Олег Шушаков - И на вражьей земле мы врага разгромим Книга 2 Часть 1
Моряки утверждали, что первенство принадлежит им. Потому что морские ближние разведчики пятнадцатого морского разведывательного авиаполка ВВС Краснознаменного Балтийского флота неоднократно подвергались обстрелу во время аэрофотосъемки побережья Финского залива, которую вели всю осень. Это, во-первых. А во-вторых, флот еще в конце сентября приступил к постановке оборонительных минных заграждений в районе Стирсудден-Шепелев, выставив в общей сложности более пятисот мин. И, наконец, в-третьих. И это был главный козырь! Подводный минный заградитель 'Ленинец' засыпал минами судоходные фарватеры в финских шхерах еще за сутки до начала боевых действий!
Пехотинцы в ответ на это только ухмылялись. Да, пехота включилась в процедуру лишь тридцатого ноября. И поднялась из окопов после окончания артобстрела и бомбового удара. Зато первой ступила на вражескую землю! Сапогами! И этот аргумент крыть было уже нечем. Ни морякам, ни летчикам.
В отличие от пограничников. Которые точно знали, что раньше всех в схватку с озверевшим врагом вступили погранвойска НКВД.
И не потому, что все последние годы на советско-финской границе ни на день не прекращались провокации и погибали бойцы и командиры в зеленых фуражках. И даже не потому, что резервный взвод Майнильской погранзаставы еще до начала артподготовки снял часовых и захватил мост через реку Сестру. И прошелся по нему своими сапогами. На полчаса раньше, чем пехота.
А потому, что первый выстрел в этой войне сделали бойцы шестого пограничного полка НКВД. Из восьмидесяти двух миллиметрового миномета. Еще двадцать шестого ноября. Хотя об этом никто и не знал. Кроме тех, кому положено. В связи, с чем пограничники о своем первенстве и помалкивали. И это было к лучшему. Хотя бы потому, что выпущенные ими мины разорвались на советской территории.
Впрочем, в Рабоче-Крестьянской Красной Армии имелся род войск, представители которого были вне конкуренции в вопросе о том, кто же на самом деле нанес первый удар по врагу, первым ступил на финскую землю и сделал первый выстрел.
Этот, самый молодой в Красной Армии, род войск был создан три месяца назад, когда в соответствии с Приказом наркома обороны СССР номер ноль триста двадцать девять было сформировано Управление воздушно-десантных войск РККА.
Товарищ Сталин очень высоко оценил результаты Харбинской воздушно-десантной операции, убедительно доказавшей, что десант (парашютный и посадочный) способен самостоятельно захватывать и удерживать важные рубежи во вражеском тылу, а не только совершать диверсии на коммуникациях и оказывать содействие наземным войскам в окружении и уничтожении противника, как это считалось раньше.
Начальником ВДВ был назначен Герой Советского Союза комбриг Затевахин, командир прославившейся в боях на реке Халхин-Гол и в Китае двести двенадцатой дважды Краснознаменной отдельной воздушно-десантной бригады…
К середине ноября в Ленинградском военном округе были сосредоточены все семь имевшихся в Красной Армии воздушно-десантных бригад, а также сформировано два корпусных управления, которые вошли в состав Тринадцатой армии.
В первый воздушно-десантный корпус комбрига Безуглого была включена двести первая отдельная воздушно-десантная бригада имени С.М.Кирова, дислоцирующаяся в Пушкине. А также двести четвертая и двести четырнадцатая отдельные воздушно-десантные бригады, спешно переброшенные туда же из Киевского и Белорусского военных округов. Во второй корпус под командованием полковника Левашова вошли прибывшие с Дальнего Востока двести вторая, двести одиннадцатая и двести двенадцатая дважды Краснознаменная отдельные воздушно-десантные бригады.
Двухсотая отдельная ордена Ленина воздушно-десантная бригада особого назначения имени Я.Д.Мошковского так и осталась отдельной. Особого назначения.
В ноль часов ноль минут тридцатого ноября с Пулковского аэродрома один за другим в ночное небо поднялись двадцать четыре тяжелых бомбардировщика ТБ-3 с первым парашютно-десантным батальоном двести первой отдельной воздушно-десантной бригады имени С.М.Кирова на борту. Поднялись, построились на кругу и двинулись на северо-восток. К Ладожскому озеру.
Полтора часа спустя, в десяти километрах южнее Кякисалми, ТБ повернули на запад. А когда вышли к озеру Вуокса, взяли курс на юг и снизились до пятисот метров. Перестроившись из пеленга в колонну и увеличив дистанцию до полукилометра.
Штурман головного самолета высунулся из своей кабины и поднял белый флажок. И по цепочке десантников, теснящихся в чреве бомбардировщика, полетела команда 'Приготовиться!'.
Командир первого тяжелобомбардировочного авиаполка полковник Филиппов, лично возглавивший первый боевой вылет своего полка, поморгал габаритными огнями. И выключил их нафиг. А потом распахнул бомболюки…
В каждом бомбардировщике находился один взвод. Тридцать парашютистов в узком не приспособленном для транспортировки десанта фюзеляже. С основным (на спине) и запасным (на животе) парашютами. С самозарядной винтовкой на левом плече, стволом вниз. И малой саперной лопатой на боку в унифицированном чехле (с двумя ручными гранатами в кармашках), черенком вверх. С двумя патронными сумками (с патронами и взрывчаткой), продуктовой сумкой, фляжкой и боевым ножом на поясе. И подсумком для магазинов СВТ. Там же. У пулеметчиков винтовок не было. Они прыгали со своими дегтяревыми. И пистолетами ТТ (в качестве личного оружия).
Одним словом, повернуться в фюзеляже было трудновато. И выбираться наружу тоже. Впрочем, все действия десантников были неоднократно отработаны во время массовых прыжков в ходе многочисленных маневров и воздушных праздников. Так что на выброску взводу требовалось лишь семь секунд.
Проще всего было занять правую плоскость – туда вел люк из грузовой кабины. На левое крыло можно было вылезти из пилотской. По два человека встало у раскрытых бомболюков. А у посадочной дверки экипажа построились те, кто находился в рубке радиста и грузовом отсеке. Самым трудным был выход через пулеметные турели. Поэтому для турельного десантирования были назначены самые опытные. Самые сильные и ловкие. На лидере – комвзвода и штабные. Имевшие знак инструктора-парашютиста с трехзначными накладками. А на остальных самолетах – младший комсостав. Отделкомы и замки. Имевшие такие же знаки.
Выпускающий (на лидере – комбат, а на других машинах – командиры рот или взводов) высунулся из носовой турели по пояс и поднял вверх флажок.
И махнул им, отрепетовав сигнал штурмана.
Вперед! За Сталина!! За ВКП(б)! Вашу мать!
А потом, когда самолет покинули все, кому это было положено, выкинулся сам. Туда же. В ночную тьму. На вражескую землю. Которой пришло время перестать ей быть. В смысле, перестать быть вражеской. И стать советской! Насовсем…
Командир первого парашютно-десантного батальона двести первой отдельной воздушно-десантной бригады имени С.М.Кирова капитан Старчак был мастером парашютного спорта и имел на своем счету более восьмисот прыжков. Разной сложности. Вплоть до невозможной. В том числе, методом срыва с предельно малых (менее ста метров!) высот. Выполнял затяжные прыжки. Прыгал из самолета, выполняющего фигуры высшего пилотажа. На вираже, во время штопора, при выполнении бочки.
До того как перевестись в авиацию Иван Старчак был пограничником. Командовал взводом конной разведки на Дальнем Востоке. А после окончания Второй школы военных лётчиков и летнабов в Оренбурге и Курсов усовершенствования командного состава по классу штурманов тяжелой бомбардировочной авиации служил в ОКДВА. Был начальником парашютно-десантной службы бомбардировочной эскадрильи. И раз и навсегда пристрастился к прыжкам с парашютом.
В тридцать шестом году, когда в составе ВВС началось формирование отдельных авиационных бригад особого назначения, старший лейтенант Старчак был переведен в отдельную авиабригаду ОСНАЗ имени С.М.Кирова Ленинградского военного округа и назначен командиром парашютно-десантной роты.
А теперь командует батальоном. Той же бригады. Сменившей наименование, но по-прежнему оставшейся бригадой особого назначения. По боевому духу. И выучке…
Эта война для Ивана Старчака была не первой.
В годы Гражданской он сражался с белоказачьими бандами Колчака и Семенова. А после ее окончания, еще десять лет отбивал вылазки этого отребья из-за границы…
Задача у батальона была проста. Захватить мосты через реку Вуоксен-вирта у станции Кивиниеми (железнодорожный и автомобильный). И удерживать их до подхода тридцать пятой легкотанковой бригады и двадцать четвертой Самаро-Ульяновской Железной Краснознаменной стрелковой дивизии.
Мосты Старчак взял. Под утро. После пятнадцатикилометрового марш-броска по бурелому, болотам и снежной целине. И немного по хорошей дороге. Для разнообразия.
