Марик Лернер - Цель неизвестна
— Все ли в порядке у вас? — спрашивает очень серьезно.
— Спасибо господу нашему, — отвечаю автоматически.
— А здоровье ваше? — про мои опыты не могла не слышать от сына. Он в курсе всего. Да и не скрываю.
— Лучше не бывает!
На самом деле это он меня просвещал в разных тонкостях городской жизни и давал советы. С мальчишкой проще. Он все несуразности и оговорки списывал на мое деревенское происхождение и явную гениальность. Как выяснилось достаточно быстро, у здешних аборигенов она числилась где-то по соседству с юродством. Слово достаточно многосмысловое и вовсе не сумасшедшего означает. Правильнее обладающего неким божьим даром. И совсем не обязательно ползать при этом в лохмотьях у церкви и завывать.
Еще чухонца ей на квартиру подсунул. И опять же сам фактически платил за него. Но главное, почему Акулина Ивановна меня возлюбила, так за случайно сорвавшееся в очередной раз откровение. Возле базара торговали всякой снедью за малые деньги и никаким гамбургерам здесь не светило. Только помимо отсутствия картошки много чего не имелось. Помидоры фиг с ними, тоже из Америки вместе с кукурузой. Но почему семечек не вижу? Или масло подсолнечное? Вечно все на жире жарят, да еще экономят и на старом, отчего изжога.
Вот я и спросил, почему собственно пирогами торгуют, а пельменями нет. Их же варят, да ничем не хуже. А если правильно подойти к делу не обязательно мясо в качестве начинки. Что угодно. Женщина заинтересовалась и стала выяснять, что такое пельмени. Она в первый раз слово услышала.
Поскольку за мной до сих пор каратели из будущего не заявились я забил болт на все опасения насчет убийства бабушки и вмешательства в прошлое. Объяснил как мог о чем речь. Это ж не про физику с химией рассказывать. Элементарные вещи. Что добавлять в тесто, чтоб оно вышло тонким неизвестно, зато форму изобразил, как лепить, используя стакан и защипывать. Стеклянный в хозяйстве отсутствовал, обошлись глиняным. А про тесто она и так все знала.
— А у вас как? Дети здоровы?
— Вашей милостью сыты.
Сготовила и на продажу пошла. Ни лицензий, ни налоговой инспекции, если места постоянного не имеешь. Широко живут люди в России. Как при том такие бедные все я так и не разобрался. Деньги на каждом шагу валяются, подбирай и карманы набивай. Одна беда, чтоб то же мясо для начинки приобрести бабки нужны. Пусть и не с президентами, а по тутошним понятиям все одно немалые.
Опять одолжил, оставшись ни с чем. В одном месте беру, в другом сам даю. Что я не человек что ли. Ну честное слово неприятно, будто не девочка, а скелет ходячий. Всем помогать и не собираюсь, но знакомым готов. Потом правда честь по чести все вернуть хотела, ну да я не взял. Типа в долю вошел. Теперь могу бесплатно в углу ночевать в любое время. Заодно и обстирают. Ну и не важно. Помог людям и хорошо. Миллионов на том не сделаешь, но хоть перестали с репы на капусту перебиваться.
— Лехтонен дома? — не дожидаясь новой порции вопросов, поспешно осведомляюсь. Ей-ей про погоду и виды а урожай не интересно и свое хозяйство не завел, а про тятю не слышал давно, так что любопытство неуместно. Всего одно письмо и пришло. Да и куда больше, мы не в 21 веке. Неспешно существуем.
— Осип Турович работают, — степенно доложила.
Каким образом Йоэль превратился в Осипа мне неведомо. Вот с отчеством проще. Папа у него имел странное для моего уха имя Туре. Отсюда уже недалеко и до нынешнего прозвания.
— Да Акулина Ивановна? — вежливо спрашиваю, уловив, что с дороги она отодвигаться не собирается. — Вы что-то хотели?
— Ну-ка девочки, — подталкивая сестер, приказным тоном сказала, — помогите Таньке.
Это оказывается и есть та первая, потому что они послушно направились копаться в грязи. И ведь не лупит, а слушаются.
— Правда, — сказала женщина негромко, — что мой Андрюха гуторит?
— Это в смысле о чем? — с опаской переспрашиваю. Ежели про большие средства, то фиг ей.
— Будто вы Михаил Васильевич лекарство от оспы придумали? Немцы не смогли, а вы да?
— А! Ну не совсем так. Не лекарство. Если заболеешь не поможет. До надо. Заранее. Тогда не произойдет болезни.
Она неожиданно рухнула на колени, хватая меня за руку и норовя поцеловать.
— Вы чего? — отдергивая машинально и в натуре испугавшись, бормочу. Сбрендила что ли? — Встаньте, дети смотрят!
— Спасите, — ползая на коленях, всхлипывала она. — Умоляю! Что угодно для вас сделаю.
— Да кого я спасть должен?
— Детей моих. У меня все родные от этой напасти представились, одна я жива осталась. Девчонка еще была. Не переживу, если снова приключится. Не откажите в просьбе, — и слезами заливается.
Ну прямо стану я отталкивать такой удачный случай. Двое не достаточно. Нужно больше привитых. И дети хорошо. Общая картина течения болезни может разнится. Но проверять на оспу я уже не стану. Нет.
— Хватит, — погладив ее по голове, говорю, — перестань. Почему я должен отказать? Завтра после полудня приходите во флигель в госпитале. Все вместе, ага?
Она быстро-быстро закивала, по-прежнему норовя поцеловать руки.
— Я сделаю все, только несколько дней они должны лежать под присмотром. Вы ж болели раньше?
— Да-да!
— Ну значит вам и не страшно. А кто за детками лучше поухаживает. Э… может лучше с Андрюхи начнем?
— Всех, — страстно воскликнула, — и его тоже! Сделай Михаил Васильевич и я, и они до смерти за тебя молиться станут.
Вот больше всего мне не хватает ваших молитв.
— Завтра. И вставай, — поспешно смываясь в дом, приказал.
Мой личный чухонец почтительно поднялся, приветствуя. Даже оставил на краткий срок очередную резную ручку. Извинился и отвалил к своим вещам, позволяя внимательно изучить. Все ж он настоящий мастер. Простенькая вещь, а смотрится изящно и оригинально. Вся в завитушках и с инициалами.
— Под заказ делаю, — признался Йоэль. — И оплата соответствующая.
Он был явно горд собой и выкладывая зазвеневшее серебро на верстак аж напыжился. Я тщательно пересчитал, раскладывая кучками и мысленно определяя куда девать.
— Здесь и мой возврат на харчи и за материал, — предупреждает.
Понимающе киваю, продолжая увлекательный процесс определения дохода. Кажется много, а после возврата долгов останется на все про все цельных рубль и семнадцать копеек. Это меньше, чем я сегодня выцыганил у ректора. Папаша бы долго и весело смеялся с такого бизнеса. Он за гешефты приносящие меньше пятидесяти процентов даже не брался. А я считай в убыток работал, если б Герман неожиданно не расщедрился. Лесть все ж великое дело. Нельзя забывать начальников, а то они припомнят. Настучат молотком по голове без промедления.
— Мне нужен помощник, — сказал чухонец серьезно. — Один уже не справляюсь. Три заказа сегодня и нельзя упустить. Деньги хорошие сулят.
— А твой новый подмастерье того, не уйдет научившись ладить перья самостоятельно?
— Рано или поздно скопируют подражатели, — сказал с непробиваемой уверенностью, то что я и сам догадывался. — Выходит надо суметь снять навар первыми.
— Андрюху приспособь.
— Нет, у него терпение отсутствует. Здесь другой характер нужен.
— Кто-то на примете?
— Есть хороший парнишка.
— И платить станешь со своей доли!
— Чего вдруг?
— Так работа твоя, — хмыкаю, — деньги на первый случай и идея моя. Доход пополам. Мы ж договаривались.
Он постоял, хмуря лоб и скривился.
— Несправедливо будет. Мы, — сказано с нажимом, — нанимаем работника. Так?
— Ну да.
— Я его учу, а ты что делаешь?
— А я работу тебе дал, — говорю со смешком. — Накормил, напоил, спать уложил, да еще пятки почесал на ночь.
— Насмешничаешь Михаил, — обижено бурчит.
— Так плакать все время грустно жить. Ладно, хоть и не принято подмастерьям жалованье выдавать, но мы с тобой будем справедливы. Тот же алтын и пополам от обоих. Ты нашел, сам за него и отвечать станешь.
— Конечно.
— И если в следующем месяце моя доля меньше трех рублей будет, с тебя спрошу.
— Договорились, — протягивая руку, согласился Йоэль. — Сделаю. И свыше тоже. А, — задерживая ладонь в своей, просительно сказал, что ты там обещал насчет других идей?
— Уже заскучал? Ладно, — соглашаюсь. — Смотри. И быстренько нарисовал на извлеченном из кармана обрывке бумаги безопасную иголку. В закрытом и открытом виде. — Размер может быть самый отличающийся, — объяснил. От самых маленьких, до огромных. — Главное пораниться невозможно. Скрепляет вместе вещи или держит незашитую ткань. Должны портнихи оценить, нет? Проволока нужна подходящая. Чтоб гибкая была и не ломалась.
Он смотрел застывшим взором, изучая простенький чертеж. Потом хрипло сказал ни к кому не обращаясь:
