Господин следователь 6 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Стало быть, нужно искать учительницу здесь, в Череповце.

Как сказал г-н директор, в выпускном классе только четыре ученицы (считая меня!), которым можно доверить преподавание. Но Влада Иванаева уезжает на курсы по стипендии губернатора (ты должен об этом знать!), Таня Виноградова тоже собирается в Петербург, но после некоторых событий ей преподавание бы не предложили. Есть еще одна барышня — Тоня Скворцова, но она из Вытегры и собирается вернуться домой. Мол — если ей не выделят казенную квартиру, то снова придется жить у тетки, а ей это ужасно не хочется.

Г-н директор и госпожа классная дама обратились ко мне с величайшей просьбой — не буду ли я так любезна и, не соглашусь ли потрудиться на ниве народного образования? Но есть условие — я должна оставаться незамужней хотя бы в течение первого года службы.

Они все прекрасно понимают, наставать не имеют права, но… возможно, мадмуазель (это сказал директор) обсудит предложение со своим женихом — многоуважаемым Иваном Александровичем? Нельзя ли вам подольше оставаться женихом и невестой? Мол, зачем вам так скоропалительно становится мужем и женой? Леночка (это слова Виктории Львовны) потерпите со свадьбой хотя бы… до следующего года. Но желательно, чтобы я дала ответ до конца мая.

Милый мой Ваня, я пока ничего не решила. Все сделаю так, как ты скажешь.

А я разрываюсь. Я ужасно хочу выйти за тебя замуж! Но, в тоже время, хочется попробовать себя в качестве преподавательницы. Тем более, что ты сам мне не раз говорил, что у меня есть талант к преподаванию иностранных языков.

10 уроков, значит — с подготовками займет целых 20 часов! Это ужасно много! Жалованье для начинающей учительницы 180 рублей в год — как ты сказал бы «кошкины слезы», но это будут мои деньги, которые я сама заработаю.

Но еще раз тебе скажу — все будет так, как ты хочешь. Я заранее примеряю на себя роль послушной жены, которая слушается своего мужа'.

И что, написать Леночке — нет, никакой гимназии? Отказывайся, а иначе расторгаю помолвку?

Если она пишет, что разрывается, так на самом деле понятно, что очень хочет стать учительницей. Если бы не хотела, то попросту отказалась бы.

Так что, напишу — мол, уважаю твой выбор. Соглашайся на должность, ты у меня и на самом деле талантливый педагог, будет очень обидно, если твой талант не будет раскрыт.

И надо еще подумать — как же мне так написать, чтобы невеста на меня не обиделась? Напишу чё-нить не то, решит, что я не хочу свадьбы.

Ладно, напишу, что в названии жених и невеста имеется своя прелесть.

М-да… И чего это вдруг люди в учителя хотят подаваться? Вот я, например, очень рад, что оказался здесь в шкуре следователя, а не педагога. Мне этого и в 21 веке хватило. Уж не Анька ли плохо повлияла на мою невесту? Пообщалась дочка статского советника и дворянка с моим домашним тираном…

Ишь, Леночке поработать захотелось. А я-то думал, что осенью наконец-таки заживу той жизнь, о которой мечтал давно, еще в прежней жизни. Это я к тому, чтобы я не просто жил с любимой женщиной, но еще и являлся ей законным супругом. Не знаю, откуда у меня такой бзик, но он есть. Я же и той Ленке несколько раз предлагал отправиться в ЗАГС, а она тянула. И вот, опять.

[1] Подозреваю, что главный герой опять забыл, что григорианский стиль, по которому он жил в 21 веке, отличается от юлианского календаря 1884 года на 12 дней.

Глава шестнадцатая

Письма обратно

Завтракали мы опять-таки без хозяев. Чета Винклеров с утра пораньше ушла в церковь и до сих пор не вернулась. Матушка намекнула, что ее родственники отправились в храм по какой-то личной причине. Возможно, година какого-то грустного события, случившегося в их жизни.

В принципе, мы на это обижаться не стали. По крайней мере, дядюшка сегодня меня не будил и я спал до своих законных шести утра. Правда, заснуть удалось далеко не сразу. Полночи — может, чуть меньше, все раздумывал о своем ответе Леночке. И так поворачивал, и этак, но все равно возвращался к тому, о чем решил изначально — перенести дату нашей свадьбы «напопозже».

— Нам бы тоже следует в храм сходить, — сообщила матушка. — Мы, как в Москву приехали, всего один раз в церкви молились.

А мы молились? Скорее всего, маменька с Нюшкой ходили, но точно, что без меня. Я бы запомнил.

— Чем сегодня заниматься станешь? — поинтересовалась маменька.

— Письма писать, — мрачно сообщил я.

— Точно, тебе же вчера несколько писем пришло. Да и мне нужно Александру Ивановичу обо всем отписать. Сообщить ему радостную весть. Возможно, ему о тебе государю придется докладывать.

О том, что Чернавскому-старшему придется докладывать о деяниях Чернавского-младшего маменька сказала с гордостью. Ишь, какая у меня монархическая семейка. Один я в ней республиканец. Правда, весьма сомнительный. Дело-то в том, что большую часть жизни я существовал при республике, а монархических идей набраться не успел. Но, по большому-то счету, мне все равно, какая форма правления у моего государства, лишь бы оно было сильным.

— Может, пока не стоит писать, повременить? Тем более сообщать о дипломе кандидата права. Времени-то всего ничего прошло — не будет ли подозрительно?

— Ваня, ты думаешь государь твоему батюшке каждый день приемы назначает? — усмехнулась матушка. — Министр с докладом является раз в неделю, это да, а товарищ-то министра зачем? Добро, если Его Величество месяца через два его вызовет. Ну, если только в департаменте полиции чего-нибудь не стрясется. Тьфу-тьфу…

Тоже верно. И не думаю, что император станет забивать себе голову вопросом — как это претендент умудрился так скоро сдать все экзамены? Чисто формально подходить — я все сдал, комиссия подтверждает, а сроки кого волнуют? У меня же еще «шабашка» в Московском суде. Будем считать, что это дипломная практика.

— Ваня, а ты не заболел ли? — поинтересовалась маменька. — Или от Леночки плохие известия?

Ну, наконец-то, обратила внимание на состояние сына. А мне уже давно хотелось поделиться своей бедой. Но сам заводить разговор стеснялся.

— Куда уж хуже, — хмыкнул я. — Пишет моя Аленка Прекрасная, что ей опять предложили место учительницы иностранных языков, она ужасно жаждет себя попробовать на новом поприще, поэтому предлагает отодвинуть дату свадьбы.

— Так это и хорошо, — отчего-то обрадовалась маменька.

— А чего хорошего? — не понял я.

— А то хорошо, что батюшка к осени не успевает. И даты у нас определенной не назначено, а осень — она ведь длинная. Там, где осень, там и зима, а следом весна придет.

Я только покачал головой. Ишь, какую философию маменька развела. Неужели она настолько против свадьбы? А госпожа Чернавская продолжала:

— Ваня, ты и отца пойми — он только-только на должность заступил, людей еще как следует не узнал. Александр Иванович уже стенал — дескать, как было бы хорошо, если бы сынок свадьбу на следующих год назначил.

В иной жизни я бы брякнул — а батюшка здесь при чем? А тут все просто. Свадьба сына товарища министра — дело уже не узко-семейное, а политическое. Приглашать на свадьбу надо тех людей, которые тебе нужны.Батюшка мне об этом еще в прошлый раз говорил, но понадеялись, что все утрясется. Мне-то, кроме Лентовского с супругой да Абрютина с Верочкой и приглашать некого, а товарищу министра нужно и своего начальника пригласить, и начальников департаментов и еще, наверное кого-то. А я вообще как-то все пустил на самотек. Дескать — наступит осень, там и разберемся. Все забываю, что здесь эпоха другая и свадьбу не подготовишь за неделю, как в моем мире.

— Я тоже согласна с Ольгой Николаевной, что это новость хорошая, — заявила Нюшка, хотя ее никто и не спрашивал.

Мы с маменькой с удивлением посмотрели на девчонку, а эта мартышка, без малейшего смущения пояснила:

— Ежели Иван Александрович женится, то он только о молодой жене станет думать, все время вместе с ней проводить.