Аргентинец поневоле 2 (СИ) - Дорнбург Александр
В городе мы въехали преобразившись, так что мать родная никого бы из нас не узнала. Хулио был в праздничном костюме гаучо, ярко красном, цвета вырви-глаз. Я выглядел как его более скромный подчиненный. Предпочитая серые, коричневые и черные цвета костюма и пончо. Мне же еще стрелять «через полу». А на простом пончо, при ночевках в степи у костра, искры иногда прожигают дырки. Одной больше, одной меньше, никто их считать не будет.
Сонные жители с утра скользили по нам взглядами, не найдя в нашем прибытии ничего замечательного. Очередные деревенские парни, получив немного денег, прибыли погулять в город. Лица наши тоже выглядели непривлекательно. Косматые, обросшие.
Остановились мы в одной жалкой гостинице на окраине, поставив лошадей там же в конюшню. И договорились, что за нашими животными присмотрят пару дней. Пока мы будем гулеванить. В районе Аламейды.
Прибыв в район набережной и затем пройдясь по алемейде, этому восхитительному месту для прогулок, мы потом несколько раз прошествовали мимо американского посольства. Но работать с этого направления было крайне неудобно.
С одной стороны вода залива, с другой форт с батареей и солдатами. И зданием казармы. Большие железные ворота американского представительства были заперты. Фактически постоянно. Стены посольства огорожены высоким саманным забором, да и деревья сада скрывали особняк со стороны суши. Сам дом находился шагах в ста от забора. Из-за решетки почти ничего нельзя было разглядеть.
Работать в таких условиях решительно невозможно, так как у меня с собой не ружье, а револьвер. Слейд же, как истинный алкоголик, имеющий слуг, из американского посольства выходил редко, выпивку ему покупали, собутыльники приходили к нему на дом. Только по вечерам он выезжал либо на прием в другом посольстве, либо в оперу, либо в гости к какому-нибудь столичному богатею.
Но передвигался в закрытой дипломатической коляске, а вечером можно было промахнуться, лошади могли понести. И быстро убрать объект из под прицела. А наличие рядом воинской части с солдатами не позволяло надеяться на успешный отход. Лучше было не рисковать.
Дело с послом деликатное, всякий риск исключается. Мне необходимо было сработать тихо и интеллигентно, без шума и пыли.
Для полноты разведки я решил осмотреть еще и подходы к воде. Хулио снял нам на день лодку у какого-то рыбака, оставив залог. Постыдный посольский особняк господствовал над маленьким заливом дель-Ретиро. Ставшим как бы внутренним прудом при саде.
Американский флаг гордо реял над крышей дома. Под ним, на верхушке фасада, было изображена Свобода с вороной на левой руке, как символ освобождения из-под власти Британии. Прямо чувствуешь, что здесь расположен главный светоч демократии, свобод и прав человека.
С морской стороны ограды не было, как и причала, а берег немного поднимался в сторону суши. Так что я сумел прекрасно рассмотреть застекленную веранду дома, где по летнему времени господин посол будет пить чай. В общем-то все аргентинцы летом так делают, только Слейд будет пить не мате, а китайский чай. А может — сразу виски.
Хорошее место.
План операции сумел оформиться у меня в голове. К без четверти пять мы приплыли к заливчику, Хулио, словно неловкий гребец, подкатил к берегу. Нас временно закрывал от нескромных взглядов сарай для сельхозинвентаря в глубине сада посольства. Сам сад состоял преимущественно из лимонных и миндальных деревьев.
Мне удалось выбраться на сушу. Формально здесь уже территория Соединенных Штатов. Отвлекая внимание, словно казенный курьер, я болтал в левой руке бумажным пакетом. Надо было соблюдать приличия. Якобы я привез документы, самые секретные из всех, какие только существуют.
Но слуг пока не было видно. Тьфу, тьфу… О таких прекрасных условиях для работы любой киллер может только мечтать. В течении всей своей жизни. И все же, широко шагая к цели, я слышал биение своего сердца. Секунды щелкали в мозгу ударами пульса…
Мистер Слейд уже пришел к сервированному для чая столику и собрался сесть. Веранда была открыта для доступа свежего морского воздуха. Посол, грубый мужик лет сорока, был одет по-домашнему, в рубашке, без жилета, без галстука и без сапог. В каких-то тапках. Беззаботный, как младенец в манеже.
Он ничего не боялся, так как уже неоднократно угрожал аргентинскому правительству, что если арестуют или убьют кого-либо из его слуг, то он сожжет Буэнос-Айрес!
Посмотрим, как ему удастся это сделать с пулей во лбу!
Молча размахивая бумагами, зажатыми в левой руке, я стал быстро приближаться. Самую дружелюбную из улыбок натянув на свое лицо. Посол все же флегматично позвал слугу, похожего на Берримора, клоуна без грима, чтобы принять у меня мою цидулку. Я заметил на лице Слейда улыбку превосходства. То ли он поддатый, то ли обкуренный.
Ничего не предвещало беды.Так как пистолет у меня, сжатый в правой руке, надежно скрывался под пончо.
Я так рассчитал время, чтобы приблизиться к американскому послу ровно в пять часов. А в пять часов у нас что? Правильно, файв-о-клок. И еще что? Бьют часы на башне святого Франциска. А бой часов, я думаю, сделан таким громким как раз для удобства киллеров. Так как никакие выстрелы при этом не слышны. «Не спрашивай по ком звонит колокол. Возможно он звонит по тебе!»
Бум-бум-бум — раздались звуки колокола. Бах-бах-бах — слились с ними звуки выстрелов.
Я стрелял через пончо, так что никто и не подозревал, что я вооружен. Выстрелы были произведены с необыкновенным мастерством и точностью и на громком фоне ничем не выделялись. К тому же, порох у меня был бездымным, так что никакого облака при этом не было. Уноси готовенького! Никакого шума, никаких свидетелей и почти нет попутных потерь!
Видя, что и посол и слуга, окровавленные, грохнулись на землю, я по-деловому пошел обратно, сел в лодку и сумел счастливо убраться, прежде, чем в посольстве поднялась тревога. Из города мы уехали тем же вечером. Вся операция была произведена с технической точки зрения блестяще. Безукоризненно.
Продолжая эту тему, скажу, что когда прибыли Панчо с товарищами, то им, в качестве экзаменационного задания, было предложено прикончить французского посла в Ла-Плате. Барона Мерсье. Занятого раздуванием воинственного огня в нашей стране.
Задание было самоубийственное, учитывая позиции французов в этом городе, но я частично уже продумал многие детали, так что шансы на успех резко повысились. Не будем медлить с этим делом, а воспользуемся удачной полосой и настроением минуты.
Завершая эту тему, скажу, что с сэром Гамильтоном, послом страны стахолюдных баб и мерзкой погоды, мне приходилось, крепя сердце, сотрудничать. Используя и кнут, и пряник. Если британец, владелец множества работных домов и детских приютов в Англии, где творятся ужасающие вещи, будет вести себя хорошо и выполнять мои приказы, то я могу ему открыть местоположение не разграбленной гробницы египетского фараона. Тутанхамона.
Там все проще паренной репы. Даже маленький ребенок легко отыщет эту могилу. У древних Фив есть «Долина царей». С древними гробницами. Все они давно разграблены, за одним исключением. Надо снести маловажные с археологической зрения руины «лачуг рабочих» и тогда откроется замаскированный ход в гробницу Тутанхамона. Набитую золотом. Но для этого послу надо поработать. Так как каждый хочет войти в историю первооткрывателем.
Хотя сам посланец «туманного Альбиона», где «солнце похоже на луну, а луна на сыр», мне сильно неприятен. Так же, как и его страна, он уныл, тосклив и скучен. Бесцветен, как будто все краски смыло английским дождем или съело беспросветным туманом и сыростью.
И уж совсем печально мне было сознавать, что с посланцем Ватикана, центра, который должен был иметь роковое значение для судеб всей Европы, архиепископом Медрано-и-Кабрера, я совсем ничего не могу пока сделать. Руки коротки. А ведь у змеи непременно надо удались ядовитые зубы. Католической церкви не место в Аргентине, так как у страны не может быть двух хозяев.
