Меченый. Том 2. На переломе истории (СИ) - Савинков Андрей Николаевич "Funt izuma"

— Мы не хотим тут ваших экспериментов! Русские, убирайтесь из Грузии, оставьте нас в покое!

Я, не обращая внимания на крики, продолжил мысль, надеясь, что хотя бы апелляция к общей морали поможет мне удержать ситуацию.

— Без того не выживем. Я открыто заявляю: никакой прибыли государство не должно выделять на премирование заведомого брака! И самое важное — не думайте, что вы здесь изолированы. Сейчас нас снимают на камеру, и вечером миллионы людей увидят, какую позицию занимают «трудящиеся» Кутаисского автомобильного завода. Не получится утаить правду в эпоху повсеместного развития средств телекоммуникации, — я тут уже и пальцем качаю в воздухе, что-то вроде фирменного жеста.

— Русские, убирайтесь из Грузии! — неожиданно националистический лозунг обрёл власть над толпой, и скандировать это уже начали не отдельные личности, а целые группы. При этом толпа в несколько сотен человек, собравшаяся в этот день у заводоуправления, как-то начала заметно бурлить и сжиматься «в себя», как будто готовясь отбиваться от внешнего давления. — Долой план, даёшь рынок!

По спине пробежал нехороший холодок, в голову не ко времени пролезли мысли о том, что я же сам хотел форсировать прорыв проблемы с националистами как можно раньше, чтобы развернуть борьбу с этой заразой, не откладывая в долгий ящик. У меня был, правда, другой план, аналогично моей истории снять Кунаева и поставить на его место кого-то не местного, вызвав тем самым волнения. Но может быть, так даже лучше: как ни крути, а Казахстан, несмотря на отдельные эксцессы, в плане национализма был куда более благополучной республикой, чем Закавказье. Может, и не стоит пока трогать Среднюю Азию, тем более что те республики — во всяком случае на уровне руководства (про бесчинства «на земле» мы, конечно, забывать не будем) — до последнего сохраняли верность общему дому. Будем считать, что это мне само провидение послало знак о необходимости смены планов.

— Ну что ж, не получится у нас, видимо, договориться. Хорошо, я покажу вам рынок. Похоже, единственный способ — переход к чистой модели капитализма именно для этой площадки. Ведь вы требуете жить без государства, без плана, кричите «хотим свободы»? Так получите её. Кутаисский автомобильный завод отныне — извините за прямоту, — будет закрыт и расформирован. Все вы, кто бастует против здравого смысла, против развития, фактически саботируете производство, — уволены. — Со стороны толпы воздух начал наполнять возмущённый гул, я прямо физически чувствовал недовольство людей. — Товарищи, вы хотели капитализма — там именно так и поступают. Предприятие нерентабельно — его закрывают. Ущерб национальным интересам — значит, ликвидируем. Ваша зарплата — дело самого владельца. А владелец этого предприятия, условно, союзное государство. Мы вас предупреждали: мы внедрили внешнюю приёмку, проверяли качество. Но вы, вместо того чтобы исправить брак и зарабатывать рубли, выбрали саботаж. Ну что ж — на нет, как говорится, и суда нет.

— А мы как? Где мы работать будем? — из толпы послышались новые голоса. Видимо, тех людей, которые при призыве «русским убираться» молчали, а теперь вдруг озаботились своим будущим. Всё как обычно: толпа делится на двадцать процентов активных и восемьдесят — пассивных. Первые завели народ, создали ситуацию, выйти из которой без потерь уже невозможно, ну а вторые теперь будут расхлёбывать последствия полной ложкой. Никогда такого не было — и вот опять, как говорится.

— Повторю, чтобы всем было ясно: Кутаисский автомобильный завод — подлежит закрытию, все сотрудники-протестующие будут освобождены от занимаемых должностей. Если кто-то захочет продолжить работать — честно, подчеркну, работать, — по старой профессии, для него найдётся место на других автомобильных заводах страны. По каждому будет приниматься персональное решение, но дальнейшая судьба завода — разобрать оборудование, перевезти на другие площадки, где люди умеют работать. Проект «Колхида» сворачиваем. Всем спасибо, свободны.

А дальше всё происходит совсем быстро, настолько, что я просто не успеваю «схватить» меняющуюся реальность вокруг сознанием. Стоящий чуть в стороне от импровизированной трибуны мужчина в плаще вдруг бросается в мою сторону, одновременно доставая откуда-то из складок одежды что-то явно опасное.

Охрана реагирует мгновенно: стоящий рядом со мной сотрудник «девятки» дёргает меня вниз и куда-то в сторону, закрывая своим телом возможную траекторию стрельбы. Изображение перед глазами мелькает небо, по ушам бьёт выстрел. Спустя мгновение всё заглушает многоголосый женский визг, добавляя недостающую ноту в окончательно обернувшееся хаосом выступление.

Я заваливаюсь на каменные ступени, голова бьётся о что-то твёрдое — скорее всего о выступ крыльца или о каменную клумбу у входа. В ушах звенит. Тьма начинает заволакивать сознание. Секундная боль, будто раскалённый прут проходит через затылок, и сознание плывёт. Обрывки мыслей: «Это же у них тут Грузия, тёплый край… Горячие люди… Вот и расхлёбываем… Как дальше…» — и всё, меркнет, уходит куда-то в чёрную пустоту.

Глава 7

Здоровье и СЭВ

27 октября 1985 года; Москва, СССР

ПРАВДА: Справедливость восторжествовала!

Верховный Суд СССР вынес историческое решение — отменены все незаконные обвинения в адрес товарища Павла Анатольевича Судоплатова, доблестного чекиста, героя борьбы с врагами Советского государства. Реабилитация стала актом восстановления исторической справедливости в отношении человека, чьё имя десятилетиями очернялось клеветниками и предателями.

Товарищ Судоплатов, верный солдат партии, прошёл славный путь от бойца ЧК до одного из руководителей советской разведки. В годы Великой Отечественной войны он возглавлял операции по ликвидации фашистских прихвостней — бандеровцев и власовцев, а также участвовал в борьбе против агентов империализма. Его вклад в безопасность Родины неоценим.

Однако в годы борьбы с культом личности, под влиянием вражеских провокаций, Судоплатов был необоснованно осуждён. Лишь теперь, благодаря тщательной проверке архивных материалов, удалось доказать: все обвинения были сфабрикованы. Его действия всегда соответствовали интересам советского народа и директивам партии.

Реабилитация Судоплатова — это не только восстановление чести одного человека, но и важный шаг в борьбе за правду о героях-чекистах, которые стояли на страже завоеваний Октября.

— Сотрясение легкое от удара затылком, рассечение кожи, пара синяков. Минимум неделя постельного режима, лучше дней десять. Никакой работы, напрягать глаза строго запрещено, — Игорь Денисов — новый министр здравоохранения, пришедший на смену запятнавшему свою репутацию Чазову и по должности отвечающий в том числе и за здоровье первых лиц, лично навестил меня вечером после того, как все рядовые медицинские сотрудники разъехались, оставив только одного дежурного.

(Денисов И. Н.)

День выдался конечно… После покушения и неудачного приземление головой о каменный порог заводоуправления дальнейшие события я помнил плохо. Меня подхватила охрана, провела мимо толпы, сунула в машину и уже через три часа мы вновь приземлились в Москве, откуда я сначала поехал в больничку, где мне всякими способами просветили черепушку в поисках чего-то лишнего, а уже только потом «отпустили» домой. К этому времени — а фактически уже была ночь на дворе — я практически пришел в себя и оставаться ночевать на больничной койке отказался наотрез. Тем более, выданное мне болеутоляющее наконец подействовало, и разрывающая ранее на части голову боль отступила, позволив вновь чувствовать себя человеком. Спокойно дышать и без ограничений вертеть головой, не боясь очередного «прострела» от виска до виска — такие простые мелочи начинаешь ценить, только когда их у тебя отбирают.