Истинный саваран (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Зубастые челюсти стали хватать людей, барахтающихся в бурлящей воде, и утаскивать их к хозяину. Несколько мгновений, и ни одного спрыгнувшего в море было уже не разглядеть.

На других кораблях, которым пока посчастливилось не стать закуской чудовища, началась паника. Одни беженцы упали на колени и принялись молиться, другие стали искать спасения в теплых водах Эгейского моря. Некоторые, умевшие летать, но не принимавшие участия в воздушном сражении, попытались покинуть ставшие ловушкой суда по воздуху.

А Люба сосредоточилась на картине внизу и приготовилась атаковать.

Для человека она прожила очень долгую жизнь. Ей повезло — так она всегда говорила. Не с долголетием или сверхспособностями, а в том, что жизнь эта прошла в стране, где высшей ценностью является не нечто материальное, а сам человек. Наверное поэтому, ловя себя порой на отчетливо старушечьих мыслях, к нынешнему дню она так и не стала мизантропом.

За свой долгий срок она хорошо узнала, каковы бывают люди, когда с них сдирают тонкий налет цивилизации. Понимала, как ужасно порой они могут поступать — обычные звери таких мерзостей и придумать не смогут. Но несмотря на это, вся ее жизнь, и вся ее служба, всегда была посвящена людям. Защите людей. Порой от них самих.

Поэтому, она проигнорировала очередной приказ Окелло. Дождавшись, когда из воды выскочит голова монстра, и устремится к новой, обреченной на страшную гибель, жертве, Зима вморозила ее в ледяную глыбу.

Под этой тяжестью шея чудовища подломилась, и голова, вместе с ледяными оковами, снова скрылась под водой. Но лишь на секунду. Две ее товарки выскочили правее и левее утонувшей, и за пару секунд растерзали полную людей баржу. Советский сверх привыкший, что в этом мире ей мало что может противостоять, могла лишь с бессильной яростью наблюдать за страшным концом сотен человеческих жизней.

— Люба. — голос Окелло в наушниках прозвучал уже не как команда. — Я тебя понимаю. Но ты ничего не сможешь сделать. Только погибнуть. Пожалуйста, уходи. Мы ничем не сможем помочь этим людям.

— Но хотя бы попытаться, Василий⁈

— Наша задача сделать так, чтобы от Хапера не пострадали те, кто еще не обречен. Прошу, выполни приказ.

— Да вашу в бога душу мать! — заорала Зима с такой силой, что останься в окрестностях хоть одна чайка или альбатрос, их бы посбивала ударная волна. — Но нельзя же так! Там же люди! Тысячи людей, Вася!

— Прежде всего, я должен думать о наших людях. Советских. А потом обо всех остальных. — суховато напомнил ей комитетчик. — И ты должна.

— Я отхожу. — почти не слышно выдохнула девушка после нескольких секунд внутренней борьбы.

Но чувствительный микрофон расслышал каждый звук. А наушник тихонько шепнул:

— Спасибо.

Штаб ККС. Глебов.

— Матерь Божья, — не уверен, кто именно это сказал. Не Винер и Окелло точно. Эти бы и при сошествии воинства ангелов прикидывали, как половчее использовать его в сложившейся ситуации. Наверное, кто-то из штабного персонала пробормотал от избытка чувств.

Мы с Винером подбежали к связистам и стоящему позади них Окелло в тот момент, когда вывалившийся из портала многоглавый саваран пошел на дно. Бездействовал пришелец недолго. Хапер действовал так, словно начитался Лафкрафта — устроил настоящее пробуждение Ктулху в прямом эфире! Не просто хватая и убивая людей, разламывая и топя лодки так похожими на щупальца головами — утягивая огромные корабли целиком в пучину! Сила Архимеда отчаянно сопротивлялась — но дури в госте из Всемира оказалось куда больше.

— Вот так и выглядит начало конца света, — не оборачиваясь проговорил Окелло, глядя на эти страшные кадры. — Похоже, выбора уже не остается. Надо запрашивать стратегический ядерный удар…

Правда, его тон сразу же поменялся после брошенного на телеметрию отряда взгляда.

— Мать твою, кто там остался у места прорыва? — выругался глава ККС и едва не проткнул себе ухо, давя кнопку на наушнике. — Зима, твою дивизию! Почему я должен повторять приказ⁈

Я тоже видел крохотную на фоне происходящего фигурку своей женщины. Один из экранов давал ее лицо крупным планом — губы решительно сжаты, взгляд пылает яростью. Она явно намеревалась дать бой пришельцу, одновременно ругаясь с начальством.

Мне бы взволноваться за нее, но что-то заставляло с большим интересом смотреть не на Любу, а на беснующуюся Гидру. Хапера. Огромного саварана, предпоследнюю ступень эволюционной лестницы в этой деградировавшей цивилизации. И думать при этом не об опасности, которую он представляет для Зимы, а о том, что где-то в бесконечности Всемира ждет не дождется «космический корабль» древних, который надо заправить. Все это очень быстро выстроилось в моей голове в четкую последовательность действий. Словно кто нашептал.

— Не нужен ядерный удар, Василий, — совершенно спокойно произнес я.

— А что нужно? — тон Окелло сразу же стал деловым. Он уже прекратил орать на Любу, а та, все же, отступила.

— Портальный камень и самолет до Греции. И чтобы кто-то перенес второй портальный камень внутрь живой машины древних. Остальное беру на себя.

Чернокожий мужчина набрал воздух в легкие, явно намереваясь выругаться. На затем просто выдохнул и произнес.

— Зачем?

— Внутри этого Хапера достаточно эссенции для «заправки» биомашины древних, — для меня все дальнейшие действия теперь виделись с кристальной ясностью. — Убить урода мне не под силу, но этого и не нужно. Пока группа Зимы будет наносить отвлекающие удары, я пробьюсь к телу Гидры и, прорезав кожные покровы и мясо, доберусь до одной из крупных артерий. Вскрою сосуд и открою мост, чтобы вся кровь, а она у него почти полностью состоит из эссенции, уходила в полость корабля. Следом прыгну с камнем сам. Ослабленного обескровленного хапера вполне возможно получится добить силами Любы и воздушников.

Секунд тридцать темнокожий генерал молчал. Молчал и я, дожидаясь, пока разверзнуться уста начальства. Дождался.

— Ты хоть понимаешь…

— Понимаю, — спокойно ответил я ему. — Беру ответственность на себя.

— А с базой во Всемире что прикажешь делать, умник?

— Экстренно эвакуировать, конечно, — будто шеф сам не понимал. — Бросить все там и вернуть сюда людей.

— А портальный камень кто понесет на корабль? Рискуя навсегда остаться с той стороны? Об этом ты подумал?

— Попрошу американских детишек помочь, — пожал плечами я. — Вряд ли все согласятся, но уверен, что найду добровольцев. Все получится!

— Глебов, ты же понимаешь, что это — неслыханная авантюра? — вкрадчиво переспросил у меня уже оправившийся от удивления негр. — Плюс прямой саботаж приказа товарища Сталина о закреплении во Всемире?

— Я уверен, что товарищ Сталин одобрит решение, позволяющее не использовать ядерное оружие в близости от наших союзников и Европы, — улыбка вышла кривая. — Кстати, дать негласное поручение устроить геноцид земных сверхов с несколькими пробуждениями силами древней машины саваранов — разве не авантюра?

Как ни странно, именно моя последняя фраза и подвела итог зарождающемуся спору. Окелло все-таки выругался, кивнул, и принялся отдавать приказы. И я догадывался, почему.

Иосиф Виссарионович не даром присутствовал на давешнем совещании вживую. Более того, я был уверен, что он и сейчас оставался здесь, лично контролируя ситуация из другого штабного зала. Окелла просто так не поставил бы на прогноз Винера судьбу Земли. Как минимум ему нужна была «крыша» одного из членов Политбюро. И присутствие товарища Сталина здесь, на базе, очень четко укладывалось в эту догадку.

И было кое-что еще. Когда-то давно, сто с лишним лет назад, тогда еще Иосиф Джугашвили учился в духовной семинарии. Не окончил, но окончательно связи с религией не потерял. Один облет Москвы с иконой чего стоит. Да, злые языки разное про эту историю болтали и болтают. Да, вождь никак не демонстрировал, что остался верующим в Бога, несмотря на декларируемый партией атеизм. Но не потому ли он сделал на меня ставку, что мне помог переродиться в этом мире загадочный Распределитель, «апостол Пётр» как я его тогда обозвал. Я ведь вынужден был рассказать об этом руководству ККС — и мимо Сталина эта информация пройти не могла.