Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 4 (СИ)
— Резонно, — хмыкнул, передразнивая Джонатана, Фредди.
Все охотно рассмеялись, поддерживая атмосферу дружеского обеда.
Ларри боялся, смена сервировки вызовет затруднения, но у Эстер всё было продумано и подготовлено заранее, и сервировочные столики — один даже с подогревом — оказались очень удобны. Бульон с шейками и гренками вызвал новый град похвал и шуток.
— А это фаршированная рыба, — объявила Эстер. — Слово автору.
Ларри смущённо улыбнулся и встал, чтобы разложить по тарелкам сочащиеся соком ароматные куски в окружении свёклы, моркови и лука.
— Пожалуйста, сэр. Пожалуйста, сэр.
После недолгого молчания — все были заняты едой — Фредди причмокнул:
— Потрясающе, Ларри. Может, откроем при салоне ещё и ресторан? От клиентов отбою не будет.
Ларри польщённо улыбнулся.
— Благодарю, сэр, но сэр Маркус учил меня, что когда много в руах, то потом подбирать сложно.
— Золотые слова, — кивнул Джонатан.
— Я вам положу ещё, Фредди? — встала Эстер.
— Слово леди — закон для ковбоя, — расплылся в улыбке Фредди. — Не смею отказываться.
Джонатан рассмеялся: пристрастие Фредди к рыбе = экзотике для Аризоны, там копчёная рыба считалась шикарной закуской к пиву — было ему известно ещё с тех пор. Интересно, Ларри это тоже знает? Но рыба необыкновенная, никогда такой не ел. Надо же, какой Ларри умелец.
После рыбы на столе появилась курица. Большая, золотисто-коричневая, бесстыдно задравшая тугие лоснящиеся окорочка. Эстер взяла нож. Удивлённые взгляды Джонатана и Фредди заставили её улыбнуться. Увидев, длинное лезвие без затруднений проходит сквозь тушку, Фредди с необидно насмешливым удивлением спросил:
— Это такой нож?
— Нет, — рассмеялась Эстер. — Это такая курица.
Нарезав курицу, она взяла лопатку и разложила ломти по тарелкам. И снова воцарилось молчание.
— Да-а, — выдохнул наконец Фредди. — Всякое видел, но чтобы курица без костей… Это впервые.
Эстер рассмеялась.
— В жизни всегда что-то впервые.
— Это точно, — кивнул Фредди.
— Очень вкусно, — улыбнулся Джонатан. — Вы настоящая волшебница, Эстер.
Ларри счастливо улыбнулся. Кажется, им действительно понравилось. А за десерт можно не волноваться: цимес ещё никого не оставил равнодушным. Он помнит, как его делала Энни.
И, как он и ожидал, цимес вызвал сначала удивление, а потом восторг. Особенно у Джонатана. И когда после десерта перешли в гостиную к бару, Джонатан ещё раз повторил:
— Ну, никогда такого не ел. Эстер, это просто чудо.
— Спасибо, — улыбнулась Эстер. — Я вас ненадолго оставлю. Ларри, не давай скучать гостям.
Когда она вышла, Фредди улыбнулся.
— Ну, Ларри, нет слов. Где ты её отыскал?
— На заседании школьного совета, сэр, — ответно улыбнулся Ларри.
— Во! — восхитился Фредди, переходя на ковбойский говор. — Во где искать надо, а то шляешься ты, Джонни, где ни попадя.
Джонатан охотно рассмеялся и поддержал тему.
— Да, Ларри, ты у Монро комплект ей подбери.
— Во-во, — кивнул Фредди. — Ты слушай, он по комплектам знаток. В чём другом промашку даст, а здесь разбирается.
Джонатан легонько пихнул Фредди и продолжил:
— Чтоб утром она в постели с чашкой кофе знаешь, как смотрелась! — и захохотал вместе с Фредди.
И, захваченный этим весельем, Ларри потерял голову.
— Прошу прощения, сэр, но утром кофе в постель подают мне. Джонатан застыл с открытым ртом, а Фредди молча отсалютовал Ларри стаканом. И наконец продышавшись, сказал «учительским» тоном.
— Во, Джонни, учись у знающих людей. А то так и не сумеешь себя поставить.
Когда Эстер, освежив в спальне лицо и посмотрев на спящих детей, спустилась вниз, разговор шё1л о предстоящих осенью выборов мэра и начальника полиции.
Вечер плавно заканчивался. Ещё общие доброжелательные фразы, благодарности за оказанную честь и доставленное удовольствие. И прощание на крыльце. Званый обед закончился в тот час, когда должен начинаться съезд перед званым ужином, но на Новой улице уже была ночь. Здесь жили богачи Цветного квартала, а им всем завтра с утра на работу, постоянную и по меркам Цветного престижную и высокооплачиваемую.
Стоя на крыльце, Ларри и Эстер взглядами проводили Джонатана и Фредди до их машины. А когда та отъехала, Ларри обнял Эстер за плечи.
— Спасибо, Эсти, ты молодец.
— Ох, Ларри, — Эстер прислонилась головой к его плечу. — Им понравилось? Как ты думаешь?
— Думаю, да, — твёрдо ответил Ларри. — Если бы было что-то не так, сэр Фредди сказал бы. Он всегда говорит прямо.
По-прежнему держа Эстер за плечи, он увёл её в дом, по дороге щёлкнув замком входной двери.
— Ты устала, пойдём спать.
Так — в обнимку — они и ушли в спальню.
Когда шум мотора затих вдали, Чак выбрался из своего убежища. Впроде его не заметили. Он тщательно отряхнул брюки и рубашку. Оглядел пустую тёмную улицу и не спеша, гуляющей походкой направился к центру Цветного.
Он сам не понимал, почему, а вернее, зачем шляется вечерами по Цветному кварталу, обязательно прочёсывая Новую улицу, но особо об этом не задумывался. А… а просто так! И сегодня бы прошёл бы мимо и пошёл дальше, по барам да по бабам, но увидел тёмно-синий «ферри» — свою машину и… и не смог уйти.
Из-за плотных штор ни силуэтов, ни голосов не разобрать, совсем вплотную не подойдёшь: слишком велик риск, но… за три дома ближайшая стройка, а вот оттуда можно и проследить. Сидел, сидел и высидел. Дождался. Оба были. Зачем? Кой чёрт их сюда принёс, какие-такие дела у них с Ларри? Ну, работает он на них, так Слайдеры тоже работают, поганец этот со своей — пузо до глаз — вон, наискосок от Ларри, так к нему не пошли, а здесь целый вечер просидели. А какого хрена? Зачем это ему? А ни за чем. Просто интересно. И… и вдруг пригодится. Когда-нибудь и для чего-нибудь. С беляками надо ухо востро держать, а то мало ли что…
Разговор Ларри с женой он расслышал хорошо. Ну, Ларри и дурак, сам длинный, а мозгов… как у воробья, что под лошадиными копытами навоз клюёт. Сытно да тепло, а переступит лошадь — так раздавит и не заметит, что там под подковой хрустнуло. «Фредди всегда прямо говорит»! Нашёл… откровенного. Как же! Чёрт, а не беляк, который месяц под дулом держит, и трепыхнуться даже не подумай. Был Ларри работягой-придурком, таким и по гроб жизни останется.
Чак ещё раз огляделся по сторонам и уже спокойно пошёл домой. Поздно уже баб ловить, завтра с утра на маршрут. Только проспи, так Бредли такой вычет впаяет, что мало не будет.
Когда они выехали с Новой улицы, Фредди вздохнул.
— Да-а. Ну, всего ждал, но не такого.
— Угу, — Джонатан искоса посмотрел на него. — Тогда тебя тоже так кормили?
— Сравнил! Как я понимаю, сегодня был супер-люкс. Но рыба-а… обалдеть, Джонни! Ты раньше такое ел?
— Еврейскую кухню? Где, Фредди? Мысль о ресторане, кстати, неплоха, но где найти повара?
— Всех перестрелять нельзя, — философским тоном заметил Фредди. — Кто-то да уцелеет. Будем искать?
— Наткнёмся — используем. А специально искать… слишком много условий, Фредди.
— Понял, — кивнул Фредди. — А чего ты на морковку так налегал? В кролики решил податься?
— Ты её тоже наворачивал, аж уши дрожали, — так же по-ковбойски ответил Джонатан. — Как это её назвали?
— Цимес, — ответил Фредди и ухмыльнулся. — Не запоминай, больше его тебе негде просить.
— Ла-адно тебе, — рассмеялся Джонатан. — У неё как раз много не выпросишь.
— Ларри мягкий, ему как раз такая и нужна для равновесия. Вытряхивайся, Джонни, я её в гараж отгоню.
Джонатан кивнул и вышел из машины. Фредди высадил его за квартал от их квартиры. На ночь у каждого были свои планы. Скорчившуюся у недостроенного дома фигуру оба заметили и узнали, но разговаривать об этом сочли лишним.
ТЕТРАДЬ ДЕВЯНОСТО ПЕРВАЯ
Экзаменационная неделя пролетела неожиданно быстро. Во вторник Эркин пошёл на работу не в обычной ковбойке, а в новой светло-голубой рубашке. Надо бы белую, Женя, конечно, права, но как ни оберегайся и переодевайся, а завод — это завод, обязательно запачкаешь. А так — сразу и нарядно, и буднично.
День прошёл как обычно. Жарко, и работали без курток, в одних рубашках. А к обеду и рубашки поснимали. Кто остался в майке, а кто и так. Мешков или ящиков не видно, одни контейнеры наготове, и Эркин, не опасаясь сбить плечи и спину, спокойно разделся, бросив свою рубашку рядом с Колькиной, засунул рукавицы в карманы штанов и взялся за скобу.
— Поехали?
— Поехали, — кивнул Колька.
Работалось Эркину легко, играючи. День жаркий, но без пекла, лёгкий, не режущий, а гладящий кожу ветер, и он уже всё здесь знает и понимает, что и куда, а зачем… а вот это ему по фигу. И чего там, в этих контейнерах, напихано-наложено — тоже.
