Истинный саваран (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Отлично, значит завелась «жучка»! Время прокатиться! А где девчонки?

Жанин с Гвен обнаружились через пару секунд, под самым потолком центрального зала. Я было решил, что организм их схватил и удерживает, но потом Либра убрала свои кровавые нити-щупальца, и девушки спланировали на пол.

— Когда через портал хлынул поток эссенции, нас чуть не утопило. — пояснила выбор места ожидания Жанин. — Вот я и подняла нас наверх.

Гвен же молча протянула мне второй портальный камень. Ее почему-то ощутимо знобило — зуб на зуб не попадал. Будь передо мной обычный человек, а не сверх на втором Пробуждении, я бы сказал, что у нее лихорадка.

— Искупалась в эссенции. — опять выступила комментатором Либра. — И наглоталась. Похоже, она на грани очередного Пробуждения. Ей бы в спячку, но она вбила себе в голову, что должна дождаться тебя.

— Спасибо, Голубка. — я тронул плечо девушки с благодарностью. И даже в боевой форме ощутил, как ее трясет. — Кончай геройствовать. Устраивайся где-нибудь, и начинай мутацию. Жанин последит.

— И подправлю, если что-то не так пойдет. — кивнула та. — Что? Я многое узнала, когда в прошлый раз подключилась к этой штуке. Правда, помню не все, и частенько оно само всплывает в голове.

— Ну и отлично. Тогда вам двоим будет чем заняться, пока я буду выяснять, как эта штука работает.

С помощью «инструмента», которым я пользовался все увереннее, я вырастил из плоти у стены что-то вроде ложа, куда мы с Жанин и уложили Гвен. В другое время она, наверное, воспротивилась бы такому — укладываться спать на кусок мяса! — но сейчас ей явно было не до рефлексии.

— Ладно, девоньки, я пошел. — махнул я рукой американкам. Прошел через зал и остановился перед светящейся хризалидой. — Ну что, машинка, покажи, как ты работаешь, и что умеешь.

Подчиняясь моим командам, «инструмент» выпустил десятки усиков. Когда они коснулись стенок кокона, те разошлись в стороны, открывая проход внутрь. Не заставляя себя упрашивать, я сделал пару шагов и замер в центре.

— Ну? Что дальше?

Вопрос я произнес вслух, просто чтобы немного подбодрить себя. А то в памяти до сих пор были живы картинки, на которых хризалида чуть ли не досуха выпила Либру через её собственный щупальца.

Сейчас же процесс начался наоборот — стенки кокона сами выпустили манипуляторы, точь-в-точь как подобранный мною здесь же прибор древних или те же кровавые хваталки Либры. Унификация, что логично. Но если у симбионта-биоманипулятора щупальца были тонкими, то здесь ко мне устремились толстые, горящие золотом, пожарные шланги. Три из них впились в спину, по линии позвоночника, одна пристроилась к затылку, а оставшиеся четыре разделись по руками и ногам.

Несмотря на то, что в местах соприкосновения, щупальца пробили кожу и погрузились достаточно глубоко, боли я не чувствовал. Будто анестезия сработала, даже прилив сил какой-то появился.

При этом, поглощенную кровь в меня не вкачивали — а я ведь чего-то такого ожидал. Вместо этого возникло ощущение, что хризалида включила меня в некий общий для всего этого гигантского организма круг кровообращения.

Створки кокона стали закрываться. И мне почему-то показалось очень уместным в этот момент выкрикнуть:

— Поехали!

В этот же миг, словно я действительно команду произнес, мир вокруг меня моргает. На долю секунды: раз — веки опускаются, и я не вижу и не чувствую ничего, два — и теперь я вижу все. Вообще — все! Не просто вижу — ощущаю!

Каждый нерв этой сложной живой машины, каждый ее сосуд, по которым неспешно бежит эссенция. Чувствую, как сокращаются ее мышцы, как происходят сложнейшие и примитивные химические процессы. Я могу заглянуть в любой уголок Лоскута, отдать команду сделать что угодно.

Я становлюсь машиной Древних.

От масштаба у меня перехватывает дыхание, и гигантский организм замирает, послушно зеркаля мою реакцию. По человеческой привычке я пытаюсь крутить головой, но это лишь выносит меня за границы нового тела. Так быстро, будто из пушки выстрелили! Миг — и я оказываюсь в лишенной таких понятий, как свет и тень месте. Вроде космоса, только без звезд. И смотрю на себя–машину–организм–устройство как бы сверху.

Шестиугольник. Простой гекс, но линии его не такие уж и ровные, а углы расположены не сказать, чтобы равноудаленно. Фигура чуть подсвечивается золотом, едва-едва, как бы сообщая — это ты. Ты — здесь. Но не один. Гекс вписан в бескрайнее поле разного размера и форм фигур. Большинство из них — это те самые Лоскуты, составляющие безумную карту Всемира. Но некоторые подобны мне. Машины. Космолеты и космодромы одновременно.

Их так много, что даже привычная для каждого саварана фраза: «Всемир велик!» получает какое-то новое значение. Не «велик». Все вокруг — Всемир.

Так я думаю недолго. Один удар основного сердца, еще один — дублирующего. И понимаю, что у Всемира, конечно же, есть границы. Просто даже в своем нынешнем состоянии, являясь одновременно человеком и этим невероятным существом, я не в состоянии их осознать.

Чтобы не сорваться, а находиться «снаружи» откровенно страшно, возвращаюсь внутрь. Вижу, как в нише внутри меня спит девушка — Голубка. Рядом с ней сидит другая — Либра. Она оплела подругу кровяными жгутами-манипуляторами, неумелым и примитивным подобием управляющих усиков, которые я теперь могу вырастить в любом месте и в любом количестве.

Так и делаю. Прикасаюсь к спящей в сотне мест сразу. Направляю ее мутацию. Простенькая модель, но разум бедняжки не выдержит большего. Либра чувствует мое присутствие, вздрагивает в страхе. Я прикасаюсь и к ней, успокаивая. Не нужно боятся!

Оставляю их в покое. Провожу «проверку систем». Странные слова — проверка систем. Они от маленького меня. Не дают и сотой доли понимания того, что делает я-большой. Цепляюсь за эти понятия, и прихожу к заключению, что нет маленького или большого меня. Есть Я. Цельный и неделимый организм, теперь обладающий мышлением и знаниями, а также имеющий цель. Строить-спасать-уничтожить. И в этом нет ничего взаимоисключающего. Есть силы для работы, и есть работа.

Всплывают подразделы целей. Строить. Спасать. Уничтожить. Выбор. Уничтожить! Сейчас нужно уничтожить. Потом спасать. Затем строить. Не здесь — мозаика миров Всемира гармонична и не нуждается в этом. Здесь все работает, мое вмешательство излишне.

Но требуется в другом месте. Сознание соскальзывает на другой уровень, перед застывшим, охватывающем все вокруг, взглядом, проносятся созвездия, туманности, черные дыры и солнечный ветер. Не здесь. Не эта Плоскость.

Смещаюсь. Не здесь. Снова смещаюсь. Да. На месте. Короткий прыжок к окраине рукава. Солнечная система желтого карлика. Третья от звезды планета. Четыре тысячи километров от экватора, бассейн внутреннего моря. Изрезанное побережье теплого водоема. Цепь островов, архипелагов. Много жизней. Очень много. Слабых. Сильных. Нужно туда. И я оказываюсь там.

Сами собой возникают понятия. Знакомые, но чужие. Афины, Родос, Ираклион. Триангуляция. Я зависаю над морем на равном удалении от этих объектов. Наблюдаю множественное истечение энергии, источник которой лежит глубоко под водой. Пустой и бессмысленный организм. У него нет задач, нет цели, а свой разум он использует лишь для того, чтобы поглощать энергию. Существование его посвящено только этому. Бессмысленно.

Другие организмы окружают большой. Маленькие. Быстро передвигаются. Уничтожают друг друга. Поглощают энергию большого и друг друга. Их нужно уничтожить. И большого.

Я выпускаю несколько сотен усиков — тонких, толстых, скрученных друг с другом или одиночных. Одни собирают энергию разлитую по воздуху и в воде, другие устремляются к разумным. Большая часть энергии в них.

Люди. Я вспоминаю. Их называют люди. А тот, на дне — порождение родной цивилизации. Глупая ошибка. Деградация. Упадок. Хапер. Но — выбор. Он сделал выбор, а я сделаю выбор за него.

Усики пронзают его во множестве мест, устремляясь к кровеносным сосудам. Хапер вздрагивает. Он спит, его цель — мутация и перерождение. Саваран. Нелепая секта. Называли себя радетелями за традиции. Запрещены? Нет. Их оставили в покое, забыли. Незначительно отклонение в многообразии — это естественно. Бесконтрольный рост.