Анатолий Матвиенко - Эпоха героев и перегретого пара
К локомотиву прицеплен был тендер, а к нему ещё один вагон, с большим количеством посадочных мест, нежели в локомотиве. Шо́фер обратил внимание на любопытство господ, достаточно обычное, пока локомобили в Англии всё ещё в новинку.
— Приобретайте билеты, достопочтимые джентльмены! На паровом дилижансе Хэнкока вы отправитесь не только в Портсмут, но и в будущее.
Князь потянулся за портмоне, а Строганов спросил о трудности управления экипажем.
— Справляемся, мистер. Однако навык требуется, — словоохотливый машинист погладил блестящий медный поручень, явно гордясь причастностью к прогрессу. — Даже старт локомобиля не прост. Разжигаем топку и слушаем, когда раздадутся бульканье кипящей воды и свист пара. Потом проверяем давление пара при помощи стеклянной трубки, вот этой — на котле. Если не досмотреть, трубка лопнет, обдавая меня кипятком; тогда снова гасим топку, ждём, пока машина остынет, вставляем новую трубку, доливаем в котёл воды и повторяем процедуру. В пути следим за уровнем воды в котле, добавляем воду перед подъёмами, а при спусках, пока машина работает вхолостую, накапливаем пар, подкачиваем мехами воздух к горелке, подбрасываем уголь. Моя работа куда сложнее по сравнению с рулевым. У того дел-то — поворачивай рычаг гайда[19] да тяни за ручку тормозов. Ну, и мне помогает на остановках, они каждые двадцать миль. Нужно заправить котёл, перебросить уголь из тендера в локомобиль, очистить зольник, смазать кривошипный механизм. Часто рвутся приводные цепи. Не всякий справится с работой машиниста, да, сэр.
Остановки увеличивают время в пути, однако до первой паровой состав разогнался до впечатляющей скорости, не менее пятнадцати миль в час, благо скудоумные законы, ограничивающие использование паровых локомотивов, более не применяются. Лошади способны разогнать дилижанс и быстрее, однако выдохнутся, покрывшись пеной. Экипаж Хэнкока без устали наматывал милю за милей, и остановка случилась совсем не из-за поломки, усталости либо нужды в доливке воды.
Громко засвистел пар, окутывая борта локомобиля и прицепов. Со скрипом и скрежетом состав затормозил. Путешественники выглянули в окно. Когда белёсый туман чуть рассеялся, по правую сторону от дороги показалось небольшое село, если верить корявому указателю — с поэтическим именем Хорндин.
— Тысяча извинений, леди и джентльмены! — вежливо обратился к пассажирам машинист. — Проклятые луддиты снова бросили бревно на дорогу. Мы сейчас откатим с помощником и продолжим рейс.
Строганов подозрительно окинул одноглазым взором неприветливого вида небольшую толпу, собравшуюся за каменным заборчиком. Особую мрачность ей добавили жердины, лопаты и топоры в руках, крайне неприятные в драке, особенно при численном преимуществе селян.
— Боюсь, потребуется вмешательство, Иван Фёдорович.
— Иначе никак? Наша задача — вовремя в Портсмут попасть.
— А вон столпились противники нашего счастливого прибытия. Сможете управлять локомобилем, если они порешат машиниста и рулевого? Меня увольте, к технике талантов не приобрёл. Так что прошу на выход, занавес поднят.
Граф расстегнул сюртук, вытащил из саквояжа два двуствольных пистолета, проверил их и сунул за пояс. Третий поменьше, странной формы и с причудливо изогнутой рукоятью, пристроил внутри. Паскевич пожалел, что в просвещённом девятнадцатом веке нету обычая носить шпагу при партикулярной одежде, хотя при столкновении клинка с крестьянской дубиной ставки выше на последнюю.
Они спрыгнули с подножки, единственные из пассажиров; остальные предпочли иметь тонкие вагонные стены в виде хоть какой-то защиты. Раздался грохот — в локомобиль и тендер полетели булыжники. Метательный снаряд сельского пролетариата угодил в рулевого, жалобно вскрикнувшего. Он вместе с машинистом юркнул за гайд, прекратив возню с бревном.
— Stop, bastards! — рявкнул Строганов, доставая пистолеты и взводя курки. Он едва увернулся от точно пущенного камня и выстрелил в сторону удачливого метателя. Пуля вжикнула по верхушке каменной изгороди, выбив массу осколков, которые подобно шрапнели впились ему в шею и в лицо. Парень заверещал, зажимая глаза, меж пальцев обильно хлынула кровь. Граф дружелюбно пообещал, что следующая пуля будет в лоб, сразу в рай и безо всяких мучений.
Крестьяне, опешив на миг от нежданного отпора, заголосили разом. Общий гомон перекрыла некая женщина в сильно потёртом коричневом платье и платке. Она бросилась к раненому, попыталась оторвать его руки от лица. Потом выхватила лопату у соседки и опрометью метнулась к Строганову, размахиваясь для удара.
Тот легко уклонился, пропуская фурию мимо, вторично выстрелил в забор, угощая щебнем наиболее буйных. Когда крестьянка снова подняла лопату, он без малейших колебаний врезал ей в лоб рукояткой разряженного пистолета. Женщина упала навзничь, выпустив оружие, с кровью на лице.
Доморощенные луддиты заколебались при виде пассажира состава, без раздумий применяющего оружие и не пощадившего даже женский пол. На их беду, Строганов заметил парочку, пытающуюся обойти вагон сзади. Пока они не скрылись за прицепным вагоном, граф хладнокровно выстрелил в ноги. Молодой парень упал, схватившись за простреленное колено, мужчина постарше дал дёру.
Снова возникло движение в основной группе. Граф вытащил запасной пистолет.
— Не нужно думать, что у меня осталась последняя пуля. В этом американском оружии их сразу шесть. Быстро выбирайте тех из вас, кому жизнь не дорога. Быстро, я сказал!
Минут через пять машинист и ушибленный рулевой откатили ломами бревно. Локомобиль тронулся, наконец, а Строганов стоял у открытой двери вагона, наставив стволы на деревенских. Несколько булыжников ударило в корму заднего вагона, на этом приключение завершилось, сильно добавив тревоги Паскевичу. Готовность пускать пистолеты в ход и проливать кровь по пустячному, в общем-то, поводу изрядно насторожили князя.
Александр Павлович, как ни в чём не бывало, устроился на прежнем месте и принялся чистить да перезаряжать оружие. Угадав мысли спутника по его хмурому лицу, заявил:
— А что прикажете делать, Иван Фёдорович? Нам в Портсмут надо, сына вашего выручать. Не можем себе позволить полежать недельку-другую в лечебнице, побитые камнями да с переломанными рёбрами-с. Англичанин, выходящий на русского с камнем в руке или за пазухой, должен быть приготовлен к увечьям. Может, вы другое предложите?
— Так или иначе, а только нельзя нам ввязываться во всякие истории, подобные этой. Не хватало в полицию попасть.
— С чего вам расстраиваться? Вы никого не убили, не покалечили, а я уж сам со своими делами разберусь.
Через некоторое время и поостыв, Паскевич поинтересовался, откуда взялось столь необычное умение стрелять из пистолета — любому бретёру на зависть.
— Помните, про турецкого бея рассказывал и его сына, коему давал европейское воспитание? Вот с ним и стреляли каждый день. Навострился, никуда не денешься. А бить с двадцати шагов крестьян, у коих палки да лопаты — не велико искусство. Чести никакой, простая необходимость, — спустив курок двуствольного пистолета, Строганов вспомнил о вещах достаточно давних. — Похожий случай был, когда мы с Павлом Демидовым из Варшавы в Москву катили. Там лихие люди… да какие лихие — такие же крестьяне, как час назад, остановить нас пробовали. Я тоже пистолеты достал, но и Демидов не сплоховал, уложил негодяя с одного выстрела.
Граф примолк, и Паскевич понял невысказанный обидный намёк. Толстый купец, напоминающий окорок на ножках, проявил себя мужчиной и не дрогнул, потому стал Императором, а бравый фельдмаршал только стоял у локомотива и грозно шевелил усами. Горько сознавать, но в своей жестокой логике Строганов бывает прав. От этого неприязнь к земляку только увеличилась.
В Портсмуте они прождали дней десять. Парусные корабли слишком зависят от ветра, поэтому их прибытие из дальнего похода есть материя непредсказуемая. Князь опасался, что к ним в гостиницу нагрянут бобби, как принято здесь называть полицейских по имени сэра Роберта (Бобби) Пи́ла, продвинувшего в Парламенте полицейскую конституцию — Metropolitan Police Act. Согласно тому Акту главной заботой бобиков считается охрана покоя королевы Виктории. Выходит, дорожный инцидент её не обеспокоил. Если верить газетам, все шишки от стрельбы достались компании «Паровые дилижансы Уолтера Хэнкока», вынужденной закрыть линию Питерсфилд-Портсмут и оставить её на откуп извозчикам на конных экипажах, кои, по мнению многих репортёров, и подзуживали селян взяться за булыжники.
С небольшим запозданием фрегат прибыл в Портсмут-Харбор, Фёдора Паскевича на его борту не оказалось. Русские пробились к капитану, который без особого желания сообщил о переданном перед отплытием конверте с приказом зайти на обратном пути в Плимут, где и вручил мидшипмена заботам ожидавшего там офицера Королевского флота. Разумеется, никаких его следов Строганов и Паскевич найти не смогли, хоть и выехали в тот порт, не теряя ни минуты.
