Меченый. Том 3. Жребий брошен (СИ) - Савинков Андрей Николаевич "Funt izuma"

Но нет. Во-первых, это просто по-человечески интересно. Вот когда на твоих глазах из земли и кучи строительных материалов вырастает что-то новое. Во-вторых, как оказалось, местное начальство от одного осознания возможности появления руководства из столицы реально начинает работать лучше. Планы неожиданно начинают выполняться, снабжение улучшается и так далее. Ну и в-третьих, составить себе представление о том, как это выглядит в физическом воплощении, тоже бывает нелишним — как минимум, чтобы не отрываться от народа.

— Угольный терминал?

— Нет, угольный терминал не здесь, — экскурсию для меня проводил местный первый секретарь крайкома Дмитрий Николаевич Гагаров.

Я сначала скептически отнёсся к такой кандидатуре гида, но, пообщавшись с товарищем, обнаружил в нём знающего человека и большого патриота своей малой родины, что не могло не вызвать симпатии.

— Там, в бухте Врангеля. Решили не строить ещё один, а расширять уже имеющийся. У нас тут горы, сопки. Подходящих мест немного, те, что есть, приходится использовать по полной.

Уголь, можно сказать, стал катализатором всей этой поездки. Взрывной рост цен на нефть не мог не потянуть за собой котировки других энергоносителей. Летом 1986 года цена на уголь выросла до 60 долларов — ещё год назад «твёрдое чёрное золото» торговалось по 40–45 долларов за тонну. При объёме экспорта в 45 миллионов тонн в год выходила вполне кругленькая сумма в 2,7 миллиарда долларов. Куда скромнее, чем наши заработки на нефти, но тоже не копейки.

Проблемой тут, не позволяющей быстро нарастить экспорт угля — при том, что добывающие мощности это вполне позволяли — была пропускная способность железных дорог. Как в западном, так и в восточном направлении. Но я всё же хотел преимущественно сосредоточиться на востоке. Насчёт перспектив европейской цивилизации у меня иллюзий не было, а вот Азия в ближайшие десятилетия будет только активно развиваться. Резонно поворачиваться лицом в первую очередь именно к растущим рынкам.

— А станцию где строить решили всё же? — Для Дальневосточной СЭЗ, которая как раз в районе Находки и должна была появиться, утвердили строительство первой в этих краях атомной станции — двухблочной на ВВЭР-1000.

— С другой стороны. Между Владивостоком и Находкой, — Гагаров развернулся и махнул рукой обратно в сторону столицы Приморья.

— Какие вообще есть проблемы? Пожелания? Предложения? — Мы не торопясь обошли всю строительную площадку возводимого прямо в устье реки Партизанской нового порта, призванного обслуживать будущие предприятия СЭЗ. Стройка выглядела внушительно.

— Людей не хватает, товарищ Генеральный секретарь. Рабочие руки нужны как воздух.

— К вам разве молодежь среднеазиатскую не направляли? Должны были.

Механизм «комсомольских строек» в СССР работал на полную. БАМ, во всяком случае, первая её нитка, была закончена, теперь поток рабочих-переселенцев пошёл дальше.

На стройке БАМа за 10 лет, с 1974 по 1984, поработало около 50 тысяч комсомольцев, причём желающих было ещё больше — брали далеко не всех. Ещё в прошлом году мы, обсудив национальные проблемы с Егором Кузьмичём, решили, что лучшим способом борьбы с культурными пережитками — оторвать от традиционного патриархального общества, сохраняющегося вне больших городов, воспитать советских людей, ассимилировать в некотором смысле — в Средней Азии станет банальный вывоз оттуда молодежи. В частности, сюда, на Дальний Восток — кто из патриотизма, а кто и просто за длинным рублём. Уже в этом году было направлено около 10 тысяч человек в возрасте от 18 до 25 лет. За две ближайшие пятилетки предполагалось переселить в эти места — в широком смысле, имеется в виду не только Приморский край — около двухсот тысяч молодых парней и девушек.

— Направляют, регулярно новички приезжают, — кивнул первый секретарь крайкома. — Но ведь они ничего не умеют, фактически дети ещё.

— Так обучайте на месте.

— Обучаем. Вот только присылают нам комсомольцев под обучение, а планы ставят, как будто одни высококлассные специалисты едут!

— Других у меня для вас, к сожалению, нет. Весь Союз строится, везде нехватка рабочих рук, не только у вас.

Это тоже было правдой. Несмотря на мои попытки как-то притормозить капитальное строительство, сосредоточиться на закрытии тех объектов, которые можно было ввести в строй с опережением, и прочие административные меры, борьбу эту я явно проигрывал. Опять же, нужно понимать, что ситуация в СССР прямо сейчас была уже совсем иной, нежели в известной мне истории.

Бюджет 1986 года впервые больше чем за десять лет — в том числе и благодаря искусственной инфляции — сумели собрать без дефицита. Высокие цены на нефть позволяли активно закупать оборудование для перевооружения лёгкой и пищевой промышленности за границей, что позитивно сказывалось на росте производства товаров народного потребления. Только по росту промпроизводства мы в этом году, кажется (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить), должны были выскочить за 5% годовых — впервые в этом десятилетии. Удерживать в такой ситуации чиновников на местах от старта новых региональных мегапроектов было действительно сложно.

— Столько строек одновременно у нас, наверное, со времён… — Гагаров смутился на секунду, но потом закончил предложение. — Сталина не было. И железные дороги, и порты, и судостроительный завод новый. Электростанция атомная, жильё целыми кварталами.

— А как у вас в плане местной кооперации с северокорейскими товарищами?

— Никак, практически. Всё только через Москву решается.

— А сами корейцы вам как?

— Хорошие работники. Беспроблемные, дисциплинированные.

— Я от вас в Пхеньян лечу, буду ставить вопрос об увеличении количества работников. Будем вам их в первую очередь направлять.

Гагаров пожал плечами и кивнул. Против корейцев он в целом ничего не имел, но опять же — это была, как и в случае с молодежью и за Средней Азии, преимущественно дешёвая рабочая сила, а требовались специалисты. Вот только взять их было неоткуда. Слишком у нас много всего строилось, людей просто не хватало физически.

КНДР задолжала Союзу на момент 1986 года чуть меньше двух с половиной миллиардов переводных рублей, и долг этот, несмотря на все попытки Кима выровнять торговый баланс, продолжал потихоньку расти. Даже при том, что я с приходом к власти краник с ништяками немного и подкрутил. Нужно было тут что-то решать, поэтому поговорить с бессменным корейским вождём я хотел лично.

Ну и конечно, как не упомянуть события военной направленности — о них сейчас говорил буквально весь мир, новость не сползала с телеэкранов и первых полос газет, — а именно наземную операцию коалиции против Ирака. Самым главным тут событием, разорвавшим течение вошедшей уже в определенную колею войны, стал взрыв в порту Умм-Саид, главные нефтяные ворота Катара, через которые в 1986 году проходило около 200 тысяч баррелей нефти в сутки.

Это был как раз тот случай, когда неспособные равноценно противостоять «коалиции» иракцы с выдумкой подошли к возможному асимметричному ответу, чтобы нанести противнику максимальный ущерб за минимальные деньги. Нужно понимать, что Катар во всей этой заварухе стал главным логистическим хабом как для флота США, так и для их авиационных сил. В отличие от соседнего Бахрейна — остров совсем краем обдало радиационным облаком при взрыве в Рас-Тануре, но этого оказалось достаточно, чтобы эмир Иса II всё для себя понял и сделал правильные выводы, — где власти заняли подчёркнуто нейтральную позицию, запретили взлетать со своей территории для ударов по Ираку и даже закрыли воздушное пространство для военной авиации коалиции, Катар для себя, видимо, прямой угрозы не чувствовал. А может, просто платили американцы очень щедро, времена, когда полуостров станет самым главным мировым экспортёром СПГ, ещё не настали, а кушать тоже хочется…

Так или иначе, утром 27 июня в порт Умм-Саида вошёл танкер «Утренняя звезда», чтобы встать под загрузку нефтью. Был ли нефтеналивной терминал сознательным выбором иракцев или просто находящиеся чуть севернее причалы, возле которых обитали американские корабли, охранялись лучше, я даже и не знаю. Не хочу знать. Однако вскоре после швартовки из недр пустого танкера на берег вырвались две сотни прятавшихся до поры до времени бойцов — катарские таможенники без проблем за небольшой бакшиш пропустили судно, закрыв глаза на «ящики с мелкой контрабандой» — вооружённых лёгким стрелковым оружием. А в спину совершенно ничего не понимающим работникам порта ударили ещё и скрытые до поры до времени боевики, инфильтрованные на объект под видом рабочего персонала.