Марик Лернер - Цель неизвестна
— Будем надеяться, — пробурчал он. — А что это ты писал и чем?
— Механическое перо, — говорю с придыханием и вручаю в руки.
Доктор с интересом осмотрел, пощупал пальцем кончик и хмыкнул.
— Любопытная вещь. Надеюсь не собственноручно изготовил?
— Нет, — мгновенно сориентировавшись, отказываюсь, — но знаю где взять еще. Удобная вещь и не требуется острить.
А что, чистая правда. Ни слова лжи не выдал. Не я делал и практично. Мало того, я с этого дела до сих пор ничего не имею. Первые же перья ушли со свистом по знакомству. Ректору, парочке знакомых в академии со средствами. Тарасу Петровичу и себе любимому я подарил. В качестве рекламы сойдет.
Ну не станешь же брать с серьезно мне помогшего человека с минимальным жалованием, как и с отца Германа Копцевича. Посников отказывался взять подарок, да я всучил практически по себестоимости. Ты меня уважаешь? — со слезой в голосе.
Друзья не вырастают на манер сорняков. Доброта и бескорыстие встречается не часто. Почему не оказать небольшую услугу такому человеку? Не по расчету, а действительно из благодарности. И ему хорошо, и мне приятно. Тем более не зря совершил поступок. Уже назавтра он принес в клюве десяток заказов на подобные перья. Показал знакомым и те оценили удачную идею. Понтовая вещь и пока в продаже не найдешь.
Я уже принялся подсчитывать доход после почти двух недель ожидания, но тут мастероватый чухонец на манер преданного пса умильно заглядывая в глаза предложил прикупить для самих ручек слоновую кость и покрыть их резьбой, да с прочими инструктациями. При том он клялся, что на сем мы поимеем много больше. Правда много позднее. Чуток терпения и все будет зашибись.
Ему хорошо, надеется показать умения покупателям, создавая не строгую ручку, а предмет искусства. А я продолжаю выплачивать алтын в день с неясной перспективой возврата. А сам на какие шиши жить должен? Капитал из дома утекал стремительно, ведь сам материал тоже не особо дешев. Ну, по моим финансам. Кто и посмеется.
Пока что пришлось занять у Пятухина четыре рубля в два приема. Иначе просто жить не на что. Да и к корове так просто не подпускала старая хрычевка. Как учуяла, что мне нечто надо уже и бумага с печатью не помогла. А вдруг кормилицу ее сглажу или еще чего сотворю. Еле умаслил. Пришлось выпивку поставить. Много. Она чуть меня здорового парня не перепила. Зато у бабы сразу все сомнения отпали. Ничего в России не меняется.
А Федор хороший мужик. Мало в дом пустил, так еще и с деньгами не жмется.
— Хм, — гулко фыркнул доктор, заставив невольно вздрогнуть. — Князь Гвидон — это Гвидо де Лузиньян, король Кипра?
— А? — я действительно растерялся, не находя слов. В первый раз слышу про короля Кипра в принципе и Лузиньяна в частности. — Это сказка, — отвергаю. Не слышал я про такого. Короля Иерусалимского знаю, — в кино видел. Он еще проказой болел и помер, но не скажешь же Бидлоо о таком. — Честное слово никаких намеков. Имя под размер походило и все.
Сам с ужасом думаю: ну Пушкин, ну сукин сын, подложил таки мину под воров. Ведь если поковыряться в сюжете куча намеков вылезает. И царь Салтан явный султан из Турции, и столица у моря богатого островами. Еще наличие гарема, иначе мотивация «ткачихи с поварихой» провисают. Как бы он сам не спер сюжет из реальной истории. И в мешке турецкие султаны жен топили, и признание друг друга соответственно отцом и сыном — стандартная формулировка вассалитета, тем более на Востоке. Сейчас он ткнет меня носом в очередной намек и тогда уже легко не отбрешешься.
За окном очень удачно грохнуло, отвлекая Бидлоо от моей сомнительной писанины. Свет появился красный. Вроде на пожар не похоже. Огни повисли в воздухе на манер салюта. Счастливо закричали люди. От боли орут не так.
— Что происходит?
— То есть как? — на этот раз изумился он. — Ея Величество, Анна Иоанновна всемилостивейшая наша государыня императрица изволила свое самодержавное правительство к общей радости 25 февраля сего 1730 г, при радостных восклицаниях народа, всевысочайше восприять.
Так вроде уже провозгласили ее однажды?! Или настала инаугурация… То есть конечно коронация. Типа с сегодняшнего дня официально правит, а до того присяга не дана. Или цари вообще не клялись в верности народу, а считали нормальным, когда им клянутся?
Ладно, вслух такие глупости спрашивать нельзя. Примут за дурня и правильно сделают. Нормальный человек должен быть в курсе происходящего в его стране, тем более проживая в столице. Где-то в медвежьем углу еще сошло бы с рук, но я вроде к свету образования тянусь. Совсем я с этими коровами про трон позабыл. Меня ж во дворец все одно никто приглашать не собирается, так и не обращал внимания на разговоры. Да здравствует государыня, хоть она и баба!
— Отдыхай, — бросил доктор, покачав увенчанной кудрявым париком головой при виде очередного горящего в небе красного колеса. — Утром зайду, — и к моему облегчению удалился, не забрав сказку о царе Салтане.
Ко всему прочему там не только очередные стишата, а дополнительно мое личное творчество. Последние листки совсем не тем заняты. Не хотелось бы, чтоб он себя увидел. Неизвестно как отреагирует.
Красок я здешних не знаю, привык к заводским и химическим. Тут надо все по новой изучать. Нет ни желания, ни причин для дополнительных трудов. Не люблю все эти мольберты и мастихин. Так и не приучился к палитре. Натюрморты не выношу, пейзажи вызывают тоску. Предпочитаю портреты людей рисовать карандашом. Говорят неплохо получается, правда многим не нравилось. На себя со стороны мало кто смотрит. В зеркале мы всегда с поджатыми губами и настороженным взором.
И еще упорно твердили, про малозаметную шаржированность моих рисунков. Типа выпячиваю отдельные и не всегда приятные черты. Если и да, то непроизвольно. Без злого умысла. Я так вижу. И сохранять проблема. Там с этим было проще. Лаком картинку побрызгал, под стекло и не испортится от лапанья пальцами. Здесь пока не придумал, да и честно говоря не пытался.
Это не для всех, просто зудит иногда в пальцах. Изображу очередного знакомого и проще кого понять, чем дышит и к чему стремится. У меня на целый альбом таких листков с лицами накопился портретов. От Василия Дорофеевича до доктора.
Показываю не всем. Замечания и обиды мне ни к чему. Это Андрюха настолько счастлив при виде своей рожи, что подарил не задумываясь. Другие могут и оскорбиться.
Глава 15. Первые результаты
— Ты кем себя возомнил, отрок? — умудряясь нависать надо мной, даром что на голову ниже, зловеще прошипел ректор академии.
От того что он не орал, а разговаривал почти нормальным тоном только хуже звучало. Крикуны отходчивы и дальше розог не идут.
— Хочу посещаю лекции, не хочу пью в кабаке?
Не в первый раз приходится иметь дело с воспитанием со стороны старших по положению и возрасту. Причем в обеих моих ипостасях. И прежней, и нынешней. Лучше не начинать в таких случаях блеять, оправдываясь. Вызывает вместо снижения шторма усиливающуюся бурю. Ты якобы смеешь вести себя отвратительно и действуешь назло. Не осознал всей глубины проступка, а неправомочно считаешь себя правым. Проще помалкивать и слезу пускать. Хотя при моих нынешних габаритах и возрасте плохо смотреться станет. Ну повинюсь слегка. Потом. Когда устанет нудеть.
— Кто позволил отправляться в гошпиталь и вести там какие-то сомнительные исследования?
А вот это уже совсем обидное вранье. Не верю, что он совсем не в курсе подробностей. А те достаточно многообещающие. Впрочем, как и следовало ожидать. Маленькая язва на предплечье увеличилась не сильно. Три дня мне было натурально паршиво, но затем прошло. Язвочка потемнела, засохла, на двадцать первый исчезла полностью, оставив после себя на коже небольшой шрам. Неделю я прождал, зачем произошло нужное событие. Кто-то из работающих в госпитале обнаружил больного оспой. Уже не вдвоем, а в присутствии кучи свидетелей я повторил мало аппетитный опыт, на сей раз втирая рядом с прежним местом струпья оспы натуральной.
Приятного в процессе крайне мало. Совершено не хотелось превращаться в жуткое существо, все покрытое пузырями с гноем и струпьями, которое я обнаружил перед собой. Честное слово не брезгливый, да и невозможно жить в это время воротя нос при виде текущих по улицам помоев. Проще сразу повеситься. Как в Парижах из окон не выливают, но это похоже единственное отличие по части чистоты. На самом деле чуть ли не с Алексей Михайловича существует указ о вывозе всевозможного дерьма из города. Он как-то вышел из Кремля и плохо стало бедолаге от тяжелого запаха на улицах столичного града.
— Иметь после этого наглость заявиться и спрашивать о жалованье ученика. Ты когда в последний раз посещал занятия, скотина?
Только не особо выполняется любой приказ в России. Все норовят сжульничать, а то золотарю платить надо. Еще чего! Особо ушлые хозяева выкапывают яму во дворе и сливают туда, а затем как переполнится, закапывают. Весной вся это проседает и течет наружу из-под ворот. Человек способен ко всему притерпеться, но это ж зараза разносится по городу! Сами себе творят гадость. И не вразумить их никак, раз уж царские указы не действуют. Только бить, если не кулаком, так по мошне, однако не мне этим заниматься.
