Наши уже не придут 5 (СИ) - "RedDetonator"
«Ещё повезло, что итальянцев теперь точно не будет в Испании», — подумал Жуков, после чего нервно помешал чай в стакане. — «Муссолини все силы направил на Эфиопию, и не поддерживает Франко даже оружием, хотя раньше поддерживал».
Хайле Селассие и его империя — это очень сомнительно, но Муссолини и его имперские амбиции выглядят ещё более сомнительно. Эфиопия как была на задворках мира, так там и останется, а вот Муссолини в центре европейской политики, причём уже давно. Но, судя по ходу войны в Эфиопии, это не очень надолго.
Говорят, что Адольф Гитлер в открытую насмехается над «успехами» Муссолини в Эфиопии, а также позволяет себе двусмысленные изречения о «калибрах» европейских политиков.
«Но какой же герой…» — ещё раз посмотрел Георгий на фотографию, вырезанную из «Известий».
На ней был изображён эфиопский солдат, целящийся в итальянскую танкетку из СВВ-24. От осколочного ранения на щеке, наверное, останется шрам, а шрамы, как известно, украшают солдата.
Эту же фотографию Жуков видел на заглавных страницах «The New York Times», «Guardian» и «L’Humanité». Солдат, наверное, даже не знает, что стал знаменитым на весь мир…
— Чего нервничаешь-то? — спросил Рокоссовский, читающий «Правду».
— У нас в тылу четыре пехотные дивизии, — назвал причину Жуков. — У них плацдарм, они в любой момент могут нарастить группировку, а мы сокращаем присутствие в Испании. Республиканцы немцев не потянут…
«Испанизация» войны идёт полным ходом — за прошлый месяц местными формированиями было замещено два полка. Очевидно, что новые подразделения не имеют достаточного опыта, чтобы стать чем-то эквивалентным тем, кто вернулся в Союз.
Решение Верховного Совета Георгию не нравилось, он считал его ошибочным, так как если республиканцы проиграют, это обесценит все успехи, достигнутые ОКСВИ.
Впрочем, мотивацию Верховного Совета он понимал, как материальную, так и политическую, но это не значило, что он принимал это.
— Задержались мы тут, — покачал головой Константин Рокоссовский. — Ну и националистам наподдали так, что они ещё долго не захотят ни с кем воевать, а это дорогого стоит.
— Захотят они воевать… — поморщился Жуков.
Очень повезло, что у Чемберлена ещё хватает воли, чтобы соблюдать некоторые приличия: через Гибралтар их корабли не пустили, а то бы нацисты могли высадиться и в Валенсии…
С Муссолини у Гитлера отношения не очень, поэтому они даже не рассматривают возможность транспортировки немецких войск в Испанию.
«Да, всё осложнилось, но это ещё не разгром», — подумал Жуков. — «Будем бить их, сколько бы ни прислали».
*10 марта 1937 года*
«Но как так?» — подумал Аркадий, глядя на карту Испании, на которой были расчерчены фронты и размещены флажки с номерами подразделений.
Из генштаба РККА присылают актуальные данные и секретарь каждое утро обновляет диспозицию на карте, поэтому Немиров хорошо осведомлён об успехах и неудачах ОКСВИ.
Жуков и остальные генералы пишут рапорты — требуют, чтобы «испанизация» войны прекратилась, иначе республиканцы проиграют.
Но Верховный Совет СССР уже не переубедить — у нардепов есть уверенность, что в Испании можно повторить «эфиопский сценарий».
Только вот в Эфиопии не гражданская война, а полноценное иностранное вторжение, эфиопское общество монолитно и решительно настроено победить. А в Испании общество расколото противоречиями, фронты местами лишь условны и есть иностранная поддержка.
«Немцы, мать вашу…» — посмотрел Аркадий на новые флажки с номерами немецких дивизий.
16-я, 23-я, 30-я и 50-я пехотные дивизии имели флажки уникальных цветов, благодаря чему на карте легко можно было обнаружить подразделения конкретной дивизии. И Аркадия больше всего интересовали отдельные моторизованные полки. Де-юре они подчиняются пехотным дивизиям и будто бы не существуют, но, де-факто, они сведены в одну моторизованную дивизию, действующую отдельно от пехотных дивизий.
Это лишь маскировка, чтобы создать иллюзию, будто Гитлер собирается брать Испанию классически, но реальность такова, что в этой безномерной моторизованной дивизии командующий — Эрих фон Манштейн, а в заместителях у него Хайнц Гудериан и Эвальд фон Клейст.
Фон Клейст, как известно, имеет личные счёты ко Льву Троцкому — во время террора перед революцией в Германии, Клейст чуть не стал жертвой теракта в подвальной пивнушке, но в момент взрыва отошёл отлить и отделался лишь контузией и переломом двух рёбер. А всё потому, что в той пивнушке была сходка членов «Железной дивизии», фрайкора, который Троцкий намеревался уничтожить полностью, чтобы не мешал…
Манштейн, Гудериан, Клейст — это идеологи манёвренной войны с применением танковых и панцергренадерских дивизий, причём видно, что они уже продумали, как будут воевать в следующей войне, но нуждаются в подтверждении своих теорий.
— Товарищ генерал-лейтенант, — заглянул в кабинет Ванечкин. — Совещание СНК через десять минут.
— Иду, — кивнул Аркадий.
Он взял со стола папку с докладом о проблемах жилищного строительства, после чего пошёл в зал заседаний. Ему, так-то, нечего говорить на заседаниях СНК, это ведь епархия Сталина, который на таких заседаниях слушает доклады своих непосредственных заместителей, то есть, наркомов. И пусть он не может назначать их самостоятельно, в его власти написать записку о неполном служебном соответствии, что вынудит Верховный Совет устраивать разбирательство и, если всё подтвердится, искать замену наркому.
А Аркадий идёт на это заседание в качестве слушателя — полезно знать о самых актуальных проблемах исполнительной власти Союза…
— Здравствуйте, — кивнул он Рыкову, после чего сел на скамью рядом с ним.
— Здравствуйте, — улыбнулся тот.
Аркадий открыл папку и начал читать доклад от Народного комиссариата по государственному строительству.
Массовое жилищное строительство — это насущная проблема, на которую тратится 8% ВВП Союза.
Из-за индустриализации в стране происходит невиданная доселе урбанизация, то есть переезд граждан из села в город. В 20-е годы массово строили бараки, чтобы заселять рабочих и их семьи хоть куда-то, а затем, в ходе первой Пятилетки, появились достаточные мощности для массового строительства типового жилья.
Аркадию решительно не нравилась идея «хрущёвок», поэтому он, в бытность председателем СНК, с практически абсолютной властью в СССР, продавил проекты строительства комфортабельного жилья большой этажности, по модели «город в городе». Это значило, что к десяти 12-этажным монолитным домам строятся поликлиника, детские сады, магазины, школы, спортивные объекты и парк. То есть, закладывается сразу всё. Это дороже, чем просто набить всё доступное пространство «человейниками», но зато комфортабельность подобного жилья кратно выше.
«Хрущёвки» Аркадий плохой идеей не считал, потому что это было, в моменте, довольно-таки адекватным решением жилищного вопроса: когда человек переезжает из барака или дореволюционной коммуналки в индивидуальное жильё, с отдельным санузлом и отдельной кухней, это выглядит, как очень позитивное событие и зримое свидетельство того, что жизнь налаживается. Другое дело, что потом, когда начинается строительство более комфортабельных жилых комплексов…
Поэтому-то Аркадий и не хотел наводнять Союз в перспективе не очень комфортабельным жильём. Он решил, что лучше сразу сделать хорошо, на десятилетия вперёд, чтобы дети потом гордились — говорили, что их отец выселил граждан СССР из бараков и коммуналок, после чего заселил в дома, которые будут стоять и прекрасно себя чувствовать вплоть до 90-х годов, а может и дольше.
Строительство из кирпича не остановилось, так как кирпичных заводов в Союзе много и основная масса их продукции уходит на жилищное строительство, но сейчас оно составляет жалкие 6,4% от общего объёма строительства — остальное пространство «рынка» занимает монолитное строительство.
Один двенадцатиэтажный дом на 84 квартиры, с жилой площадью 7980 метров квадратных, высотой потолков 2,55 метров и двумя лифтами в каждом подъезде, строится в среднем за 6–8 месяцев, что очень быстро.
