Холодный ветер перемен (СИ) - Иванов Дмитрий

— Эй, в маечке, иди к нам, обнимемся!

Как-то усмотрели Людмилку! Она выходить и не планирует, холодно же на улице.

— Там холодно! — пищит моя провожатая.

— Чего? — возмущаюсь я. — А было бы тепло, пошла бы?

Так стремительно краснеют только рыжие, но Люда не рыжая, однако покраснела за секунду, осознав двусмысленность своего ответа.

— Ты … мы … Что такое говоришь?! Не пошла бы! — гневно пытается выразить свою мысль девушка.

— А почему так сказала? — продолжаю наезжать я. — И кто из вас двоих вульгарный после этого?

— Иди, своих девок обнимай, чухан! — звонко кричит Людмилка толпе КИСИшников, которые в общем-то пока ведут себя мирно.

Но, как вы догадываетесь, после этих слов драка не могла не начаться.

— Да я тебя …, — ужом проскользнув мимо ДНДшников, в универ врывается разъярённый любвеобильный «чушок».

— Ой! — пискнула Люда, прячась за меня.

Джеб в летящего на меня оппонента! Да без перчаток! Выкидываю тело в подтаявший снег, ведь в Красноярске в начале апреля даже плюс был.

— Курильщики, заходим внутрь, — стараясь быть спокойным, кричу я парням из универа.

Это видно по тому, что на них нет верхней одежды, а значит, вышли на минутку посмолить. Да все равно — двери надо закрывать по-любому! Не сдержим натиск, пусть даже там пара-тройка человек останется. Вылетаю навстречу толпе, которая по причине опьянения не так резво реагирует на ситуацию. Хотя вот один из дружков хама попытался сунуть мне в морду. Легко уклонившись кивком головы, бью уже расчетливо смельчака по печени. Не дай боже покалечить никого!

— Парни, стоп! Это Штыба, — вдруг кричит один из парней, загораживая пространство между мной и хулиганами своей тушкой.

С трудом узнаю его. Боксер, вроде как призёр края, из тяжей.

— Да пох! — орет кто-то и прорывается через заслон.

Ну и мне «пох» — третий соперник на снегу пытается продышаться от удара по корпусу.

— Ты что, Семён? — с обидой спрашивают из толпы.

— Он чемпион Европы по боксу, я о вас забочусь же, — мрачно отвечает не такой уж и пьяный заступник.

Конфликт постепенно угас, все, кому положено, зашли в помещение университета, и я смог, наконец, закрыть дверь.

— Толя! Ты, ты! — прижалась ко мне телом Людочка, вызвав завистливо-восхищённый вздох окружающих.

Организм реагирует, как ему и полагается, хорошо хоть в тамбуре темновато.

— Не жмись так сильно ко мне, — шепчу ей. — Иначе я за себя не отвечаю.

— Пффф! — отстраняется от меня девушка. — Другие входы идём смотреть?

— А много их? — спрашиваю я для проформы.

Люда начала перечислять.

— … а вот какие есть выходы на радиозаводе, я не знаю, туда же не пускают, — заканчивает рассказ она.

— Зачем нам завод? — не понимаю я.

— Он в подвале у нас, … секретный, я там один раз всего была, когда в шахматы играла на первенство университета, … так меня дальше входа не пустили, там и играли.

— Завод под университетом? — не верю я.

— Ну, может цех какой, в цокольном этаже третьего корпуса расположен, — припоминает Люда.

— Идем, проверим, — решаю я свою работу сделать хорошо.

И надо же такому случиться, нам навстречу попадается троица парней, в костюмах и галстуках, то есть при параде, выходящие из этого самого секретного цеха, мощная дверь которого толщиной в полметра намекает — секреты своего производства здесь хранить умеют.

— Куда? — заступаю им дорогу я.

— На «студень», — вежливо отвечает идущий впереди веселый патлатый мужичок под тридцатник.

— Билеты есть? — выглядывает из-за моей спины Людмилка.

— Да мы так, … концерт посмотреть, — так же вежливо продолжает патлатый.

— Послушайте, у нас столики рассчитаны на определённое количество человек, мы не можем пустить всех, — терпеливо начинает пояснять Люда.

— Да мы в «три толстяка» пойдём, в «харчевню» вашу на втором этаже, — просительно говорит дядька.

— Люд, да пусть идут, — решаю заступиться я.

Нормальные парни, интеллигентные. Жалко, что ли?

Поджав губы, Люда посторонилась, а потом минут пять выносила мне мозг насчет того, что правила для всех одни и нарушать их никому нельзя, разрушив при этом все очарование, произведенное своей красотой. Надо же! Я настолько засмотрелся на красотку, что даже мелькнула мысль: — «А не жениться ли мне и в этой жизни?» Как это у баб так получается головы пудрить даже взрослым и побитым жизнью мужикам? Ну, нет! Нафик такие отношения, вот машину получу и прекращу все встречи. На всякий случай. Задурят ребенку голову! Тьфу. Не ребенку, конечно.

Само мероприятие прошло «на ура». Даже мне было очень интересно смотреть на в общем-то слабоватую самодеятельность, но тот задор и энергия, которые пёрли из каждого номера, создали весёлую и непринужденную атмосферу вокруг. Столики на четверых, фрукты, сладости, колбаса, чай. Ничего особенного, да и не накидывался на еду никто, люди пришли общаться, смотреть программу, танцевать. А мне ещё и перепал секс с Верой, недолгий по причине долгого воздержания, но тем не менее. Девушка дала свой домашний номер телефона, намекая на продолжение отношений. Почему бы и нет? Продолжим как-нибудь. Приятный сюрприз меня ждал и когда я узнал название приглашённой для выступления группы. Это оказалась хорошо мне известная позже группа «Амальгама». Они, оказывается, из Красноярска. Ребята бодро лабали, выражаясь молодежным сленгом, рок, и резкая динамичная музыка народу явно нравилась.

Мероприятие по плану до часу тридцати, и уже идёт обычная дискотека, причем медляки включают через раз. Я радуюсь, что всё прошло хорошо, без эксцессов. Люда, потанцевав со мной пару раз, умчалась по своим организаторским делам. Наверное. Почему-то не хочется, чтобы она, как Вера, с кем-то развлекалась. Хотя решил же, что Людмилка мне никто, и в этом статусе и останется. Внезапно мой взгляд натыкается на смутно знакомое лицо. Парень с меня ростом, танцует с девушкой.

— Лёха Гурьянов, завязывай уже! Идём пулю писать, — немного пьяно кричит ему светловолосый и тощий парень, сидящий за столиком.

Вздрагиваю. В будущем он станет владельцем нескольких фирм по добыче золота — «СИСИМ», «Ангара — Север», это только те, для которых я проводил работы. Что получается, он здесь, на физфаке учился? Танец закончился, и Алексей достает толстенные очки, явно под минус десять, иначе, зачем такие мощные линзы? Вот он почему в армию не пошёл в своё время — по зрению!

— Парни, а почём играете? — спрашиваю я.

Глава 27

В общагу, где живут студенты-физики, мы вошли как русские в Косово. Без спроса, внаглую. Сейчас я сижу в комнате будущего золотодобытчика и с любопытством оглядываюсь. Слева двухъярусная кровать, справа — обычная, на ней и обитает Лёха. В центре комнаты уже стоит небольшой стол. Игроков четверо — я, Гурьянов, белобрысый длинный парень Юрец, из Лиссабона, как он представился, и четвёртый — модно одетый толстяк с физией, олицетворяющей торжество мировой буржуазии. Звать его Василий.

— Лиссабон — это где? — не понимаю я.

— Лесосибирск это. Юрец понтуется просто, — поясняет толстяк.

С картами засада, есть только одна потрепанная колода у Гурьянова. И он точно её знает наизусть. Вон сидит, щурится, пытаясь разглядеть карты в прикупе. В комнате, кроме нас, ещё один человек, в данный момент пытающийся уснуть на втором этаже койки. Он недавно сделал операцию на глазах, и теперь его Лёха пугает армией. Так-то он был негоден по зрению. «Теперь точно призовут», — уверен я.

Первые сдачи, а я уже половину колоды запомнил. Это просто. Тут уголок оторван, там край помят, тут рыбу ели … Шучу. Может это кровь чья?! Опять шучу!

— Толян, ты отжигаешь, — смеётся Василий.

Постепенно разговорились. Вася, этот буржуй, поступал в МФТИ, но не прошёл по конкурсу. Зато рассказал про моего знакомого по олимпиадам и летней школе Абанова. Тот поступил и теперь учится с братом вместе. После известий о моих заслугах на олимпиадах по физике и общих знакомых обстановка стала совсем дружеской. Парни молодые, энергии до дури. Юрец фарцует, и, пока был на раздаче, уже сбегал к себе в комнату за каким-то модным, по его мнению, батником, явно самопального исполнения. Просит за него сущие копейки — двадцать рублей, а мне как раз подарок надо Малышеву Петру на днюху. Купил.