Операция "Ананас" (СИ) - Ромов Дмитрий

Швец этот был маньячиной. Вернее, ему только предстояло стать, и вскоре должно было произойти его первое убийство. Он задушит девочку, а труп… В общем, надругается. И потом после этого случая не меньше тридцати пяти жертв, и все по подобному сценарию. Убийство, изнасилование.

После армии он учился работал в ментовке, поступил на заочное в школу милиции, но его попёрли за подлог документов. За бабки подделал результаты экспертизы, решал вопросы, в общем. Оборотень в погонах. Правда, оборотнем он был начинающим, а когда из органов уволили он на другие дела переключился.

Главное, морда простая, добродушная и совершенно обычная. От такого даже и не ждёшь подвоха. Но сам он себя назовёт зверем, каких не было на свете. Или что-то в этом роде. Правда, не сейчас, через двадцать пять лет. Сейчас он ещё сам в себе этого не знал.

И вот что с этой мразью было делать? Спугнуть и не дать совершить первое убийство? Так он не сейчас, а позже его совершит. Наверное.

В общем, я решение, конечно, принял, но душа была не на месте и мысли снова и снова крутились вокруг того, что можно было сделать. Арестовать его пока было не за что и позволять делать то, что он делал было невозможно. Сколько судеб искалечил. Помимо убитых и их родственников, ещё и жизни тех, кого осудили без вины, переломал.

Ну, а что? План раскрытий никто не отменял. Тем более, преступления жуткие, жестокие, бесчеловечные. Власти требовали поимки преступников. А с поимкой-то дело было гиблым. Швец этот хорошо знал, как работает милиция, сам был судмедэкспертом. Следов, короче, не оставлял. Никаких зацепок. А жертв всё моложе и моложе выбирал. Детей.

Тьфу. От одних мыслей об этом становилось не по себе. Одно дело работать с архивными материалами, и совсем другое понимать, что мразь эта живёт рядом. И, хотя формально он ещё не стал этой самой мразью, мне-то было известно, куда ветер дует, так что нужно было принимать меры. То есть уничтожить законопослушного гражданина, который пока ещё не совершил ни одного серьёзного преступления.

И выход я видел только в том, чтобы оборвать его жизнь. Можно, наверное, было его просто кастрировать, я не знаю… Но реализовать это казалось невозможным, а так пулю в лоб и все дела…

Потратив несколько дней на подготовку к поездке, я снова прилетел в Москву и, бросив вещи у бабушки, поехал к Кофману. Ананьина предупредил, и он тоже ждал меня на, как он сказал, совещание. А ещё и Миша, естественно, тоже участвовал в этом проекте, так что встретиться нужно было и с ним.

А в Сочи меня ждал Сирота с Любовью. В общем, поездочка у меня ожидалась что надо, программа была насыщенной и разнообразной. Собственно, официальная часть должна была состояться в Краснодаре, а Сочи было практически по пути. Небольшое отклонение от курса для решения вопроса со Швецом.

Затягивать с ним не хотелось, потому что он уже скоро должен был принести первую жертву своему внутреннему Молоху.

— Так, Александр, я не пойму, зачем тебе Сочи? У нас намечено серьёзное дело, а ты какими-то глупостями голову забиваешь. Завтра нужно пропиской заниматься, я договорился.

— Так без свидетельства о браке не пропишут же, — удивился я.

— Слушай, ты кого тестем берёшь? Не навёл справки ещё? Если я говорю, что надо прописку делать, значит у меня всё схвачено. Или что? Я, по-твоему, впустую воздух сотрясаю?

— И в мыслях не было, Яков Михайлович. А вы номер на имя Сироткиных Сергея и Любови забронировали?

— Забронировали, — недовольно ответил он. — И на тебя тоже забронировали. Да вот только зачем ты туда едешь? У тебя командировка в Краснодар?

— Да.

— Ну? Вода ещё так себе, не идеальная. Чего тебе надо там? Эллу не берёшь к тому же…

— Да зачем же я её брать буду в деловую-то поездку? Чтоб она там заскучала? К тому же сессия, вы ведь сами сказали.

— Сессия сегодня заканчивается! — радостно воскликнула Элла, появляясь на пороге. — Последний экзамен остался. Так что я еду с тобой, и тут даже говорить не о чем. Папа сказал, что ты завтра вылетаешь. Вот я сейчас биохимию сдам и завтра полечу. А сегодня вечером мы с группой отмечаем в «Лире», между прочим. Так что ты со мной идёшь.

— Ладно, — хмуро ответил её отец. — В свадебное путешествие на море поедешь.

— В Сочи? — сделала недовольную мордочку невеста.

— В Болгарию.

— Ну вот, — возразила она. — То ж Болгария, а это Сочи. Я и туда, и туда хочу. А ещё нам надо завтра костюм идти выбирать. И кольца. Папа договорился. Значит в Сочи полетим послезавтра.

— Элла, послушай, у меня очень важная командировка, папа в курсе. А в Сочи я на один день еду. Мне надо с человечком одним поговорить. Так что, если всё пойдёт, как надо, я там и ночевать даже не буду.

— С человечком… А номер зачем? Тебе ведь папа заказал!

— На всякий случай, — ответил я. — Смотри, я сделаю дела, решу всё, что надо и вернусь. И тогда уже пойдём с тобой костюмы покупать и платья, и кольца, и даже свадебные сервизы.

— Сильно только не размахивайся, — хмуро усмехнулся Кофман, — а то твой супруг будущий приданное прощёлкал.

— Ну, мы выступаем за осознанное потребление, да же Эллочка? — подмигнул я.

— Это что значит? — уточнил тесть.

— Это значит, что мы будем больше тянуться к духовным ценностям, а вещи… вещи не главное в жизни. От них вещизм развивается.

На лице невесты отразился натуральный ужас, и её тятя, не выдержав, рассмеялся в голос. Понял, что я её троллю.

— Молодец, — сквозь смех сказал он. — Мы дочь тоже в таком духе воспитывали. Ты только знаешь… джинсы вот эти не надевай больше, а то вещизмом заболеешь.

Закончив разговоры с Кофманом, я помчался дальше. В «Лиру» я, естественно, идти не собирался. Элла осталась недовольной и даже пообещала при случае отыграться и отомстить. Впрочем, дебатировать было некогда и она умчалась на экзамен. Поехала на машине под охраной крепкого водилы. А у меня были запланированы визиты.

На следующий день около двенадцати я прилетел в Адлер. Взял такси за какие-то просто бешеные деньги и поехал в «Жемчужину». Гостиница была огромной, но в фойе оказалось на удивление пусто. Дежурная за стойкой покрутила в руках направление от ВЦСПС, сверилась со списками и взяла мой паспорт.

Поселившись в двухместном полулюксе с доплатой за одиночество, я переоделся в светлое и летнее, спустился вниз и пошёл в сторону пляжа. Сирота ждал меня на лавочке в скверике. В руках у него был «Советский спорт».

— Привет, — кивнул я, присаживаясь к нему.

Он лениво глянул на меня и снова уткнулся в газету. Пахло морем, шелестели широкие и непривычные листья пальм. Олеандры, рододендроны и прочие экзотические кусты и деревья дурманили ароматами. Стояла жара и ох, как хорошо было бы плюнуть на всё и превратиться в настоящего отдыхающего…

— И тебе не хворать, — бросил Сирота.

— А Люба где?

— На пляже, — кивнул он.

— Доехали без приключений?

— Нормально доехали.

— Нашёл?

— Нашёл, — кивнул он.

— И?

— Вечером пойдём в парк «Ривьера».

— Ты клиента-то видел?

— Видел. Обычный на вид. Бухарик. Ходит в пивную каждый вечер. В «Ривьеру». Возвращается через парк по тёмной аллее. Будешь читать?

Он свернул газету и протянул мне.

— Давай, — кивнул я. — Поехали, парк посмотрим.

— Ну, поехали, — неохотно согласился он. — Только будем там посреди дня маячить, кто-нибудь запомнит. Потом сам знаешь, расскажет ментам. А я, если что, на мокруху не подписывался. Ни за хер собачий, к тому же.

— Ты и не при делах вообще. Не бойся, я тебя не сдам. Пушка где?

— В надёжном месте…

— Не парься, Серый. Я же сказал, лавэ будет.

— Лавэ, — кисло повторил он. — Лавэ, конечно, дело хорошее… Только сам знаешь, второй раз меня по полной раскрутят.

Он проводил меня в парк, а сам пошёл в пивную. Он показал мне небольшой павильон с высокими «стоячими» столиками и неоновой надписью «Пиво». Всё для отдыхающих.