Иван Апраксин - Гибель богов
«Посол» заметил нападение на себя и резко обернулся. Прямой красный луч ударил в Аскольда. Он прошел от плеча вниз и отсек левую руку. Это был разрез, как в компьютерной игре на экране – тонкая линия прошила тело, а затем плоть с чуть обугленными краями попросту отвалилась.
«Травма, несовместимая с жизнью, – машинально отметил я про себя. – Слишком велика зона поражения. Кровотечение не остановить. Против разрезания человека ломтями медицина бессильна».
Но слишком поздно для «посла», который со своей реакцией опоздал на долю секунды. Как ни крути, а он все же был человеком…
В момент удара лазера Аскольд находился как бы в стремительном броске. Его долговязое тело летело в направлении противника, а секира в его правой руке была занесена.
Ах, эта знаменитая Аскольдова секира! Ей следовало бы поставить памятник для будущих поколений! Как знать, не повернулась бы история Руси совсем по-другому, если бы «посол» исполнил свою миссию.
Черниговский князь был фактически уже убит лазером, когда его взлетевшая секира отсекла напрочь голову врага.
«Посол» замер на месте и простоял так несколько секунд. Точнее, простояло его тело, потому что отлетевшая голова с продолжающим работать лазером отлетела в сторону. Она покатилась по земле, а красный луч, по-прежнему бивший из разинутого рта, все еще косил всех, кто попадался на его пути.
Тело стояло на ногах. Из рассеченной шеи хлестала кровь – красная и вполне человеческая. Несколько струй били фонтанчиками из артерий, заливали грудь…
Затем ноги подкосились и тело упало.
В этот момент битва закончилась. Оставшиеся трое пришельцев прекратили свои кривляния и бросились бежать. Толпа воинов с ревом кинулась за ними следом. Разъяренные дружинники бежали изо всех сил, потрясая мечами и топорами, но догнать не смогли. Пришельцы бежали так быстро, вскидывая гибкие длинные ноги, что человеку не стоило и думать о том, чтобы развить такую скорость.
Голова лежала лицом кверху, и лазер теперь бил прямо в черное ночное небо. Воины, уже успевшие осознать опасность лазерного луча, толпились вокруг, не решаясь приблизиться. Хотя очень быстро наиболее сообразительные поняли, что главное – не попасться на пути луча. Тогда голову пинком ноги перевернули набок, и брызжущий слюной воевода Свенельд растоптал ее своими сапогами. Немного жаль, потому что любопытно было бы на досуге рассмотреть тот микроскопический, но столь разрушительный лазер. Впрочем, я никогда особо не увлекался техническими диковинками…
До утра уже никто в лагере не ложился спать. После битвы мы не досчитались четырнадцати дружинников, которые оказались убиты. Еще тридцать шесть человек были ранены, и раны их по больше части были плохие – отсеченные руки, ноги…
Я осмотрел тело мертвого «посла».
Сначала перевернул его на спину, потом постоял над ним, потыкал в бок носком сапога.
«Вот как, братец, – мысленно сказал я, обращаясь к убитому. – Кажется, ты собирался прикончить меня. Нарезать тонкими ломтиками, да? Ну и как – понравилось тебе это приключение?»
Ясно было, что передо мной – такой же посланник во времени, как я сам. Только, судя по всему, направили его сюда совсем не те силы, которые отрядили меня.
Конкурирующая организация, так сказать. А те, которые послали меня, видно, никак этому воспрепятствовать не смогли. Правда, успели предупредить о грядущей опасности. Что ж, и на том спасибо.
Убитого Аскольда унесли черниговские дружинники. Делали они это с благоговением – ведь Аскольд считался великим воином. Да что там считался, он и был им. Бесстрашным, не знающим пощады, ужасающим. А каким еще должен быть великий воин? Гуманным и добрым? Но это скорее качества учителя начальной школы…
Обследованием тела «посла» мы занимались с Алексеем – он помогал мне ворочать эту мертвую тушу. Разрезав одежду, мы обнажили тело. Потом обследовали куски наряда. Ничего, только на груди – татуировка, представляющая собой тонкую арабскую вязь – справа налево.
Татуировка была выполнена столь искусно, что казалась, будто человек рожден с нею. Непонятно, каким образом это было сделано: надпись словно находилась внутри кожи.
– Ты не читаешь по-арабски? – на всякий случай спросил я Алешу, но он даже не понял меня. Кто такие арабы?
Скажем прямо, в арабском языке я тоже не силен, мягко выражаясь. С этим пришлось смириться и обследовать то, что осталось от головы.
Лазер мы нашли, но выглядел он совсем непонятно. Нечто было вживлено в нёбо, но материал, из которого был сделан лазер, остался для меня непонятным. Это не был металл, и даже не была пластмасса. Пожалуй, даже неправильно употреблять слово «вживлен». Создавалось впечатление, что просто некая часть нёба человека превратилась в лазерное устройство с микроскопическими деталями.
Мне вспомнилось то отрывочное и невнятное, что приходилось слышать о нанотехнологиях. Может быть, это именно они?
Я вздохнул. Ну, они это или не они, а что-то другое, но одно несомненно: судя по татуировке и по этому нёбу-лазеру, пришелец во времени явился из того будущего, которого я не знал. Может быть, он из двадцать второго века или из двадцать третьего.
А что тут удивляться? Ведь мне уже встретился Тюштя из тысяча девятьсот четвертого года и Анастат из конца девятнадцатого века. Для них я был человеком из будущего. А вот этот господин с отрубленной головой – человек из будущего для меня…
Жалко, что нельзя собраться нам всем троим: мне, Тюште и Анастату. Устроили бы что-то вроде научно-практической конференции. Обменялись бы мыслями, идеями о том, что с нами всеми стряслось, и о причинах этого.
Закончив с «послом», мы осмотрели изрубленные топорами останки уничтоженного «плясуна». Ну, тут уж совсем не было для меня никаких неожиданностей. Этот оказался вообще не человеком, как я и думал. Внешность полностью человеческая, но иллюзия на этом и останавливалась. Вероятно, создатели этого андроида руководствовались принципом разумной достаточности. На вид это был человек, но на этом сходство заканчивалось.
Дело в том, что у андроида не было внутренностей. Вовсе никаких. Он был сделан или выращен из некоего однородного материала вроде резины, которая была пронизана миллиардами мелких прожилочек, позволявших телу двигаться. Материал был очень упругим и гибким, что делало его малоуязвимым для ударов. И уж совсем было бы глупо стрелять в этого андроида. Пули попросту прошивали бы однородную резину, не принося никакого вреда, кроме дырок.
– Искусная работа, – сказал я себе. – Чего только не напридумают эти ученые. Из какого столетия прибыли эти незваные гости, я судить не мог. Однако случай вышел поучительный – мне следовало быть осторожным. Если меня в этом мире «курирует» Нечто, у которого свои цели, то надо иметь в виду – существует еще Анти-Нечто, с совершенно противоположными целями.
Все это предстояло обдумать.
Когда наступило утро и воины разожгли костры для приготовления завтрака, в лагере только и разговоров было о том, кто и с какой доблестью сражался с ночными гостями. Как ни странно, произошедшее произвело на моих соратников куда меньшее впечатление, чем на меня.
О случившейся битве говорили охотно, но без тени удивления. Это для меня произошедшее было загадкой, невообразимой тайной, но только не для воинов десятого века. Они были людьми мифологического сознания. С детства и до старости они слышали рассказы о битвах с неведомыми драконами, ведьмами, великанами, людьми с собачьими головами…
Мир, в котором они жили, еще не был научным миром, где все объяснено, расписано и где хорошо известно, что возможно в природе, а что – нет. Они жили в мире, который включал в себя все – возможное и невозможное. Точнее, возможным тут было все!
Оборотни, привидения, злобные истуканы, изрыгающие огонь, – все это в сознании людей было так же реально, как сосед по палатке.
Никаких объяснений не требовалось. Просто понятно было, что ночью на лагерь и на князя напали злобные демоны – посланцы злых богов. Один из них метал изо рта молнии, а четверо других были почти неуязвимы для оружия. Что ж, бывает!
Зато можно было теперь до конца жизни рассказывать о том, что и ты бился с нечистой силой, и даже победил. Ну и изрубили же мы одного из них! А помнишь, как Аскольд Кровавая Секира срубил голову главному демону – тому, что с молниями? Вот было дело!
– Вас хотели убить, чтобы вы не крестились, – заметил Анастат, когда я рассказал ему о ночном визите и его последствиях. – Эта сила не желает, чтобы крещение князя киевского произошло. Вот в чем дело.
– Они могли бы тогда убить вас, – возразил я. – Это гораздо проще, чем убить князя, которого постоянно охраняют.
– Нет, это не решило бы проблему, – покачал головой епископ. – Если бы погиб я, вы могли бы принять крещение от любого другого священника. Как вы думаете, а зачем этим злобным силам не желать крещения Руси? Кто эти создания: в чем их интерес?
