Антон Требунский - Ганза. Книга 1
Несмотря на то, что он говорил о неустойчивом положении Союза, мастер Боль вовсе не испытывал страха перед будущим. Он знал реальное положение вещей, знал и то, что вторжение датских войск обречено на провал. Остальные собравшиеся тоже понимали это, но таков был порядок заседания.
— Первым подлежит обсуждению вопрос о передаче денег банкирскому дому Фуггеров, обслуживающему императора. Фердинанд не желает усиления армии Католической лиги и ему нужны деньги и собственный полководец, помимо Тилли. Переданные нами средства пойдут на подготовку новой имперской армии, набор наемников и склонение к союзу тех стран, которые не определились еще со стороной, занимаемой ими в войне.
— Какова сумма? — поинтересовался мастер Кляйнергейм.
— Три миллиона дукатов.
— Крупная сумма, — спокойно прокомментировал полученный ответ гамбургский мастер.
— Отчет о порядке подготовки этих денег лежит на столе, — указал мастер Боль. — Просмотрите его и выскажите свои возражения, если они появятся.
Несколько минут выборные мастера просматривали бумаги, затем по одному выразили свое согласие. Документ был утвержден.
— Следующее, товарная и денежная помощь, а так же льготы в торговле, предоставляемые Речи Посполитой. После заключения мира с Густавом II Польско-литовское государство находится в бедственном положении. Мы должны поддержать Сигизмунда III. Он — один из вернейших Риму и императору монархов, а вдобавок ярый сторонник Контрреформации. Как и его дворяне. Сражу скажу, что денежная сумма еще не установлена, равно как и торговые льготы. Их требуется обсудить.
После полутора часа дебатов, были установлены масштабы помощи, оказываемой королю Речи Посполитой. Мастер Боль вызвал своего охранника, мушкетера Черной роты, и отправил его с посланием к одному из своих помощников, дабы тот начал работу по сбору средств для Польско-литовского государства.
— У меня вопрос, — поднялся мастер Николаус Ольдингер из Ростока. Взгляды присутствующих заинтересованно устремились к нему. — Почему до сих пор не отправлено посольство во Французское королевство? Католическая страна не может игнорировать опасность Реформации, способную распространиться чумой по всей Европе. Предлагаю назначить людей в посольство и отправить его как можно скорее.
Некоторые из мастеров усмехнулись, глаза других выражали такое же недоумение. Ответил мастер Боль:
— Вы, должно быть, не слышали, мастер Николаус, — начал объяснять мастер Боль. — Новым главой французского кабинета министров избран герцог Арман Жан дю Плесси, кардинал де Ришелье. Этот человек охвачен болезненной идеей французской гегемонии в Европе. И он пойдет на что угодно ради того, чтобы помешать возникновению габсбургской империи и утверждению власти императора Фердинанда. Его правая рука — отец Жозеф, «серое преосвященство» — долгое время уже смущает умы мятежников-униатов, обещая поддержку Французского королевства.
— А буквально две недели назад присутствовал на тайном собрании представителей английской и голландской Ост-Индских компаний, что происходила в Амстердаме. И скорее всего подписал с ними документы, заверяющие союз Франции с обеими компаниями, — неожиданно добавил мастер Ансельм.
Мастера Боль и Штейнман с интересом поглядели на него, не ожидая от выборного представителя из Любека такой осведомленности о делах вне империи.
— Так сообщает доверенное лицо, — ответил мастер Ансельм на вопросительно приподнятую бровь верховного мага Союза.
— Кстати, об Амстердаме, — развил тему глава Верховного Магистрата. — Трое моих людей были отправлены туда с целью получить хоть какую-нибудь информацию о нашем посольстве, от которого длительное время не поступало никаких известий.
Никто не обратил внимание на то, как мастер Ансельм вздрогнул, услышав начало рассказа Иеронима Боля.
— Они отправились туда на корабле, принадлежащем одному из наших тайных агентов, Батисту Камбеа. После этого я не получал от них никаких известий. Но третьего дня мне доставили письмо из Амстердама, где один из наших людей сообщает мне о том, что корабль «Толстая Кэтти» был обстрелян из пушек и потоплен в порту города по распоряжению властей. Еще более неожиданным оказалось следующее послание, из Оснабрюка, пришедшее буквально вчера. Его автором оказался глава той маленькой миссии, которую я послал в Амстердам. Он сообщает, что смог добыть некоторые ценные сведения и передает их мне. В числе прочих новостей он говорит, что живущий в Кельне маг-протестант — тот о котором я рассказывал вам на прошлом собрании — ежемесячно тратил крупные суммы денег. Автор письма сообщает, что смог выяснить пункт назначения этих затрат. Это оказались влиятельные фигуры среди униатов и некоторые люди, имеющие отношение к крестьянскому восстанию на юго-западе империи. Помимо всего прочего, он так же платил деньги особо болтливым языкам, которые возмущали народ против всех иноземцев — датчан, испанцев, поляков и австрийцев. Еще мой человек сообщает, что кроме основного источника денег — казны Евангелической унии — этому магу платили откуда-то из Англии.
— Опросив различных свидетелей, автор письма выяснил, что этот маг не покидал город тогда, когда в Амстердаме произошел налет на наше посольство. Он также упоминает, что смог раздобыть из первых рук информацию о штурме этого самого посольства. В числе всего остального, там присутствовал сильный чародей-некромант. Мои люди первоначально приняли его за кельнского мага, о котором узнали из неких своих источников. Но теперь становится ясно, что там действовал совершенно другой чародей. То есть у мятежников возможно наличие второго мага.
Мастер Боль поднял голову, прекратив изучать письмо, и заговорил непосредственно с аудиторией.
— А сегодня утром вернулись солдаты, посланные мной на устранение кельнского мага. Они рассказали, что в операции вместе с ними участвовали один из остальных двоих моих агентов из той миссии в Амстердам. Эти двое каким-то образом сумели преломить ход битвы с графом Рекнагелем Пфальцским, в результате чего Готфрид Лейгебе наголову разбил войска мятежников. После убийства колдуна двое агентов направились в Оснабрюк. А вспоминая еще раз письмо, добавлю, что автор собирался задержаться в Оснабрюке на несколько дней. Очевидно, намереваясь дождаться своих товарищей. На сегодня все, объявляю заседание закрытым.
Мастера начали вставать, переговариваясь между собой по поводу последних слов главы Верховного Магистрата. Мастера Боль, Дункель, Штейнман и Зольгер последними вышли из залы. Иероним остановил одного из проходивших мимо ганзейских служащих:
— Сбегай в курьерскую комнату и прикажи Мартину немедленно подняться ко мне. Скажешь, что речь пойдет о поездке в Оснабрюк, пусть он готовит коней.
Когда посыльный ушел, мастер Боль повернулся к остальным мастерам:
— Думаю, надо приказать этим троим героям немедленно направиться сюда, в Бремен, и подробно сообщить о результатах своей миссии. У меня есть несколько слов для них.
XVIII
Все было не так уж и плохо. Я оставил Альберта залечивать раненую ногу в «Последней мессе». У него были свои колдовские методы лечения, а я, как добрый католик, не хотел присутствовать при их использовании, пусть даже целительская магия и была разрешена папской буллой в прошлом веке. Альберт обещал, что будет готов отправится в путь не далее, чем через два-три дня.
Это было хорошо. Я не надеялся, что он сможет победить Рекнагеля, потому что не был уверен даже в своих шансах на победу, достанься граф мне. А наш маг выжил и получил всего одну рану. Правда он теперь не мог ходить и еще долго будет хромать, но я понял, что недооценивал его способность к выживанию.
Себастьяна в таверне конечно же не было. Он оставил нам записку у трактирщика, в которой требовал, чтобы мы следовали за ним в Оснабрюк.
Среди убитых и взятых в плен униатов капитана Альберга Параса не было, что внушало мне вполне понятные опасения. Этот дьявол сделает что угодно, лишь бы отомстить нам с Альбертом за свое поражение и за наш обман. Слава и известность — вот что важнее всего для капитана наемников. Поэтому Альбергу будет необходимо поддержать свое лицо, убив нас.
Я отправился к графу Лейгебе, надеясь узнать хоть что-то о той тысяче флоринов, обещанной императором за голову Рекнагеля. Альберт здорово поправил наше благосостояние, выстрелив в лицо графу, хоть мы и не особо нуждались в деньгах.
Выходя из таверны, я чуть было не сбил с ног невысокого солдата:
— Гляди куда идешь! — беззлобно прорычал я, не собираясь задерживаться, чтобы объясняться с ним.
— Дитрих? — недоверчиво спросил солдат.
Я резко обернулся, собираясь выхватить из ножен меч. Мне хронически не везло на встречи со старыми знакомыми — один Рекнагель чего стоил.
