Шарлатан 2 (СИ) - Номен Квинтус
Впрочем, народ, когда я им сообщил, что краны эти я за свои деньги куплю, сразу решил что я уже достаточно взрослый и высказал мне свое по этому поводу мнение со всей широтой русской пролетарской души. А вот насчет того, чтобы я эти краны нашел и купил (все же за сугубо общинные деньги), никто возражать не стал: все же в деревне точно никто даже не догадывался, где нужные краны можно поблизости заказать. А я — догадывался, хотя уверенности у меня в успехе затеи и не было: знания мои в этой области были… несколько преждевременными. А вот в перестройку один интересный заводик на Бурнаковке очень неплохо делал запорную арматуру для всяких АЭС по заказу шведской ABB, и, как я успел заметить, завод этот уже существовал.
Причем, как я выяснил уже через три дня, не просто существовал: когда я на завод приехал (как меня на территорию пропустили — это тема для отдельного авантюрного романа) и озвучил свои хотелки, какой-то мрачный мужчина у меня поинтересовался:
— Парень, ты что, совсем дурак? Эти патрубки весом по семьдесят пять килограммов без упаковки, мы тебе в машину и два вряд ли положим, а двадцать — они твою машину просто раздавят! Хотя дурак скорее тот, кто тебя послал… ты тогда возвращайся к себе и сам его пошли… в нужное место и скажи, пусть грузовик присылают.
— Дядь, а ты ничего не путаешь? Если эти партубки даже из вольфрама делать, и то они на семьдесят пять не потянут. Еще раз, вот, у меня написано: двадцать т-образных патрубков проходных с шаровым краном на отводе для теплотрассы. Мы в деревне центральное отопление решили устроить и для подключения домов такие и нужны нам.
— В деревне? Что же это за деревня такая, в которой теплотрассу двенадцатидюймовыми трубами прокладывают?
— Почему двенадцатидюймовыми? У нас нормальные трубы, трехдюймовки.
— Ясно. Ты, юноша, когда вернешься, плюнь от моего имени в рожу тому, кто тебе заявку писал. Платить как вы будете, через кассу или вам счет выписывать?
— Думаю, что через кассу быстрее получится. У меня деньги с собой.
— Да, в вашей деревне точно психи какие-то собрались: мальчишку посылают, деньги ему в карман суют огромные… Вот, я тебе квиток выписал, в кассу отнеси и там заплати тысячу четыреста сорок рублей. У тебя столько-то найдется?
— А касса где у вас?
— Сейчас, тебя кто-нибудь проводит, а мы тебе патрубки аккуратно в машину сложим… погоди, я сейчас еще тридцать рублей в счет добавлю: машина у тебя все же чистая, мы их еще в ветошь отдельно завернем чтобы ничего тебе не поцарапать. А то тебя точно взгреют…
Касса оказалась в соседнем здании, меня к ней какая-то девица проводила. И пока я там расплачивался, мне в машину все нужные железяки уже погрузили. А когда первый дядька попросил пропуск, чтобы поставить отметку для проходной о том, что машину с грузом выпустить нужно, я ему сказал что пропуска у меня и нет — то он меня лично туда проводил (чтобы, как я понял, втык охране выдать). Но когда охранник у меня поинтересовался «Ну что, Шарлатан, все уже уладил», он всего лишь удивленно уточнил «так это ты Шарлатан? То-то, я гляжу, рожа знакомой показалось» и охранник, как я понял, остался без втыка.
Втык достался мне, причем пополам с Иваном Кузьмичом: трехдюймовыми у нас были только трубы для отопительной теплотрассы, а горячую воду подавать было решено уже двухдюймовыми — но я смог договориться с заводом и о том, что половину железяк они нам поменяют, так что я отделался легким испугом и потратил лишний день на новую поездку в город. И «втыкала» мне тетка Наталья, за то что я за железяками поехал лишь поговорив с Иваном Кузьмичем, а с ней — как «ответственной за строительство» — «вопрос не согласовал». Но ничего, зато я в город сестренку свозил (и для нее это было первое «большое путешествие» на машине) и кое-что очень нужное там же на заводе приобрел.
На заводе делали очень много разной именно запорной арматуры, и некоторые их изделия были очень непростыми и требовали специальной упаковки. А я, меняя на складе одни железяки на другие, увидел как раз, как рабочие в деревянному поддону одну такую здоровенную железяку привязывают. Широкими стропами — и у кладовщика об этих стропах и спросил:
— Это нам привозят их откуда-то, но откуда — я тебе не скажу. А тебе много нужно-то? Если немного, то у нас обрезки остаются, метра, бывает, и по три, их можно, думаю, купить. То есть точно знаю, что можно, они по семь рублей за метр идут, но обычно наши, заводские покупают. Нитки там хорошие, не гниют, прочные очень, их наши обычно распускают и бредни плетут. Ладно, погоди чуток, я сейчас с этими закончу и с тобой до кассы дойдем, а ты пока вон в том ящике покопайся, туда все обрезки мы скидываем…
Ну что, у отца теперь будет небольшая дополнительная «халтурка»: замок — штука несложная, но все равно его сделать-то надо. А в «Капитане» у меня теперь будут ремни безопасности! А еще они будут и Надюхи, у Маринки… нет, больше мы с отцом точно сделать не сможем, а вот настропалить Маринку, чтобы она через комсомол где-то такие в производство поставила, категорически стоит. Хотя бы потому, что шофера у нас водят машины так, что без такого ремня просто ездить с ними страшно. А еще и в самолетах пока ремней я не заметил…
Но ремни — это штука, безусловно, полезная, однако есть вещи и поважнее. Я потратил целых четыре рубля, купив подходящую клизму, а стекляшки мне наши деревенские стеклоделы изготовили, причем бесплатно — после того, как я им рассказал зачем. Правда, они напрашивались еще и на «испытание» устройства, но тут уж им пришлось утереться: Надюха их послала в очень далекие края. Вежливо послала, но старики и спорить не стали, а вот Надежда очень долго выслушивала мою «инструкцию по применению», а затем, просто плюнув, сказала «сам покажи». Вообще-то сиськи в деревнях хотя и не было принято демонстрировать, но и особо табуированными они пока еще не стали — и демонстрация работы молокоотсоса прошла спокойно. И успешно: Надюха аж подпрыгивала от восторга и кричала, что я просто обязан о нем статью в «Шарлатан» написать как можно быстрее.
— Надюха, ты замечательных директор школы, но как журналист ты вообще никто. Ну сама подумай, какую я могу статью написать? «Тщательно исследовав сиськи кормилицы своей троюродной племянницы, Шарлатан изобрел замечательную штуку»?
Надежда, услышав это, залилась хохотом (и краской), Надюха, все же мозг включив, поинетесовалась:
— Эту штуку, как я понимаю, Надежда никому не отдаст. У тебя еще одна есть? Если ты Маринке отвезешь и покажешь, то она быстро производство таких где-то быстро организует. Штука-то очень нужная!
— Нужная, но не такая. Стекло — это, конечно, здорово, но оно непрочное и легко разбивается. И в горячей воде может лопнуть, а молодая мамочка руки сильно порезать при этом сподобится. Такие штуки нужно делать из пластмассы или резины какой специальной, чтобы они небьющимися были и ничего вредного все же не выделяли.
— А где ты такую пластмассу или резину возьмешь?
— Я — нигде не возьму. Но знаю, что ее уже немцы делают, а может и наши где-то уже наловчились. Но ни я, ни Маринка никакое производство, пока все нужные вещи не найдутся, ничего хорошего не сделаем, поэтому мы с Надеждой поедем сейчас в Ворсму, в роддом, она покажет машинку врачам, врачи все нужные бумажки составят, отправят куда надо — и вот тогда что-то такое у нас в стране появится. Врачи — они люди опытные, лучше нас знают как в таких случаях нужные бумажки составлять.
— Они прям бросятся бумажки составлять, даже чаю не попьют… — недоверчиво прокомментировала мою идею Надюха, а я, изобразив злобную улыбку, ответил:
— Пусть только попробуют отказать заслуженному кабачководу Советского Союза! Не боись, Надюха, там люди тоже вменяемые, увидят, что вещь полезная — и все сделают. У нас большинство людей все же хорошие, а если учесть, что там главврачом в роддоме — моя родственница…
— Какая еще родственница?
— Близкая. Теща моего почти что родного четвероюродного брата тетки Натальи двоюродного племянника, если я не ошибаюсь. Надежда, поехали?
