Буря (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Корабль на испытаниях в Бристоле показал только при машинном движителе скорость в 10.5 узлов. В общем и целом — это хороший показатель. Быстрая игрушка, способная ходить в штиль и против ветра. Вот, как сейчас, например.

Сейчас, совсем не на десяти узлах, а гораздо медленнее из-за тумана и полного отсутствия информации о здешних глубинах, «Восток» крался вдоль южного побережья острова Хоккайдо. Скорость держали примерно в пять узлов и к повороту на север в бухту, или даже целый залив, добрались через шесть часов после расставания с большими кораблями. То ли глубины были вполне нормальными, то ли сказалось то, что и осадка-то всего три с половиной метра, но ни разу на камни не напоролись, ни на мель не сели. Напоролись на другое.

Уже входя в залив, Воин Андреевич увидел, что весь он заполнен маломерными судами. А ещё слышно было, что в бухте идёт бой. Бахают мелкие пушчонки, слышится треск ружей.

Судёнышки, в основном длинные узкие лодки, никому кроме японцев принадлежать не могли и выходило, что японцы высадили в бухте приличный десант, который штурмует небольшой прямоугольный замок на высоком холме.

Сражение, по всей видимости, только началось, так как нападающие добрались только до середины холма. Они несли ощутимы потери, за нападающими на склоне лежали тела в серых и синих одеждах. Но это атаку не остановило, сотнями лезли вперёд японцы под довольно редкую стрельбу от стены вокруг замка.

В подзорную трубу лейтенант Римский-Корсаков — родной брат того самого Римского-Корсакова, который композитор, рассмотрел над замком красный флаг на длинном флагштоке и некоторое время смотрел на него, соображая, кто это может быть. Ну, не могли же марокканские пираты до сюда добраться⁈

— Там наши, — рядом с такой же трубой стоял старший офицер шхуны — лейтенант Александр Егорович Шлиппенбах.

— Наши⁈ — и тут капитан вспомнил флаги над Фортом-Росс. Точно! Это же флаг этого непонятного ханства Джунгария, к которому тоже, непонятно как, имеет отношения князь Болоховский, — Полный вперёд. Носовые корронады зарядить бомбами. Огонь по готовности. Цель — японцы на склоне холма.

Событие сорок второе

Нужно сперва ввязаться в бой, а там видно будет.

Наполеон I Бонапарт

Лейтенант королевского флота Пруссии Хайнрих Готлиб фон Шлоссер был педантом. Он завёл себе за правило раз в два часа днём обходить вверенный ему замок Хакодате. В самом конце обхода, натыкав своих подчинённых носом в мелкие недочёты, золу опять высыпали не в кучу, а начали новую рядом, или не убрали яблоки за тремя лошадками неказистыми, доставшимися ему вместе с замком и конюхом японцем, подымался лейтенант на крышу этого «Коробкового» замка и разглядывал в подзорную трубу, как залив на севере, прямо перед замком, так и пролив Цугарский на юге, через небольшой перешеек с версту русскую шириной. После этого лейтенант возвращался к занятию с айнами. Ему вручили двадцать молодых, но заросших уже бородами под самые глаза местных аборигенов и дали команду воспитать из них отличных солдат и, главное, метких стрелков из Браун Бессов. Этих ружей английских было на «Авроре» столько, что можно целую армию вооружить. Ну, для того их англичане и дали якобы джунгарам — вооружить армию для войны с русскими.

С этим Великим ханством Джунгария для фон Шлоссера всё было не очень понятно. Как он понял, ханство существовало, не так и давно, но теперь входит в империю циньцев. То есть — просто обманул англичан князь Болоховский. А вот дальше? У княжества есть земли в Америке. Ведь по документам приличные территории в Калифорнии принадлежат хана Галтану-Бошогту. И флот есть у ханства. А теперь ещё и этот огромный остров. И даже, надо понимать, теперь около тридцати тысяч айнов являются подданными этого несуществующего хана. Так на этом несуществующий хан не собирается останавливаться и следующей их целью станет королевство Рюкю, которое должно стать вассалом Великого ханства Джунгария. А ещё у них есть посольство в Лондоне и консульство в США. Хотелось бы посмотреть, как князь Болоховский выкрутится из этой странной ситуации.

В этот день Хайнрих, как и обычно, после обхода поднялся на крышу, посмотрел в подзорную трубу на большой одноимённый с замком и поселение рядом с заливом Хакодате, посчитал рыбацкие джонки. Всё, как всегда, четыре лодки под коричневыми парусами бороздили серые прибрежные воды. Дальше видно не было, вездесущий туман от тёплого течения проходящего через Цугарский пролив между Хонсю и Хоккайдо видимость ограничивал. Повернувшись в сторону пролива, на юг, лейтенант убедился, что и там туман, не видать ни черта. Хотя вон прореха небольшая, словно кто специально на узком участке развёл клубы тумана руками. Что-то там в прорехе двигалось, и комендант замка Хакодате поднёс подзорную трубу к глазу.

— Ого! — невольно вырвалось у него, — Arschloch! (задница), — и лейтенант бросился к лестнице ведущей с крыши «Коробкового» замка.

«Коробковый» замок в Хакодате защищало всего двадцать айнов и десяток немцев моряков. Этот десяток там менялся каждые десять дней, и вот в этот раз выпал черёд именно им. Не менялись трое: сам комендант замка лейтенант Хайнрих Готлиб фон Шлоссер, калмык Санджарык, выделенный Дондуком для обучения айнов стрельбе из ружей и всяким воинским хитростям и боцманмат Донован Магвайр (Maguire), говорит, что это цвет такой «серовато-коричневый». Донован был артиллеристом. В замке как ни как имелось две 3-фунтовые пушчонки калибром дюйма в два (47 мм). К пушкам имелись каменные довольно качественно обработанные ядра в приличном количестве и даже десяток чугунных. Стояли в оружейной комнате в подвале замка и бочонки с порохом в четыре этажа по десять в ряду, который русские и калмыки называли непонятным словом «кондейка». Донован выбрал из айнов себе двух помощников и пару раз в неделю они палили по мишеням, вызывая недовольство рыбаков и коменданта. Порох-то убывал довольно быстро и ядра не всегда получалось отыскать.

— Серый! — перепрыгивая через три ступеньки заорал на ходу лейтенант, вызывая ирландца. А чего сам же сказал, что его фамилия переводится, как «серо-коричневый». Длинно, потому просто Серым стал. Тем более, что и походил немного. Волосы уже наполовину седые и теперь как бы серой голова и смотрится, — Серый, готовь свои пушки. Японец плывёт. Много. Десятки лодок, несколько с парусами, — канонир нашёлся прямо рядом с лестницей. Колотил новый лафет для одной из малявок своих. Японский хлипкий был и после нескольких выстрелов почти развалился.

Услышав про японца и ирландец, и калмык не народ организовывать кинулись, а на крышу замка, проверять начальство.

Вскоре, однако, спустились и стали айнов строить. А лейтенант пошёл к немцам своим. Им тоже выдали Браун Бессы. Было такое ружьё и у коменданта. Плюс пистоль, что взял с собой из дома и кольт, выданный ему, когда здесь командовать оставили.

— Стреляем из-за стены, не высовывайтесь. Дондук говорит у них арбалеты и луки есть, — предупредил немцев фон Шлоссер.

— Сколько хоть поганцев этих? — недовольно буркнул Клаус — командир этого сводного отряда.

— Много. Всё море в лодках.

Глава 16

Событие сорок третье

История учит нас по меньшей мере тому, что хуже может быть всегда.

Нил Гейман

Смотреть на то, как на берег высаживается огромная толпа японцев было страшно. Нет, всё же «страшно» неправильное слово. Тоскливо, что ли. Лейтенант понимал, что от такого количества японцев им не отбиться. Он, конечно, слышал про Фермопилы и триста спартанцев царя Леонида. Но ведь и конец знал, предательство там или нет, но они все погибли. Ну, без предательства ещё бы пару сотен или даже тысяч с собой забрали, где там у греков рай? А какой рай и ад у персов? Огнепоклонники? Чего уж, теперь не узнает. Теперь осталось жить час или два, как там эта эпическая битва пойдёт. У Леонида было триста спартанцев — воинов хорошо обученных, а у него тридцать… Двадцать слабо обученных пацанов айнов и двенадцать тоже так себе вояк. Всё же матросы его соплеменники, а не инфантерия. Тридцать три богатыря.