Ревизор: возвращение в СССР 33 (СИ) - Винтеркей Серж
— Расскажешь потом, — многозначительно посмотрел на меня батя. — У меня же тоже день рождения будет. Вот, хотим на природу выбраться в субботу шестнадцатого. Вы не планируйте ничего, ладно? Мы ещё посмотрим по погоде, или дома соберёмся, или на Яузу пойдём.
— Договорились, — улыбнулся я и попрощался, ещё раз поздравив Васятку.
Когда я вернулся домой, к нам уже Маша Шадрина с Виктором Макаровым приехали, и Ксюша уже у нас была. Иван ходил туда-сюда. То табуретки надо принести, то ещё что-то… Стол уже разложен был в большой комнате. Мальчишек девчонки спать уложили. Панду нашу Маша на руках таскала, а пёс мой спрятался куда-то, не любит он, когда народу много…
Ларочка льнула к женщинам, крутилась между ними, слушала их разговоры. Смеялась, когда и они смеялись, повторюшка… Не обычный ребенок, который сам по себе. Нет, она глаз с приемных родителей не сводит, и подражает им, стараясь понравится. Боится, что ли, снова в детский дом попасть, бедолага?
Вскоре приехали Ираклий с Ритой и Миша Кузнецов с Кариной. Они, похоже, где-то встретились заранее, привезли сумку всякой всячины с рынка к столу.
Галия нас послала к Алироевым и Якубовым за стульями и табуретками. Когда мы вернулись, нас уже ждали Мартин с Илмой и Альфредо с какой-то новой девушкой. Я уж было глаза округлил, мол, когда он успел Инге замену найти? Прямо тебе чемпион первенства по поиску новых девушек! Но Мартин быстренько подсуетился и представил нам с женой подругу Илмы Лилли. Немки были похожи друг на друга ростом и комплекцией, как сёстры, только цвет волос и причёски разные. Оказалось, что Лилли и была второй девчонкой в стройотряде и наши парни её уже хорошо знают.
Поймал насмешливый взгляд Альфредо, от него, похоже, не укрылась моя реакция на его появление сегодня в компании с новой девушкой. Ну смейся, смейся, лишь бы снова не пришлось твои похождения урегулировать… Смотрю, что-то подзабыл, что недавно драпать хотел из Москвы обратно в свою Италию от предыдущей девушки…
Наконец, подъехали Эль Хажжи и Марат с Аишей. А Анны Юрченко, звезды нашей вечеринки, всё не было…
— Может, они хотят ровно к трём появиться? — предположил кто-то из наших гостей.
— Ага, сидят на лавке у подъезда и на часы смотрят, — пошутил я, но в окно выглянул. А то, вдруг, и правда, сидят?
Самое смешное, что на лавках за нашей новой детской площадкой действительно сидела пара, вроде они, а вроде и не они… В рабочих спецовках же их только видел…
— Аня! — открыв окно, крикнул я на всякий случай, и девушка подняла голову! Вот теперь узнал. — Вы чего там сидите? — воскликнул я. — Поднимайтесь!!!
Они поднялись с лавки, Озеров показал рукой на часы, мол, ещё рано… А я настойчиво позвал их к нам. Тут некоторые уже часа два тусят, народ наш, когда хочет, тогда и приходит, а эти в пунктуальность играют.
— Ну, вы даёте! — воскликнул я, выйдя в подъезд, когда им осталось подняться на один лестничный пролёт. — Это хорошо, кому-то в голову пришло, что вы можете трёх часов ждать где-то неподалёку…
— Это мне! Мне пришло в голову! — тут же оказался рядом со мной Ираклий. — Очень приятно, — протянул он руку Анне, а потом Озерову.
— Александр, — успел один раз представиться тот до того, как его и Анну обступили все остальные и начался галдёж и гвалт.
— Товарищи! — потребовал я внимания. — Давайте-ка все в комнату и за стол!
Все быстренько вернулись к столу и расселись… Представил ещё раз Анну с Александром всем нашим, а потом представил им всех своих друзей, родственников и соседей.
— Понятно, что нас много, всех сразу трудно запомнить, — закончил я официальную часть. — Не стесняйтесь переспрашивать, кого как зовут.
Стол был уже практически накрыт, и мне предложили сказать первый тост.
— Хотелось бы пожелать Анне, — поднял я свой бокал, — чтобы её жизнь сложилась таким образом, чтобы ей никогда не пришлось сомневаться в правильности своего решения остаться в СССР.
— Во завернул, — озадаченно произнёс Альфредо.
— Чтобы не пожалела о том, что осталась, — пояснила ему Илма, решив, по своей простоте, что он не смог перевести с русского.
— Да понял я, — смутился итальянец, а я мысленно схватился за голову.
Ну кто же так всё упрощает? Понятно же, что женское счастье — был бы милый рядом. Не было бы тут ещё Озерова… Сейчас ещё подумает, что мы на него ответственность перекладываем за то, чтобы Анна не пожалела о своём решении…
Однако, к моему огромному облегчению, они так тепло переглянулись, что, похоже, пока даже не думают о том, что может быть в жизни всякое… Ну и я, естественно, не собираюсь их на эту тему просвещать.
Единственное, что сделал, это быстренько перевёл разговор на разницу в жизни у нас и в США. Попросил Анну рассказать, что, на её взгляд, сильнее всего отличается?
— Больше всего отличаются люди, — начала она. — Там на лицах у всех доброжелательные улыбки, а внутри равнодушие. А здесь суровые лица, а внутри отзывчивость и доброта.
А ведь хорошо сказала! Сам примерно то же и ощущал, когда много ездил за рубеж. Хотя, не скрою, все равно приятно, когда тебе улыбаются практически незнакомые люди, хоть и полностью понятно, что им глубоко на тебя плевать. Нравится нам, наверное, подсознательно, когда нам улыбаются. Возможно, возникает ощущение безопасности, когда люди демонстрируют, что ничего против тебя не имеют…
Она много делилась своими впечатлениями о Москве. Моим гостям это было интересно, но лично мне хотелось, чтобы она про Америку больше говорила. Это в целом всем полезно послушать для общего развития, а некоторым особенно, в свете пропущенной сегодня лекции по экономике.
Потихоньку вывел её на разговор о магазинах. Говорили о торговых сетях и частных лавочках, маркетинговых уловках и назначении ярких упаковок. О скидках и распродажах…
Каждый свой вопрос я начинал с фразы «А вот, в зарубежной прессе пишут…». Это на тот случай, если прослушка заинтересуются нашими застольными разговорами.
Проснулись дети и я подумал, что не стоит сразу так много информации на неподготовленных друзей вываливать. Часть моих гостей, кто уже поездил, сами это всё видели и знают, о чём речь идёт. А остальным-то это всё ещё представить себе надо и переварить.
Мы устроили перерыв, включили музыку. Сами собой организовались группы по интересам… Убедился, что у Саши Озерова есть мой телефон.
— Как у Ани с гражданством? — поинтересовался я у него. — Проблем нет?
— Вроде, оформляют, — пожал он плечами.
— Если будут какие-то непонятные проволочки, звони. Будем вместе разбираться…
— Спасибо, — искренне поблагодарил он.
— Не за что пока.
Ларочка увидела в окно вышедшего гулять Мишку, и Косте пришлось идти с ней на улицу.
Как-то быстро наступил вечер, первые пары начали собираться по домам, а за ними и все остальные. Мы пошли с женой на улицу провожать гостей. Я мальчишек на руках вынес, а она коляску вывезла. Мы всех проводили, ещё и погулять с детьми на площадке остались.
— Отлично время провели, да Ларчёнок? — произнёс Костян.
А та набегалась за день, напрыгалась и, забравшись ему на руки, начала откровенно кемарить.
— Она уснёт у тебя сейчас, — улыбнулся я.
— Ещё бы. Спать днём не стала, — заметила Женя. — Надо домой идти, пока спит. А то проснётся, разгуляется, опять не уложим…
Женька выглядела довольной. Как настоящая мать. Совсем непохоже, чтобы то, что ребенка взяла из детдома, как-то ее напрягало. Ну да, она личность цельная. Стоит самой себя в чем-то убедить, и все, переживать ей больше не о чем. Для нее Лара теперь как своя дочь, а значит, какие могут быть теперь вообще сожаления?
И Костян, к счастью, не выглядел как-то необычно. Это меня порадовало. Тревожился, что молоды они еще для такого ответственного решения. Но вроде, ничего, справляются…
Мы пошли по домам. Нам ещё надо было самим малых купать, табуретки и стулья возвращать…
Когда Галия уже укладывала мальчишек, занёс табуретки к Алироевым. А там Загит с Ахмадом уже кухню разгромили и фартук начали плиткой выкладывать…
