Кирилл Еськов - Америkа (Reload Game)
Генерал находился сейчас в здании арсенала, где на ложе из сдвинутых оружейных ящиков умирал его любимец Шон О’Хара. Удержавший арсенал Второй Тлинкитский понес чудовищные потери (младший комсостав был выбит практически весь), но майор оставался невредим почти до самого конца сражения, когда его нашла-таки пуля английского снайпера — вошла под правую ключицу, вышла из-под лопатки. Ирландец был в сознании и даже пытался шутить («Вы, никак, опять остались без нашивки за ранение, мой генерал? Экая незадача…»), но доктор Вернер в ответ на немой вопрос Евдокимова весьма выразительно показал глазами ввысь. А тут еще объявился сержант-тлинкит Вушкитаан, бесцеремонно влекущий за собой печального человечка в сутане и широкополой шляпе: он, вишь ты, сумел отыскать среди пленных настоящего католического шамана, Патер-Брауна — чтобы тот должным образом проводил великого воина Шона в Страну песчаных холмов; индеец был до того горд своей находкой, что у Евдокимова не хватило духа его выбранить… Генерал саморучно прикрепил к окровавленному мундиру О’Хары «Николу с мечами» — свой собственный, со свежей вмятиной от пули — и осторожно передвинул руку умирающего так, чтобы тот смог сам ощутить под пальцами колкий металл орденской звезды: «Спасибо тебе, Шон! Кабы не ты, нас бы тут точно всех прикопали…» — «Это… хорошая смерть… мой генерал… правильная…»
Всю эту мужественную скорбь вполголоса разом развеял победительно-бестактный майор Злотников — шкафчик семь-на-восемь, помавающий трофейной бутылкой темного стекла: «Глянь, чего я в ихней конторе надыбал, Шон! Ты не гляди, что початая — зато из личных запасов вице-короля Индии, или как его там!» — и, воспользовавшись общим замешательством, склонился над умирающим и дал тому отхлебнуть, снисходительно пояснив: «Единственное, что может спасти смертельно раненого ирландца — это хар-роший глоток вискаря!» Доктор дернулся было вмешаться, но лишь рукой махнул — а, чего там, хуже уже не будет… По прошествии же пары секунд О’Хара с чувством выдохнул: «Божественно!», сделал попытку приподняться на локте и, обведя взглядом скорбящих, постановил: «Вы чего, решили — я так и отчалю, не допивши Это? Не дождетесь!»
Последовала немая сцена. Патер Браун со свойственной ему проницательностью заметил, что его услуги тут, похоже, пока не требуются, и молиться следует не за упокой, а за здравие. Генерал вновь вопросительно глянул на доктора, тот вновь возвел очи горе и глубокомысленно заключил, что «мобилизация сил организма дает иногда удивительные результаты», а вообще всё в руце Господней… «Что-то я в толк не возьму, — раздраженно наморщился Евдокимов, — вы, доктор, что — сан принимать собрались, и тренируетесь?.. А коли нет — так оставьте „руку Господню“ профессионалам, — (кивок в сторону патера), — а сами извольте заниматься своим прямым делом! А не стоять перед раненым, разглядывая потолок — вам на том потолке, что ль, Господь пишет послания: безнадежен, нет?»
Тут как раз генерала кликнули наружу по делу, не терпящему отлагательства: среди клерков, захваченных в здании штаб-квартиры Ост-Индской компании, обнаружился Джеймс Рамсей, маркиз Далхаузи — генерал-губернатор Индии, собственной персоной… Маркиз, похоже, надеялся сойти за рядового столоначальника, но был узнан людьми из разведслужбы, потрошащими сейчас тот офис.
— …И как результаты?
— Превзошли самые смелые ожидания, компаньеро командующий! Мы, вообще-то, искали документы Ост-Индской разведки — она у них именуется «Этнологическая экспедиция», — а наткнулись на архивы Компании за много-много лет, в том числе — на ее подлинную, не липовую, бухгалтерию. И понятно, почему хранить такое на Острове им боязно — только здесь, где они сами себе хозяева: я не большой знаток британских законов, но думаю, что по обнародовании этих бумаг за решетку отправилась бы треть Парламента и половина правительства Ее Величества!
— Вы хотите сказать…
— Именно! К будущим переговорам о мире мы получили прикуп с джокером!
— Ладно. А что там с ихним казначейством?
— Порядок. Клерки поначалу не желали говорить, на какой «Сезам» открываются та пещера Али-Бабы; думали уж — придется рвать флегмитом, но тут подоспел капитан Ортега. «Слушайте сюда, ребята, — говорит он и озирает лаймов нехорошим взглядом. — Было у меня два прадедушки. Один служил инквизитором в Севилье, и славился тем, что через пару часов общения с ним даже самый упертый еретик вставал на путь исправления и начинал сотрудничать со следствием, давая признательные показания: что люди ходят на руках и люди ходят на боках. Другой был алькальдом маленького городка на Мэйне; английские пираты, захватив городок, стали поджаривать его над угольями, желая дознаться — где золото? Печаль в том, что золота у них там не было и в помине, но командовавший теми пиратами сэр Генри Морган был человеком недоверчивым, и прадедушке пришлось умереть. И вот теперь оба они нашептывают мне, на два голоса, всякие полезные советы — как именно следует обходиться с английскими собаками… А тут еще вокруг слоняются, принюхиваясь к добыче, наши индейцы — этих хлебом не корми, а дай поставить пленника к столбу пыток; чуть охрана зазевалась, недоглядевши за вами — и скальп уже тю-тю…» В общем, обошлось в итоге без флегмита.
— Это правда, что ль? — ну, насчет ортегиных дедушек…
— Про мэйнского — правда; а про севильского — ну сами подумайте, откуда у инквизитора, при целибате-то, законные дети? Но лаймы вот тоже повелись…
— Да, забавно. Так сколько там в итоге взяли?
— Не знаю, пока не сосчитали.
— То есть как это? — изумился генерал.
— Ну, ясно только, что сумма астрономическая: годовой бюджет средних размеров европейской страны. Мы сразу же, в присутствии тех клерков, всё заперли обратно, опечатали и приставили охрану. С учетом стоящей перед нами задачи…
— Ясно. Стало быть, в первую голову мы должны эвакуировать отсюда те бумаги, затем — казну, а уж с личным составом — как получится… Что ж, маркиз этот нам будет весьма кстати. Давайте-ка его сюда, ко мне!
Генерал-губернатор Индии маркиз Далхаузи смотрелся неважно — чему, впрочем, удивляться не приходилось. Присутствия духа он, однако, не утратил, и начал с того, что пожелал уточнить — чьим, собственно, пленником он является?
— Бригадный генерал Павел Евдокимов, к вашим услугам — вооруженные силы Русско-Американской компании. Впрочем, в данный конкретный момент мы действуем от лица Российской империи, под Андреевским флагом — так что вы пленник русского царя.
— Значит, вы русский…
— О нет, — усмехнулся генерал, — я имею честь быть калифорнийцем!
— А не подскажете ль, с каких это пор Андреевский флаг стал красно-белым -неотличимым от флага Ост-Индской Компании?
— Вполне законная ruse de guerre, военная хитрость; так во всяком случае полагал ваш прославленный адмирал Хорнблауэр, «Гроза Средиземноморья» — при захвате береговых батарей на мысе Креус, для примера. Ну, а поскольку мы у себя привыкли равняться именно на Королевский флот как на образец во всём… И кстати: факт открытия боевых действий против Калифорнии без формального объявления войны делает эти ваши претензии и вовсе смешными, вы не находите?..
Ладно, давайте к делу: в данный момент я обращаюсь к вам не как к подданному Ее Величества, а как к одному из шефов Ост-Индской компании. Мы, разумеется, конфискуем сейчас содержимое вашего Казначейства. Однако вполне возможно, что всё это вернется к вам, как тот хлеб, отпущенный по водам — на определенных условиях, после окончания военных действий и заключения мира. По этой причине я хочу, чтобы вы сдали нам ценности строго по описи, заверив ее своей собственноручной подписью и печатью: чужого нам не надо.
Воцарилось молчание; маркиз в изумлении разглядывал собеседника, тщетно пытаясь сообразить: в чем же тут подвох?
— А что за условия? — осторожно поинтересовался он наконец, обозначая тем самым готовность к «конструктивному диалогу».
— Насколько мне известно, наша Компания намерена после заключения мира добиваться от правительства Ее Величества кое-каких компенсаций за понесенный военный ущерб; ну а деньги вашей Компании будут тут чем-то вроде залога.
— Хорошо, я согласен. Но с одним условием: я выдам вам расписку не на ту сумму, которую вы реально найдете в наших кладовых: на меньшую.
Теперь настал черед Евдокимову держать изумленную паузу:
— Простите, не понял…
— Ну, чего ж тут не понять: разница между фактической и задокументированной суммами (а она, кстати, огромна) поступит в ваше распоряжение. Вы станете одним из богатейших людей мира, генерал — и вы сами, и те, с кем вы сочтете нужным поделиться.
