Дизель и танк (СИ) - Тыналин Алим

После торжественной части был банкет. Марелли, окончательно согревшись, пел итальянские песни. Джонсон, к удивлению многих, исполнил «Дубинушку», которую выучил за время пути. Велегжанинов, забыв об обычной чопорности, танцевал с местными девушками.

Поздно вечером мы с Варварой вышли на набережную. Северная Двина была скована льдом, но в порту горели огни. Шла ночная погрузка леса.

Над портом взлетела сигнальная ракета. Начиналась новая смена.

Где-то в морской дали ревел пароходный гудок. Архангельск жил своей обычной трудовой жизнью, а мы стояли на набережной, глядя на звезды.

За спиной раздались шаги, это Бережной пришел звать нас обратно в тепло гостиницы. Но еще несколько минут мы стояли, вдыхая морозный воздух и слушая, как потрескивает лед на северной реке.

Утро в порту встретило нас густым туманом и пронизывающим ветром с Двины. Было около шести часов, когда наш «Полет-Д» въехал на причал лесного терминала. Несколько грузовых пароходов уже стояли под погрузкой, их темные силуэты едва проглядывали в белесой мгле.

Седов ждал нас у складских помещений вместе с начальником порта Рыбниковым и группой технических специалистов.

— Задача такая, — Седов развернул схему погрузочных работ. — Нужно обеспечить бесперебойную подачу леса от складов к пароходу «Молотов». Расстояние около трехсот метров, грунт неровный, местами скользкий. Работать придется по двенадцать часов без перерыва.

Звонарев внимательно осмотрел трассу движения:

— Уклон приличный. Как раз проверим тяговые характеристики.

Я поручил Варваре проверить топливную систему, а сам с Бережным занялся креплением погрузочной платформы. Через полчаса «Полет-Д» был готов к работе.

Первые часы прошли в напряженном ритме. Машина курсировала между складом и пароходом, перевозя тяжелые сосновые бревна. Дизель работал ровно, без перебоев. Варвара постоянно следила за показаниями приборов:

— Давление масла стабильное, температура в норме. Расход топлива даже меньше расчетного.

К полудню погода прояснилась, и на причал прибыла комиссия из морского ведомства. Они внимательно следили за работой двигателя, замеряли время погрузки-разгрузки, проверяли расход топлива.

— А теперь самое сложное, — сказал Седов. — Нужно поднять груз по мокрому бревенчатому настилу. Уклон градусов пятнадцать.

Бережной уверенно вывел машину на подъем. Дизель чуть изменил тон, но уверенно потянул полную загрузку вверх. Члены комиссии переглянулись.

Около двух часов дня начался самый напряженный этап работы. Бригада грузчиков под руководством бригадира Мокрушина ловко укладывала тяжелые сосновые бревна на платформу «Полета-Д». Каждое бревно весило не меньше центнера, влажная древесина поблескивала на солнце.

Бережной виртуозно маневрировал между штабелями леса, едва не касаясь бортами сложенных бревен. Его любимая довоенная фуражка намокла от водяной взвеси, но он, казалось, не замечал этого, полностью сосредоточившись на работе.

— Давление масла четыре и две десятых, — докладывала Варвара, не отрывая глаз от приборов. — Температура стабильная, восемьдесят три градуса.

Велегжанинов с секундомером в руках засекал время каждого рейса, что-то записывая в блокнот. Звонарев и Руднев помогали грузчикам с креплением бревен.

Неожиданно случилось происшествие. При развороте у самого трапа парохода заднее колесо соскользнуло в выбоину, заполненную водой. Машина накренилась, бревна начали сползать. Несколько грузчиков отскочили в сторону.

— Держи левый борт! — крикнул я Бережному.

Тот молниеносно среагировал, чуть прибавив газу и повернув колеса влево. Дизель отозвался ровным гулом, машина медленно выровнялась. Варвара, вцепившись в приборную доску, продолжала докладывать показания:

— Давление в норме, обороты устойчивые…

Велегжанинов уже бежал к нам с толстыми досками, которые тут же подложил под колеса. Звонарев и Руднев помогли перетянуть крепления груза.

— Однако! — присвистнул Седов, наблюдавший за происходящим. — А ведь груз могли потерять.

— Тяги хватило, — довольно кивнул Лазарев. — В акте отметим способность машины выходить из критических ситуаций.

После этого случая портовые грузчики зауважали «Полет-Д» еще больше. Бригадир Мокрушин даже попросил разрешения самому сесть за руль на несколько минут.

— Словно живой, — говорил он потом. — Как лошадь умная, чувствует груз и сама знает, как вывезти.

К вечеру были готовы предварительные результаты. За двенадцать часов непрерывной работы «Полет-Д» перевез более ста кубометров леса, израсходовав всего сорок литров топлива. Ни одной технической проблемы не возникло.

Седов собрал итоговое совещание в портовой конторе:

— Что ж, товарищи, результаты впечатляющие. Особо отмечаем экономичность, надежность и хорошую тягу на малых оборотах. Для портовых работ это то, что надо.

Лазарев тут же начал составлять телеграмму в Москву:

— Орджоникидзе будет доволен. Такая машина действительно нужна флоту.

На следующий день мы получили официальное заключение морского ведомства Архангельска с рекомендацией о принятии «Полета-Д» на снабжение портовых служб.

Выезд из Архангельска наметили на раннее утро. Еще не рассвело, когда наша колонна выстроилась у здания городского совета. Впереди шел наш «Полет-Д», за ним «Форд» Джонсона, итальянский «Фиат», замыкали колонну грузовики с Ярославского и Коломенского заводов.

Бережной в последний раз обошел машину против часовой стрелки, что-то бормоча себе под нос. Велегжанинов придирчиво проверял крепление инструментов. За время стоянки он успел все тщательно вычистить и разложить по своей особой системе.

Варвара разложила на капоте новые карты, которые нам передали в штабе Северного флота. К ней подошли представители всех команд — Джонсон с переводчиком, эмоциональный Марелли, руководители ярославской и коломенской групп.

— Я тут проработала оптимальный маршрут, — она провела карандашом линию. — Если идти через Киров и Пермь до Свердловска, сэкономим почти четыреста километров. К тому же там есть приличный тракт, а не просто лесные дороги.

Джонсон что-то отметил в своем блокноте и кивнул:

— More rational way. Better roads.

— Si, si! Дорога — хорошо! — поддержал Марелли, активно жестикулируя.

Ярославец Прохоров, опытный водитель, тоже одобрил план:

— Через Киров правильно. Там купеческий тракт исстари проложен, да и заправиться будет где.

— Значит, решено, — я свернул карту. — Идем через Киров и Пермь. В Свердловске сделаем большую остановку перед перевалами.

Варвара быстро сделала пометки в путевом журнале:

— От Архангельска до Свердловска примерно тысяча сто километров. Если повезет с погодой, за шесть дней дойдем.

На прощание собралась внушительная делегация — представители морского ведомства, портовики, рабочие лесозаводов. Седов лично пришел проводить нас:

— Доброго пути, товарищи! Ждем серийные машины для нашего порта.

Взревели моторы. «Полет-Д» первым тронулся с места. Позади остались портовые краны, корабельные мачты, старинные особняки Архангельска. Впереди лежал долгий путь на юг, к суровым Уральским горам.

— Давление масла четыре атмосферы, температура семьдесят градусов, — привычно доложила Варвара. — Можно постепенно увеличивать скорость.

За городом дорога пошла через сосновые леса. Мартовское солнце уже заметно пригревало, с еловых лап срывались капли подтаявшего снега. Весна неторопливо вступала в права даже здесь, на севере.

За городом дорога пошла через сосновые леса. Мартовское солнце уже заметно пригревало, с еловых лап срывались капли подтаявшего снега. Влажный морской воздух постепенно сменялся более сухим, континентальным.

Первые пятьдесят километров преодолели легко. Тракт хорошо укатан лесовозами.

Но чем дальше мы углублялись на юг, тем сложнее становилась дорога. Начавшаяся оттепель превращала снег в кашу, колеса то и дело буксовали.