Наши танки дойдут до Ла-Манша! - Морозов Владислав Юрьевич

За «Центурионами» горела БРМ «Скимитер», в которую тоже явно попало несколько НАРов. Дальше просматривались стоявшие в неглубоких окопах три или четыре установки ПТУР «Страйкер» на шасси лёгких «Скорпионов», знакомые мне по Бельгии. Было видно, что от ближней к нам установки остались только гусеницы и днище — или авиабомбой попотчевало, или НАРами достало. И здесь тоже были трупы.

У меня возникло впечатление, что эта битая английская техника в большинстве своём просто стояла у дороги, а экипажи вместо того, чтобы занять оборону, занимались чёрт-те чем. Хреново ребята воюют, хотя чего с этих лейб-резервистов её высочества взять?

Мы миновали это «поле брани», прошли ещё десяток километров абсолютно пустого шоссе с редкими строениями по сторонам и прошли по нетронутому мосту через неширокую реку. За мостом нам попался указатель с двумя стрелками и надписями — «Slough» и «Windsor». Далее по сторонам шоссе начинались городские постройки — двух- и трёхэтажные домишки, не выглядевшие столь опрятно, как немецкие и бельгийские. Кое-где между старыми домами торчали коробки более свежей постройки, как я понял, в основном это были магазины, все как один запертые и с опущенными жалюзи — мелкобуржуазное явление, уже хорошо знакомое нам по ФРГ и Бельгии.

Интересно, но и здесь я увидел следы свежего авианалёта в виде воронок от бомб. А ещё по сторонам проезжей части там и сям стояли брошенные армейские грузовики, «Лендроверы» с открытыми дверями — чуть дальше попалась даже пара мелких броневиков «Феррет». Трупов здесь не наблюдалось, как, впрочем, и живого населения. Осматривая из своего приоткрытого командирского люка окрестности, я даже за, местами выбитыми взрывной волной от бомбёжки, окнами и ставнями не увидел никакого движения. Только ветерок колыхал кое-где шторы. Похоже, жители отсюда уже слиняли, не желая находиться непосредственно на линии фронта. Надо признать, что инглишмены организовали довольно широкую «полосу отчуждения» вокруг зоны боевых действий, но её всё равно оказалось недостаточно. Ну, ничего, Первый Белорусский фронт уже идёт к вам в гости, господа...

— Андрей, что там, снаружи? — потянула меня за штанину комбеза Ольга Смыслова, голова которой показалась внизу в люке, на уровне моих сапог. Я её не сразу услышал из-за шлема и окружающего шума.

— Да особливо ничего, — ответил я. — То, что можно было считать за передний край, мы прошли, как и то, что можно было считать «прифронтовой полосой». Теперь пошли городские постройки, но тут пусто и народу совсем никого, пока не на что смотреть.

Смыслова удовлетворилась и убралась обратно, в низы боевого отделения.

По мере нашего въезда в глубину городской черты шоссе сужалось, и скоро нам пришлось свернуть боевой порядок и снова встать в растянутую колонну. Всё равно противника пока не наблюдалось.

Пока вперёд ушёл всё тот же разведвзвод на трёх БМД, за ними пятёрка «Т-72» Маликова, ещё десяток БМД и БТР-Д, в одной из которых находился Маргелов-младший, ну а потом моя пятёрка танков с БРДМом Тетявкина. Замыкали колонну семь БМД и БТР-Д.

Над дорогой висел выхлопной синеватый соляровый чад, который в условиях города рассеивается особо плохо и медленно.

Впереди и по сторонам мелькали, сменяя друг друга, стены домов и заборы.

И всё тут было какое-то провинциальное. Хоть и говорят порой — Англия то, Англия сё, а я в этих городишках решительно ничего выдающегося не вижу. Где, спрашивается, вся эта пошлая романтика в стиле Шерлока Холмса отечественного разлива: «Как ваше имя? Бэримор, сэр! Послушайте, Бэримор, а что это за гадость вы мне принесли, когда я попросил закурить? «Беломор», сэр! Бэримор, а что такое у меня на тарелке? Мухомор, сэр! Послушайте, Бэримор, если я ем мухомор и курю «Беломор», то кто я, по-вашему, такой?! Дуремар, сэр!» Смех смехом, а вместо старейшей страны Европы, культурой которой принято восторгаться у отечественных вшивых интеллигентов, я пока что вижу вокруг себя какие-то поношенного вида населённые пункты, где, судя по характерным трубам, до сих пор топят печки углём и дровами. Тоже мне сверхдержава, какой-нибудь райцентр в Эстонской ССР выглядит куда круче. Хотя одно дело литература и искусство и совсем другое — ближний бой в городских условиях....

А между тем наши танки и БМД помаленьку продвигались дальше.

В тесных дворах и узких боковых улочках начало попадаться довольно много брошенных гражданских машин, но оставлены они были, похоже, видимо, когда наша десантура только что высадилась. Здесь же на пути нашей колонны пару раз встретились запретительные ограждения и брошенные «Лендроверы» английской военной полиции. А значит, некий кордон был выставлен и здесь.

Стало быть, мы действительно углубились далеко за предварительно выставленные англичанами рогатки. Ну-ну. Шедший впереди на хорошей скорости разведвзвод регулярно докладывал, что противника пока не видит, зато по пути им уже начали попадаться гражданские пешеходы и редкие автомашины, которые, естественно, спешили ретироваться при их появлении.

Таким макаром мы прошли по местным дорогам и улицам ещё несколько километров.

В очередной раз высунувшись из люка, я обратил внимание, что городской пейзаж стал несколько гуще. Стало больше домов, за оконными стёклами вторых и третьих этажей пару раз мелькнули наблюдавшие за нашей колонной светлые пятна лиц местных обывателей.

Стало быть, начались районы, откуда народ ещё не драпанул. Ладно, поглядим, как англичашки сумеют воевать в таких условиях.

В переулке справа впереди мелькнула удаляющаяся от нашей колонны светло-серая гражданская легковушка. Потом мимо борта моего «Т-72» мелькнула удивлённая физиономия выглядывавшей из парадняка двухэтажного дома бабёнки лет пятидесяти. За домом я рассмотрел сохнущее на верёвке бельё. Ну, точно почти как у нас...

Ещё в одном месте на наши танки с явным интересом смотрели из-за забора несколько детей разного пола и возраста. Ага, стало быть, действительно начался благодатный край непуганых английских идиотов. Отрадный факт.

Хотя чего тут особо отрадного? Ведь кроме непуганых безоружных идиотов всегда есть и вооружённые непуганые идиоты. И словно в подтверждение этой моей мысли минуты через три-четыре впереди по ходу колонны бухнуло несколько одиночных выстрелов, а потом там поднялась суматошная стрельба из стрелкового — замолотило разом с десяток стволов, судя по звуку, стреляли и наши и англичане.

— «Первый», я «Белгород», — возник на радиоволне на удивление спокойный голос десантного лейтенанта Бурмина. — Влево не ходи, там всё заблокировано! На перекрёстке улиц стоит несколько большегрузных грузовиков и фур, в которые упёрся ещё и брошенный тягач-танковоз с какой-то БРЭМ. Из-за машин по нам ведётся огонь!

— «Белгород», по тебе из «РПГ» стреляют? — уточнил я.

— «Первый», никак нет, только стрелковое!

— «Шестой», «Прохоровка», я «Первый»! — передал я. — Всем уйти вправо! «Белгород», ты там не увязай, им только это и нужно! Быстрее оттянись назад к основной колонне!

И Маргелов-младший и Маликов, и Бурмин немедленно передали, что они меня хорошо поняли, после чего голова нашей колонны действительно свернула по улице вправо, а стрельба стала затихать. Черняев тоже повернул наш танк вслед за колонной.

Уже через несколько минут мой «Т-72» выскочил на перекрёсток двух улиц, где я увидел открытый продуктовый магазин и нескольких гражданских, которые резво убегали прочь от нас. При этом какая-то рыжая дамочка лет тридцати-сорока с хозяйственной сумкой в руках стояла возле магазина и, разинув рот, во все глаза смотрела на проезжающие мимо танки и БМД. Ноги со страху отнялись? Подождите, леди, это ещё не страх. Вот когда мы и ваши соотечественники начнём палить друг в друга из танковых пушек — тут вы все точно обосрётесь...

— Я «Первый», колонна, стой! — передал я в эфир, после того как мы миновали ещё пару кварталов и вышли на очередной перекрёсток.

Колонна встала, а я сдвинул танкошлем на затылок и, нагнувшись вниз, поближе к Смысловой, сказал ей: