Буря (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович
Командовал тёмно-синими не дурак, поняв, что находится в мёртвой зоне для сидящих на вышках, он сосредоточил огонь на напавших на них с тыла. И заставлял солдат стрелять залпами, увеличивая вероятность поражения.
Аюк выждал, когда грянет очередной залп и послал пулю чуть пониже отколовшегося от общей массы облачка, потом передал винтовку Лёшке, а сам из его Шарпса послал и туда, на метр пониже, вспухающих серо-белых клубов дыма. В обоих случаях кусты дёрнулись. Понятно, что и он себя таким облачком выдал, потому, цыкнув на индейца, калмык отполз ещё чуть левее. Ничего не изменилось, ответный залп опять прошёл над головами и именно там, в пяти метрах справа.
Пора было Бурулу появляться с основным отрядом.
Ждать десятник подкрепления не стал, можно уменьшить количество врагов, почему не уменьшить. Он выждал пока после очередного залпа вспухнут дымом кусты с противоположной стороны дороги, и оба Шарпса туда разрядил, после чего опять цыкнул на Лёшку спешащего жить, тот на карачках полез за разряженными винтовками, а сам, ужом извиваясь, опять переполз на старое место. Попал точно одним выстрелом, так как в тридцати метрах заорали, а потом завыли.
И тут американцы фортель выкинули. Они ломанулись из своих кустов все на дорогу и стали перебегать её по направлению к Аюку и индейцам. При этом они ведь понимали, что что с вышек по ним пальнут. Пальнули. И даже попали, два тёмно-синих свалились на жёлтую дорогу.
Аюк ждать рукопашной схватки не стал, но и убегать тоже, отправив индейцев в сторону посёлка взмахом руки, сам лёг немного позади кустов за большущий пень. Кольт вещь хорошая, было бы ещё в нём сорок патронов, десятник бы всех американцев и положил в этих кустах. Встать на четвереньки и проползти под ветками у них соображаловки не хватило, ломились, прикрывая ружьями и руками лица.
Бах. Бах. Бах… Всё шесть пуль ушли. Бах. Бах… Ещё шесть. А теперь дёру, петляя, как заяц! Аюк бежал и чувствовал, что сейчас по нему пальнут. Бах. Бах. Но секундой раньше он забежал за огромный ствол секвойи и прислонился к нему спиной. Фух. Можно и выдохнуть.
Именно в это время с дороги в спины тёмно-синим ударил залп. Кроме Бурула больше там быть некому. Аюк присел на корточки достал из сумки коробочку с револьверными патронами и стал быстро заряжать один из кольтов. Пару минут, руки чуть подрагивали и один патрон пальцами он смял, вставляя в барабан.
Всё это время за спиной грохотало. При этом выстрелы были слышны не только с дороги, но и рядов совсем, буквально в десятке метров. Дождавшись перерыва в грохоте со стороны дороги, сотник высунулся из-за красно-коричневого ствола дерева. Буквально в пяти шагах от него лежал раненый американец и скрёб пальцами землю пытаясь ползти к нему. Аюк ускорил встречу янки с господом их и, пригибаясь, двинулся вперёд. Стрелять пришлось ещё пять раз, всё время в раненых. Бабах. Со стороны дороги в него полетели десятки пуль. Хорошо он к тому времени распластался на земле за очередным пнём.
— Бурул! — завопил он на весь лес, — Не стреляйте! Свои!
Как гуляли — веселились, посчитали — прослезились. Итоги боя с ротой 4 — го пехотного полка, подполковника Джон Гарланда следующие: убито пять мексиканцев, в том числе и капитан Антонио Вальехо. Ещё пятеро ранены, из них двое тяжело. Пробиты лёгкие, пули обоим попали в грудь, скорее всего, помрут. Тут ни врачей, ни… Да вообще ничего нет. Бинты, да настойка из ивовой коры, а жгут ещё. Те ещё средства от пули в лёгком. А вот трое ранены полегче. Двое в руку и один в плечо. Этих можно попытаться спасти. Лишь бы заражение не началось.
У индейцев дела не сильно лучше. Двое убиты и шесть раненых. Один ранен в живот и долго тоже не протянет. Нет здесь Пирогова. Остальных перевязали и вместе с мексиканцами на большом фургоне отправили в Форт-Росс. Ну, доедут — хорошо.
Интересно, что китайцы не разбежались, прихватив с собой золото, а сидели в казармах своих, вооружившись кирками и лопатами. Хотя… Куда им бежать в чужой стране, не зная языка, обычаев и имея такую внешность?
Солдат 4 — го пехотного полка, живых и здоровых не нашлось, зато нашли семнадцать раненых. Допросили их. Кто вы, гости-господа, Долго ль ездили? куда?
Сержант Уильям Гейтс рассказал им о злоключениях полка слезливую историю.
В прошлом году их полк был отправлен в Форт-Колумбус, Нью-Йорк, чтобы подняться на борт корабля «Огайо» и отправиться в Аспинуолл, на Панамский перешеек. Им нужно было пересечь Панамский перешеек и разбить лагерь на Тихоокеанском побережье для защиты первых поселенцев Тихоокеанского Северо-запада. После долгого путешествия на переполненном корабле (1100 офицеров и рядовых) полк достиг Аспинуолла 16 июля 1852 года. На перешейке был в самом разгаре сезон дождей и свирепствовала холера. Для поездки через Панамский перешеек не хватало транспорта. Даже «не хватало» не то выражение. Его практически не было. Около пятидесяти лошадей и ни одной повозки. Да там на повозке и не проехать — джунгли кругом. А ещё горы и реки. И холера. Общее число умерших от холеры, лихорадки и сопутствующих болезней с момента прибытия полка на перешеек и до того, как разбили лагерь на западном побережье, составило девять офицера и сто шесть рядовых. И только они там начали обживаться и справились почти с холерой, от которой умерло ещё сорок четыре человека, как поступил приказ, срочно плыть в Калифорнию.
— И сколько вас? — нахмурился Бурул. Выходило, что сейчас в Сан-Франциско полно солдат.
— Девятьсот тринадцать, сэр, вместе с кашеварами и санитарами.
— А вас сколько было?
— Сто тридцать два человека, сэр, и семеро офицеров.
— А в Сакраменто?
— Не знаю, сэр, слышал, что туда отправили 2 -й драгунский полк, полковника Уильяма Харни.
— Ладно. Лёшка, добейте раненых, а этого товарищи перевяжите. Возьмём с собой. Будет вместо энциклопедии.
Событие сорок первое
Состояние корабля знает капитан, но трюмные крысы знают больше.
Английские пословицы и поговорки
Двухмачтовая винтовая шхуна «Восток» по чистой случайности, доставшаяся русским за 3375 фунтов стерлингов, на самом деле была одним из первых в мире судов с металлическим корпусом. Построена она была в Бристоле и называлась Fearless «Бесстрашный», после покупки её князем Болоховским, шхуну отправили в Портсмут для перестройки под нужды Камчатской флотилии, что обошлось ещё в две тысячи фунтов стерлингов. Кораблик небольшой — тридцать два метра в длину и семь метров в самом широком месте. Стоит одна горизонтальная паровая машина мощностью сто двадцать лошадиных сил. В Портсмуте не просто утепляли корабль и по максимуму от дерева освобождали, там по указанию князя Болоховского устраняли дефект, который чуть не погубит шхуну в Реальной истории. Когда Иван рассказывал об этом Виктору Германовичу в Пхеньяне, то в шутку сделал предположение, что мол специально наглы такой дефект допустили, когда узнали, что её русские покупают. Именно из-за того, что посмеялись тогда, этот эпизод Виктору Германовичу запомнился. Название хитрое техническое и морское он не запомнил, а вот место в память врезалось. Теперь уже и название выучил. Течь сальника дейдвудного вала. Ну, как простой танкист и лесник такое может запомнить. «Дейдвудного». Твою налево. Но предупреждён — значит вооружён, и в Портсмуте устранить течь дейдвуда в месте прохода гребного вала удалось. А Дейдвуд — это нижняя часть кормы корабля. Всего-то.
Англичане в Портсмуте установили на кораблике четыре 4-фунтовые пукалки, которые кто-то назвал орудиями. Если в миллиметры перевести, то 84 мм. И при таком калибре стреляли они только ядрами. Делать бомбу или гранату с такими размерами не имело смысла. Там и пороха-то один грамм влезет. Ствол 4-фунтовой пушки имел длину 1,6 метра и весил 289 кг, а с лафетом — 1049 кг.
Раздербанив линкор «Россия», контр-адмирал Болоховский заменил орудия на носу на 32-фунтовые корронады, а на корме на 24-футовые. И теперь носовые орудия стреляли бомбами.
