Ревизор: возвращение в СССР 32 (СИ) - Винтеркей Серж

Моим мальчишкам надоело ездить в коляске, и они стали требовать поставить их на землю. Мы с Костяном принялись водить их за руки. Лариса играла с ними в догонялки, она убегала, а мальчишки догоняли. Женя хоть получила возможность немного передохнуть и села рядом с отцом. Видел, что у них серьёзный разговор. Надеюсь, это по поводу артистов и Мишки.

Глава 16

Москва. У дома Ивлевых.

Приехали Жариковы, и Аришка решила остаться с нами во дворе. Познакомили их с Ларой. Что наша посматривала на Лару с опаской, что та на новую знакомую.

— Сейчас мы поздороваемся, и я тоже к тебе выйду, — пообещала мне сестра и скрылась с Петром и Санькой в подъезде.

Юрий Викторович предложил девчонкам поиграть с мячиком в «Съедобное — несъедобное». Они «съели» по сандалику, нахохотались и расслабились. Вскоре они уже с визгом носились от него по площадке, а он с довольным видом рычал и изображал злого леопарда.

— А мы в футбол будем играть. Да, сын? — вышел к нам Пётр с Санькой на руках.

Мы втроём с Костяном взяли мальчишек за руки, и они, когда сами, а когда с нашей помощью пинали друг другу мячик и при этом визжали от удовольствия не меньше удирающих от деда девчонок. Ещё и мы с парнями перекрикивались, войдя в азарт. Шуму было на весь двор…

Мытищи.

Василий подъехал на своём «Москвиче» к пустырю за жилыми домами. В ближайших домах уже должны были находиться Дубинин с Курносовым. Майор огляделся, до домов метров пятьдесят, если не больше… Он встал у машины и закурил. От домов через весь пустырь проходила хорошо натоптанная тропинка, а сам пустырь зарос кустами и крапивой.

Куда ведёт эта тропа? — подумал Василий. — Впереди же нет ничего, кроме оврага…

— Здорово, — ещё издали поздоровался с ним Каменщиков, широко улыбаясь.

Вдвоём припёрлись, — недовольно отметил про себя майор, обернувшись, и увидев с ним и Погашева.

— Привет, — протянул ему руку тот. Мужчины поздоровались. — Мы с Аркашей посоветовались… Ну, мы скинем тебе четвертной с каждой.

— Это мало, — недоумённо посмотрел на них майор. — Я рассчитывал на сотню.

— Ну ты даёшь, — перестал улыбаться Аркаша. — С какого?..

— Я же тоже должен что-то заработать, — уверенно ответил Василий.

— Тихо, Аркаш, — остановил Погашев набравшего уже в грудь воздуха приятеля. — Про сотню это ты, конечно, загнул… Полтинник скинем, это максимум.

— Мужики, были бы у вас ещё монеты, я бы ещё согласился, — развёл руками Василий. — Мы бы с вами договорились, что, если с первой партии я ничего не заработаю, тогда в следующий раз вы мне сделаете скидку и цену на вторую партию снизите. А так… На кой мне за копейки рисковать? Через две таможни всё это тянуть?..

— А откуда мы узнаем, заработаешь ты или не заработаешь? — с неприязнью спросил Каменщиков.

— Аркаш, отойдём? — взял его за локоть Погашев. — Мы сейчас вернёмся, — взглянул он на Василия.

— Ты чего выпендриваешься? — спросил он приятеля, как только они отошли на достаточное расстояние, чтобы негр их не слышал.

— Да он нам наговорит сейчас, что ничего не заработает! — огрызнулся Каменщиков.

— А ты его деньги не считай! — резко ответил Погашев. — Тебе, дураку, золото бесплатно досталось? Вот и радуйся, что продаёшь его втридорога! Ты слышал, он готов потом ещё партию взять? Для нас очень хорошо только одного покупателя иметь, да еще если наши монеты за рубеж будут уходить! Продавать в Москве по одной монетке рискованно, нарвемся со временем либо на криминального авторитета, который нас под себя подомнёт и выдоит, либо на ментов. Неужто непонятно?

— Да понятно мне всё, — недовольно выдернул свою руку Аркаша из цепкой хватки Погашева.

— Вот и не пыхти! — прошипел тот. — Я говорю негру как будет, а ты кивай.

Василий сел в машину и наблюдал, как спорят подельники. Настоящий барыга так и сделал бы, с его внешностью светиться средь бела дня на виду у нескольких домов, мягко говоря, непредусмотрительно…

Но похоже, Погашеву удалось убедить Каменщикова. Хоть и с недовольными лицами, но они направились, наконец, к машине и подсели к нему. Погашев сел вперёд, а Каменщиков назад. Василий развернулся вполоборота, чтобы видеть их обоих.

— У нас есть ещё монеты, — проговорил Погашев. — Это не последние. Мы просто не рискуем сразу помногу привозить…

— Серьёзно? Это же совсем другое дело! — сделал он вид, что обрадовался. — И сколько их у вас?

— Извини, дружище, но мы тоже подстраховаться хотим, — многозначительно посмотрел на него Погашев. — Ты сначала эти продай. А потом скажешь, сколько тебе ещё надо, а мы посмотрим, сколько у нас осталось и привезём. Правильно? — посмотрел он на Каменщикова, и тот пожал плечами и кивнул с обалдевшим видом.

Похоже, сам первый раз только что услышал, что у них ещё монеты где-то спрятаны, — едва сдержал улыбку Василий.

— Ну, тогда пробная партия по четыреста пятьдесят, а если у меня с неё навара будет мало, тогда мы это второй партией отрегулируем. Договорились? — пристально посмотрел он на Погашева.

— Договорились, — ответил тот, достал из кармана джинсовой куртки две продолговатых коробочки и подал Василию.

В каждой лежало по девять монет, переложенные бумажными листочками. Василий придирчиво проверил каждую монетку, изображая натурального барыгу. Изучил пристально, только что на зуб не попробовал. Затем аккуратно уложил монеты обратно в коробки и достал пачку сотенных из внутреннего кармана пиджака. Отсчитал от них девятнадцать соток, а остальное отдал Погашеву. Тот принялся пересчитывать деньги…

— Подожди, — остановил его майор. — Идёт кто-то…

— Собачник, — презрительно процедил Каменщиков, оглянувшись на мужика в потрёпанной кепке, надвинутой на глаза.

Мимо машины прошёл небритый Курносов с какой-то шавкой на поводке. Подельники не обратили на него никакого внимания. Чуть он прошёл вперёд, Погашев принялся заново пересчитывать сотенные…

К часу дня вся наша многочисленная компания собралась у Алироевых. Вручили ему с Галиёй нашего бронзового орла под восхищённые возгласы собравшихся.

— Поставишь на рабочем столе у себя в кабинете, — улыбаясь, объяснил я. — Все сразу будут понимать, что здесь серьёзный человек работает.

Все остальные поздравляли тоже шумно, радостно, от всей души, было сказано много тостов и просто хороших слов. Обратил внимание, что все, сидящие за столом, воспринимали повышение Ахмада, как должное, не было ни у кого ни зависти, ни ревности к чужой удаче. Люди искренне радовались за него, и каждый был уверен и в своём будущем. Наверное, это одна из лучших вещей, что мне нравится в СССР — уверенность людей в своем будущем. За спиной — могучее государство, безработицы — нет, медицина бесплатная, образование тоже, так чего же тревожиться-то лишний раз?

Пётр рассуждал, что в декабре семьдесят четвёртого будет три года, как он ходит в капитанах и можно будет уже рассчитывать на повышение по должности и на звание майора.

А Инна же у нас тоже военнообязанная, как врач. У неё звание младший лейтенант, так Пётр её всё подначивал, что она младшая по званию…

Хорошо провели время. Посмеялись. Поиграли с мужиками в домино, пока женщины уходили к нам детей спать укладывать. У них там своя тусовка, у нас — своя.

Как дети проснулись, опять все собрались за общим столом. Вынесли очередное горячее. Потом немного потанцевали, а перед сладким пели песни и женщины, и мужчины. Тоже присоединился к нашему стихийному хору, должен заметить, очень взбодрился. Что-то в этом, всё-таки, есть… Утратили мы с годами эту традицию, а, видимо, напрасно. Хором поёшь себе как можешь, не стесняешься, напряжение выходит, настроение поднимается, да и атмосфера за столом создается непередаваемая…

Часам к восьми вечера бабушка с Галиёй понесли детей домой купать и спать. Хотел им помочь, но мне ответили, что мы втроём в ванной не поместимся.