконечником, — может и менее. Стрелы наших луков прошивали тушу почти навылет, несмотря на широкий охотничий наконечник — срезень[15]… Охотники, с уважением поглядывающие на ножи наших парней, вырубивших ими длинные жерди для переноски добычи, подхватили оленей и двинулись назад. На всю охоту не затратили и часа, против ожиданий вождя, который полагал, что хоть места и богаты дичью, но она пуганая, и придётся ее загонять и добывать хорошо если не остаток дня, а то и больше.
Прибежавшего с докладом об удачной охоте сына, еще не выслушав, он наградил подзатыльником — Кремень решил, что тот по какой-то причине потерялся и вернулся на стан. Неприятно, но всякое же бывает… Или старшие отправили назад, как не справившегося, а то и хуже того — спугнувшего дичь, что совсем позор, как людям в глаза. Сынуля, потирая затыльную часть организма, нисколько не расстроенный несправедливостью, завопил, что де, все в порядке и его не прогнали с хоты, а охотники возвращаются с добычей, которую убили чудесным оружием пришельцы.
Мелкая змея Елена прошипела:
— А Вам, Дмитрий Сергеевич, поведение вождя никого не напоминает? Вы тоже иногда не выслушаете, и сразу — подзатыльник.
— Эльвире Викторовне пожалуйся на непедагогические методы.
— Ага. Она вообще прибьет.
— И часто прибивает?
— Не-а. Редко. Но — по делу. А если по делу — вроде необидно…
— Ну, я вроде кажется, то же по делу? Ладно, усовестила — больше подзатыльников не будет, буду воспитывать словесно.
— Нет — нет — нет — нет — завизжала вредина, и зачастила:
— Лучше подзатыльник… и доходит быстрее, опять же… через уши-то, да если еще немытые, вон, как у Антошки Кима… пока дойдет… а нотации слушать — сама убьешься, и вашего драгоценного времени жалко…
— Пожалел волк кобылу… буркнул я
— А я сейчас точно тебе леща такого выпишу, зараза — чуть что, все бы тебе Антон Ким да Антон Ким, — встрял обиженный Антон.
— Сама шею через раз моешь, а вдруг любимый питекантроп не придёт, а я как дура — с чистой ше-е-е-й ходить буду!
— Ах ты, паразит такой!
И на галечнике завязалась шутливая свалка, победа в которой оставалась пока за сильной половиной человечества.
Кремень одобрительно кивал головой и говорил что то вроде: «Так мол, ее, так. Пусть свое место знает!»
