Ревизор: возвращение в СССР 33 (СИ) - Винтеркей Серж

Поспешил на улицу, чтобы машину отогнать в соседний двор, а то ж заблокируют на несколько часов или ещё хуже, поцарапают. Вернувшись, подошёл поздороваться к нашему Ларионову.

— Сегодня установят и малышовую, и подростковую части, — доложил он, и протянул мне руку.

— Отлично, — удовлетворённо кивнул я головой. — Будет чем детей теперь занять.

Вскоре подъехал Прокофьев, главный инженер с «Полёта», и направился прямиком к нам.

— Приветствую, — поздоровался он с нами. — Ну, как? По центральной части есть какие-то замечания?

— Да какие там могут быть замечания? — пожал плечами Ларионов. — Лавки, песочница да брёвна гимнастические. Всё просто, как две копейки. А вот на остальных участках могут быть засады…

— Это точно, — озабоченно наблюдал за разгрузкой машин Прокофьев.

— Ладно, не буду вам мешать, — улыбнулся я и пошёл к себе.

Дел полно, некогда стоять, лясы точить.

Москва. Партком завода «Серп и молот».

Когда с утра пораньше к Вагановичу заглянул главный механик завода Колпаков, он сразу почувствовал, что у того есть какое-то дело к нему. Колпаков сел поближе и выдохнул так, как будто готовился к этому разговору все выходные.

— Аркадий Павлович, у меня после ремонта на даче цемент остался… Он же долго не лежит… Вадим Матвеевич тут как-то шепнул, что у вас знакомства есть на стройбазе. Нельзя ли через вас его продать? А то жалко, пропадёт…

Эх, Лосев, Лосев, — подумал Ваганович. — Скоро весь завод знать будет… Хотя, этого следовало ожидать. Они же дружат…

— Есть знакомый, Егор Романович. Только эта база не в Москве, — начал объяснять он главному механику. — Гонять машину ради нескольких мешков? Вам проще здесь их кому-то предложить.

— Ну, не совсем несколько мешков… И не хотелось бы, чтобы тут кто-то знал…

— Так. Егор Романович, давайте начистоту, — догадался Ваганович, что речь идёт не о нескольких мешках, оставшихся от ремонта. А в таком случае он должен получить свою долю.

— Начистоту… Ну, если начистоту. Мы экономим при всех работах помаленьку, вот, под сотню мешков цемента уже набралось, — выдал, наконец, главный механик.

— То есть как, экономите помаленьку? Это лежалый, что ли, цемент?

— Нет, нет. Он у нас не залёживается. Пускаю в дело ранее полученный и часть нового. Так что, весь цемент свежий. Правда, раз начистоту, то он не на даче, а еще здесь, на заводе.

— Теперь понятно… Молодец, Егор Романович! Ну, давай, предложу этот цемент своим знакомым за долю малую, не вопрос. С вас правдоподобные накладные на груз для провоза, чтобы ГАИ не цеплялось, и организуйте вывоз этих излишков за территорию завода, не здесь же вы грузить чужой автотранспорт будете? И хорошо бы машину до объёма ещё чем-то забить не очень тяжёлым, навроде стекловаты. Найдёте?

— Есть немного… А сколько надо?

— Ну, давайте, узнаем, — потянулся Ваганович к телефону.

Москва. Союз советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами.

— Так, товарищи, — вернулась Морозова с совещания. — В Москве открылась выставка «Туризм и отдых в США», у нас три пригласительных. Надо всем съездить, но как-то по очереди, чтобы тут хоть кто-то оставался.

— Я могу прямо сегодня и съездить, — заявила Белоусова.

Морозова переглянулась с Галиёй и та пожала плечами, мол, мне всё равно.

— Ну, хорошо, Валерия Николаевна. Тогда вы поедете сегодня, а мы с Галией завтра.

— Без возврата на работу, надеюсь? — спросила Белоусова.

— Конечно, — кивнула Ольга Вениаминовна.

— Тогда я уехала! — поднялась та со своего места с довольным видом.

На самом деле, она не сразу поехала на выставку, а предварительно зашла в ГУМ в надежде поймать что-то особенное. Ей повезло оказаться рядом, когда началась продажа хрусталя. Отстояв всего двадцать минут, она купила набор рюмок и две одинаковых салатницы. Больше в одни руки не давали. Потом она зашла в гастроном на первом этаже и прикупила кофе и сыра. Здесь всегда было по пять сортов сыра и колбас…

Только потом она отправилась на выставку. Задерживаться надолго там она не собиралась. А что пялиться на курорты, на которые никогда не попадёшь? Даже трудно сообразить, кому это на самом деле может быть полезно. Советским дипломатам, что будут в США работать? Но она слышала краем уха что-то про то, что у них ограничено перемещение по территории США. Значит, и для них толку в такой выставке нет. А зачем ее тогда вообще организовали? Да неважно, правильно сделали, что организовали — прекрасный законный предлог с работы пораньше уйти! Довольно бегло ознакомившись с экспозицией, она заглянула в буфет при выставке и подошла к прилавку.

— Валерия Николаевна! — услышала она за спиной знакомый голос и, резко обернувшись, увидела Андриянова. — Вас тоже послали с выставкой знакомиться? — сочувственно смотрел он на неё. — Давайте ваши сумки, я вон за тем столиком, — показал он немного в сторону.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Сейчас я к вам присоединюсь.

Она купила чай, пару песочных пирожных и отправилась к нему.

— Ну, как у вас дела? — спросил он. — Я тут заезжал в ССОД по делам на днях, заходил к вам, но не застал… Что у вас нового?

— Да что нового? Ничего нового, — сразу сникла Белоусова, что не укрылось от Андриянова. — У мужа неприятности на работе…

Обычно мужа, учитывая, где он работает, Валерия ни с кем не обсуждала, но Андриянов такой серьезный человек, что хоть мельком да можно пару слов сказать. Тем более, если спросит, где муж работает, у нее и легенда заготовлена — инженер он на военном заводе. А на каком, ей не велено говорить…

— У чьего мужа неприятности? — почуял след Андриянов. — Ивлевой?

— Если бы! — недовольно фыркнула она. — У моего… А этот как работал в Кремле, так и работает. Что ему, что ей, как с гуся вода!..

Андриянов не понял, причём тут с гуся вода, но почувствовал, что случайно наступил Белоусовой на больную мозоль. Однако информация, что муж Ивлевой работает в Кремле, показалась ему стоящей того, чтобы продолжить разговор. В отличие от слов собеседницы про ее мужа, на которого ему было откровенно плевать. Он не знал, где тот работает, и узнавать не собирался.

— Этот мальчишка работает в Кремле? — искренне удивился он.

— А разве я не говорила вам? Да и это только красиво звучит, а на самом деле он всего лишь референт в Секретариате Верховного Совета, и то, вроде, не на полную ставку, — пренебрежительно сказала Белоусова.

— Вот, значит, как? — озадаченно проговорил он.

Ну, теперь, хотя бы, понятно, откуда у него столько уверенности… И кое-что другое тоже понятно. Туда люди просто так не устраиваются, будучи студентами. У Ивлева явно имеется толстая мохнатая лапа… Значит, и квартира, и машина, и все остальное тоже с этим связано.

Интересно… А он-то думал, что все это получено благодаря любовнику Галии. Но любовники, все же, обычно мужей своих подруг в Кремль на работу не устраивают… Чревато проблемами, если муж взбрыкнет вдруг, ему там будет к кому обратиться с жалобой. В чем-то он просчитался…

Заехал к Сатчану по поводу заявки на оборудование от нашего ЖБИ.

— Что решили-то? — спросил я. — Вчера приехал к ним, думал, у них уже оборудование заказано, а они ни сном ни духом. Больше месяца уже ждут, когда им отмашку дадут, какую из заявок в ход пускать, с импортным оборудованием или с нашим?

— Блин. Закрутился. Сейчас узнаем… А что они не напомнили-то?

— Да я им дал уже вчера по башке, — с досадой ответил я. — Проект под дополнительное производство и розничный магазин выбрали, с министерством согласовали, а про самое главное, про оборудование, молчат!

Он позвонил Бортко и тот позвал нас к себе, чтобы не обсуждать по телефону такие вопросы.

Выяснилось, что он передал мои заявки ещё месяц назад Захарову и тот, с кем-то проконсультировавшись, принял новое решение.