Наследник из прошлого (СИ) - Чайка Дмитрий

— Трупы животных? — задумчиво произнес Коста. — Мне кажется, найти ее будет совсем несложно, ваша светлость.

— Почему? — вскинул на него взгляд наследник. И такое жадное нетерпение проявилось в этом взгляде, что у Косты даже холодок по спине пробежал. А наследник пояснил. — Я спрашивал у разведки, они ничего не слышали про селитру в Персии. Но я точно знаю, что она там есть, и превосходного качества.

— Так там до появления ислама людей не хоронили, — непонимающе посмотрел на него Коста. — Для любого огнепоклонника тело покойного — это всего лишь пустая оболочка, которую должны склевать птицы. Около каждого крупного селения есть такое место, куда тысячу лет подряд сносили тела умерших. Думаю, там-то я эту селитру и найду.

— Я рад, что не ошибся в тебе, — довольно оскалился наследник, который даже по плечу его похлопал. — Привези мне целый караван селитры. Как можно больше привези, и тогда я озолочу тебя, Константин. В Черном городе ты получишь пустой вексель. Покупай верблюдов, корабли, наместников провинций… Делай что хочешь, но привези мне эту проклятую соль.

— А разве у нас самих ее нет, сиятельный? — несмело поинтересовался Коста.

— Будет, — решительно ответил наследник. — Но для вызревания нужного количества потребуется года два. А у меня их просто нет.

И вот уже через два дня Коста нанял троих охранников из отставных лимитанов, получил благословение матушки и помчал в Константинополь, не жалея задницы. Он менял коней на каждой станции, показывая жетон брата святого Ордена. Ведь и присягу ему дать тоже пришлось, о чем он не жалел ни секунды. Это же счастье великое, в Орден давно уже с улицы не берут. Впрочем, разве он с улицы? Его далекий предок внешней разведкой при императоре Само руководил! Так что в Ордене долго не думали и в штат его взяли.

За Дунаем с лошадьми будет куда сложнее. Во владениях императора Феофила орденских братьев, мягко говоря, не жаловали. Евнухи, которые немыслимым чудом вновь окопались на вершине Восточной империи, следили за конкурентами неусыпно. Их ледяные сердца не знали сомнений и жалости. Именно поэтому василевс Роман, что правил лет сто назад, дозволил возродить этот гнусный промысел. Ему нужны были преданные слуги, не имеющие родни среди сенаторов, и он их получил.

Да, — с грустью думал Коста, когда в последний раз взял бесплатных коней. — Дальше жетоном не помашешь, тут же господам асикритам на заметку попадешь. Значит, будем давать взятки.

В том, что у него получится, Коста не сомневался ни секунды. Как и в прежние времена, мздоимство пронизывало Восточную империю насквозь. Все должности покупались, а это значит, что, получив свое место, ты имел право на некоторые вольности. Таковы были правила игры, и Коста со вздохом развязал кошель в первый раз. Сто солидов — немалые деньги, но и почтовых станций до хазарской границы — очень и очень много. Он бы не платил, но время… Его у него почти не было.

Пан майор Мазовшанский костерил начальство на чем свет стоит. Он сдал свой перевал батальону, который перевели откуда-то из Силезии, а сам отправился к новому месту службы. Да и не только он сам! Всех его людей выдернули из знакомого до последнего камня замка и погнали пешим ходом в Измаил. А на улице, на минуточку, не май месяц. Осень, и по ночам пробирает так, что зубы стучат. Поразмыслив, пан майор пришел к выводу, что так даже лучше. Сидеть в горах ему уже обрыдло. Десять лет там сидит, как никак. С тех самых пор, как из Первого Германского вышибли.

В общем, на месте он оказался только через два месяца, потеряв по дороге троих. Еще два десятка простыли, натерли ноги или подхватили еще какую-нибудь хворь, а потому были оставлены на попечении старост, которые волком выли от необходимости кормить такую прорву солдатни. Еще веселее пану майору стало, когда выяснилось, что распоряжение из Братиславы в Измаиле получили, но, как и водится, зам по тылу даже не почесался. Невелика птица майор-лимитан со своей сворой. Потерпят в сараях, а потом сами себе что-нибудь построят. У пана полковника из славного рода Баниных даже мысли не возникло ради такой швали свою сиятельную задницу от стула оторвать. В общем, обычное дело, к армейским порядкам пан Мазовшанский уже давно привык. Да и солдатам не впервой. Мигом казарму поставили и печи сложили. Благо леса вокруг валом, и его для такого дела не жалели.

А вот потом… А потом к нему заявился вестовой из штаба и поразил княжича до глубины души.

— Пан майор! Наследник Станислав вас к себе требует.

— Чего? — выпучил глаза княжич, который два месяца провел в пути, еще месяц в хозяйственных хлопотах, а потому газет не читал, даже старых. Тут других и не было. Пограничье же. А вот то, что наследника с таким именем в империи нет, пан майор знал совершенно точно. По крайней мере, наследника такого возраста, чтобы его к себе вызвать мог. В области груди тоскливо защемило в предчувствии неприятностей, и сердце старого вояку не обмануло.

— Ну здравствуй, подполковник, — услышал он до боли знакомый голос.

— Осмелюсь сказать, я майор, — просипел княжич, во все глаза разглядывая парня, которому сам обрил голову. Майор судорожно вспоминал, бил ли он ему морду в бытность солдатом… Нет, кажется, не бил… Отлегло! И он спешно добавил. — Я майор, ваше сиятельство.

— Подполковник, — поправил его наследник. — Ты теперь подполковник и кавалер ордена Серебряной звезды ко всему прочему. За героическую оборону Торуньского перевала.

— Служу государям нашим! — ударил кулаком в грудь княжич, который все еще думал, что ему это снится. Кавалер! Подполковник! Он же восемь лет как майора получил. Думал, и в отставку майором выйдет. А тут вот оно что…

— Дело есть, — наследник показал взмахом руки, что можно сесть, и пан бывший майор вспоминал, когда он сидел в присутствии хотя бы легата. Никогда, если не брать застолья. М-да… Что-то новенькое в империи творится.

— Слушаю, — осторожно ответил Мазовшанский, несмело устраиваясь на краешке стула. Он поправился. — Слушаю, ваше сиятельство.

— Вот Измаил, — наследник Станислав ткнул в карту. — В устье Буга стоит Ольвия, самый крупный зерновой порт болгарского кагана. До него триста пятьдесят миль. Месяц пути. Ольвия построена первоклассными мастерами, а восемь лет назад перестроена. Она неприступна. Понимаешь, к чему я веду?

— Никак нет, ваша светлость! — абсолютно уверенно ответил новоиспеченный.

— Что бы ты сказал, княжич, если бы тебе приказали взять Ольвию и удержать до мая, пока по морю не пришлют пополнение?

— Я бы попросился назад, — без тени сомнений ответил Мазовшанский. — Лучше перевалы охранять, чем на верную смерть своих людей повести. Зимой, с налету взять сильнейшую крепость! Да еще и удержать, пока ее болгарский каган отбивать будет. Он же все дела бросит, и под ней сядет. Ольвия по крышу зерном нового урожая забита. Его весной должны в Константинополь везти. Для кагана это потеря половины доходов. В чью больную голову такая мысль могла прийти?

— В мою, — спокойно ответил наследник. — А в том, что каган всей силой эту крепость осаждать придет, даже сомнений нет. И он должен туда прийти. Именно туда, а не на земли империи. Мне нужен год, понимаешь!

— Не удержим, — помотал головой княжич.

— Цена за этот подвиг будет велика, — усмехнулся наследник. — Погоны полковника и подтверждение титула князя. Ну что, согласен или пойдешь перевал охранять?

— Хм, — ответил княжич, который вдруг взглянул на эту проблему немного под другим углом. — Титул… Надо подумать. Есть кое-какие мысли…

— Ваше сиятельство! — вестовой просунул голову в дверь. — Трибунал собран, только вас ждут.

— Осмелюсь спросить, кого судят? — Мазовшанский поднял на наследника тяжелый взгляд. — Если солдат курицу украл, то и без вас справятся.

— Ну, не солдат, а целый полковник, зам по тылу, — усмехнулся наследник, который знал, что длинный язык уже стоил княжичу карьеры. — И он не курицу украл, у него четверть припасов в недостаче. И мука у него с червями, и селедка тухлая. Поставщику уже Орденские братья пятки поджаривают. Наш полковник закупки почему-то мимо государевой компании сделал, а это прямой урон казне. Поставщик уже его превосходительство с потрохами сдал. Думаю, повесим его, и делу конец.