Упущенные Возможности (СИ) - "Ande"

На круглом, и в общем то небольшом столе, стояла керосинка- семилинейка, модели ' Летучая Мышь', и были разбросаны документы. И только потом я увидел двух мужиков со смутно знакомыми лицами, сидящих за столом напротив друг друга. Они обернулись на звук открывшейся двери и замерли, увидев нас.

— Влас Яковлевич, Лев Захарович — заговорил Филонов — вы арестованы.

Услышав про Льва Захаровича, я узнал одного из них. Это товарищ Мехлис! И второй, надо полагать, тоже кто-то из коммунистической верхушки. Мехлис, вроде бы в ЦК сейчас. Чашников, между тем, как то очень быстро оказался за спиной как раз Мехлиса, и не успел тот пискнуть, надел тому наручники. Непостижимым для меня образом, товарищ Филонов то же самое сделал со вторым мужиком. Совершенно для меня незаметно исчезнув рядом, он материализовался тоже у стола.

— А у тебя ордер то есть, Константин Сергеевич? — спросил Филонова неопознанный мной мужик, изучив свои руки в наручниках взглядом.

Филонов огляделся, задержав взгляд на проеме двери и кивнул кому то в нем. А потом повернулся к задержанным:

— Все есть, и ордер, и санкция Политбюро, выдана в прошлое воскресенье. Так что прошу, давайте без ненужной всем суеты.

Он обернулся к дверям, и в них ввалились сразу трое. И они молча, но сноровисто приступили к обыску. Точнее один стал аккуратно собирать бумаги со стола, и укладывать их в папки для бумаг, что принес подмышкой. А двое занялись, каждый, своей половиной помещения, что было чем-то типа гостиной.

Я стоял у стеночки, и недоумевал, почему задержанных не увозят. Хотя, наверное хотят сразу же получать пояснения, если будут вопросы по найденному.

Тут я услышал звук моторов нескольких автомобилей, судя по звуку — грузовиков. Потом услышал с улицы хлопки авто дверей, и звук спрыгивающих из грузовиков людей.

Потом зажегся свет. Под потолком засияла люстра. И в гостиную вошел сам Лаврентий Павлович Берия.

Все отреагировали по разному. Чашников отошел к окну. Филонов повернулся к начальству. А чуваки, занятые обыском, никак не среагировали, продолжая заниматься своим делом.

— Решил лично Калинину угодить, Лаврентий? — спросил неопознанный мной мужик.

— Нет, гражданин Чубарь, — равнодушно сказал Берия подходя к столу, и опершись на него руками- я просто хочу, что бы прямо сейчас вы сказали мне только одно. Назовите имя.

Чубарь и Мехлис переглянулись. А потом они оба, одновременно, взорвались. Я такого никогда не видел, да и вряд ли когда -либо еще увижу. Два человека мгновенно превратились два кровавых шара, с чудовищной силой саданувших окружающее пространство.

Погас свет. В этой полутьме, освещенной фонариками из проема двери, я разглядел катастрофу. Чашников изломанной кучей лежал под окном, вмазанный в стену ударной волной. Одному из обыскивавших оторвало голову, второй выглядел не лучше. Третьего, что стоял рядом с Мехлисом нигде не было видно. Товарищ Филонов был очевидно мертв. Голова так не поворачивается.

Не пострадал лишь я и Берия, в паре метров от меня. Мы оказались окружены сферой моей магии, по которой стекали какие то кровавые ошметки, и стекала кровь. Она, впрочем, эта сфера, тут же пропала, окатив меня и наркома, как раз кровью.

— Блять! — сказал Берия. И, вроде бы, собрался что то добавить, но не успел. Рухнула часть потолка. И я сорвался с места. Вытолкнул Берию в дверь, прыгнул через лежащий на боку стол к Чашникову. Он оказался жив. И я схватил его на руки, и вывалился в дверь, слушая как за спиной рушится все остальное.

Мы едва успели выскочить из дома, как он, издав что то типо «уффф» сложился стенами внутрь. И я, с Чашниковым на руках побежал из двора. Взметнувшееся пылевое облако, особенно зловещее в темноте, продолжало все замедляясь, двигаться к остановившемуся мне.

Дальше все пошло быстро, но как надо. У меня перехватили Виктора, и уложили тут же на асфальт. Над ним склонился Цветков. Я огляделся. Рядом стоял Берия, и протирал очки. Чуть поодаль, стоял парень из его личной охраны, что его и втащил из дома за шиворот. Рядом с ним, стоял товарищ Лозгачев. Вся улица освещалась уличными фонарями, и была оцеплена наглухо. Рядом выпрямился Цветков:

— Перелом ключицы, вывих бедра, и ушиб грудины я ему исправил. — сказал он — легкое сотрясение. Пару дней, и будет в норме. Сейчас он спит.

— Заканчивайте тут без меня — сказал Берия, и взглянул на меня — поехали, Боб.

Глава 22

За время, что мы с Берией ехали в авто, ни я, ни он, не произнесли ни слова. Он смотрел в окно слева по ходу, а я — в правое окно. На Зубовской площади свернули налево, и поехали по Садовому. Внезапно пошел дождь, и я подумал, что у меня, в текущей реальности, это первый дождь. Я закрыл глаза, и тут же мысленно увидел разлетающихся на кровавые ошметки людей. Открыл глаза от греха, и встряхнулся. Судя по всему, мы так и ехали по Садовому.

Машина, между тем, снова свернула налево, и спустя всего несколько минут остановилась. Берия повернулся ко мне:

— Помойся. И приведи одежду в порядок.

За окном виднелась вывеска Селезневских бань. Я кивнул, и открыл дверь авто, подумав, что шляпа так и лежит на моем столе в Кремле.

— Домой пешком не иди — услышал я в спину — деньги у тебя есть?

— Найдутся — ответил, и захлопнул дверь.

Дождавшись пока машина Берии отъедет, и пропустив едущую вслед машину охраны, я перешел дорогу, и толкнул дверь в баню.

Внутри меня встретил человек. На груди тельняшка, на носу прыщ, а в душе, сразу видно, осень. Причем, уже не первый год. Зовут Кондратий. Исполняет здесь обязанности типа банного привратника, и перманентно с похмелья, хотя, пьяным я его ни разу не видел. Мы с ним отлично знакомы.

Он уныло — критично осмотрел меня и сказал:

— Нумер одиннадцать свободен. Я пришлю прачку за костюмом. Еще чего желаете? Девочку, или Илью?

Илья — это не то, что мог бы подумать посторонний, услышав наш диалог. Он банщик- массажист, виртуоз веника и чародей пара.

— Никого не надо — буркнул я, протягивая ему десятирублевую ассигнацию –нет, прачку то пришли, я повешу там костюм. И коньяку. И закусить чего…

Кондратий кивнул, выложил на прилавок стопку с простынями, полотенцами, и протянул мне ключ от номера.

Селезневские бани сейчас славятся бассейном. Потом на этом месте, кажется, будет какой-то стадион. Но мне совершенно не хотелось плавать. Я залез в парилку, и, не обращая внимания на погагатывающую компанию каких то, судя по виду, чиновников средней руки, забрался на самый верх в темный угол. И замер там, подстелив полотенце под задницу.

Чиновники раскочегарили парилку так, что меня хватило лишь минут на двадцать. В номере, на столике, уже стояла бутылка коньяку, блюдце с лимоном. В тарелочке лежали бутеры с колбасой и бужениной, на блюде лежало несколько виноградных гроздьев.

Ни парилка, ни коньяк не помогли. Не оставляло ощущение, что когда я вздохнул, меня словно сдавило со всех сторон, и я так и остаюсь сжатым. И никак не выдохну. Хотя, речь не о дыхании вовсе.

Поэтому, когда Кондратий принес обратно костюм, и поинтересовался, не нужно ли чего еще, я сказал:

— Организуй мне такси, иль пролетку какую…

Дождь так и шел, поэтому у пролетки был поднят верх, а извозчик был закутан в дождевик с капюшоном.

Коньяк совершенно не расслабил. Поэтому, пока мы ехали, я думал о том, что решение привлечь меня к операции было явно спонтанным, и в последний момент. Но — гениальным. Кто бы до этого не додумался, оказался кругом прав. Если бы не мое присутствие, сегодня в стране был бы уже другой глава НКВД.

Еще я думал, что с гибелью Мехлиса, глядишь, некому будет просрать превосходящими силами Крым. Это его заслуга, что при полном превосходстве в живой силе и технике, Крым оставили. Целиком и полностью.

Апологеты сталинизма любили говорить про Мехлиса, что ну да, бессмысленно жесток и беспощаден, зато — честнейший человек! Хотя, зачем палачу быть нечестным? Если между ним и царем нет посредников? И живет это палач, по положению, чуть ли не как царский великий князь, и предан он царю — фанатично. Ибо и не умеет больше ничего.