В одном шаге (СИ) - Романов Герман Иванович
Матусевич говорил спокойно, на его обожженных губах даже улыбки не появилось, и присутствующие в салоне командующего адмиралы и капитаны боевых кораблей 1-го ранга переглянулись. И он их хорошо понимал — сборище старых кораблей не могло противостоять четырем броненосцам, если бы не одно «но», о котором Николай Александрович поведал:
— Возможно, стоят уже их минные заграждения, наши они вытралили, но потому первыми пойдут четыре парохода — если подорвутся на минах, их не так жалко, чем даже старые корветы. Но их тоже возьмем — как прорыватели, пойдут второй группой и с десантом в две роты солдат на каждом. Риск вполне допустим, нам необходимо как можно быстрее высадить первую волну десанта в город, не допустить никаких разрушений, и подрывов боеприпасов. Учтите, там настоящая прорва миноносцев, что каждую ночь лезут к Артуру, так что атаки придется отбивать из всех имеющихся орудий.
А вот это было уже предельно серьезно, все русские моряки не раз видели, с какой отчаянной решимостью атакуют команды вражеских миноносцев. Но самое главное Матусевич придержал напоследок, и сейчас, пристально оглядев собравшихся моряков, произнес:
— Возможно, подчеркиваю еще раз — только возможно, но могут подойти «Асама» и «Якумо» с малыми крейсерами 6-го боевого отряда — «Сума», «Акаси» и «Акицусима». Сражаться с ними придется «Диане» при поддержке двух новых броненосцев. «Пересвет» выйти в море не сможет, да и «богиню» лишь слегка отремонтировали — нам каждый вымпел на счету. И теперь о главном — все, что я сказал лишь прелюдия. В Дальнем в доке стоит «Чийода», она подорвалась на мине. Этот крейсер мы должны захватить целым — боеприпасы с него выгрузили, как на всех флотах принято а ворота в док нельзя дать подорвать, хотя они вряд ли заминированы. На корабле японцы полностью заменили котлы и машины, и он ходит чуть быстрее «Нийтаки», так что двадцать узлов выжмет, а может быть и на узел больше. Вполне достойная замена погибшему «Боярину». В малом доке находится на ремонте дестройер — тоже весьма ценный трофей при нашей бедности в больших миноносцах. Кроме того, возможно, да что там, вполне вероятно, у причалов будут стоять канонерские лодки и миноносцы. Этим пробивать борта, бить болванками ниже ватерлинии — потом удастся поднять, отремонтировать и ввести в строй — нам каждый корабль ценен. Сейчас обо всех деталях будущей операции вам расскажет Роберт Николаевич, и покажет на карте, в какой очередности, и в каком порядке надлежит заходить в Талиенванский залив, и как там действовать, особенно во время высадки войск…
Начальник штаба капитан 1-го ранга Вирен как всегда педантично и дотошно подступил к делу — на огромной схеме Таллиенванского залива, с указанными промерами глубин, он сейчас указывал, где и какому кораблю как надлежит действовать. При этом для большей наглядности, по его совету, использовал булавки с изображением цветными карандашами русских и японских кораблей, каждый раз их втыкая в новые места картона согласно проработкам. Всем командирам выдали листки с подробными инструкциями «боевого распорядка», но при том, оставив возможность командирам проявить инициативу — ведь неясно как начнут противодействовать японцы. Слушая скрипучий голос вечно недовольного Вирена, Матусевич думал о другом — почему Россия в начале ХХ века проиграла эту войну.
Вопроса об отсталости даже не стоял — на ее фоне Япония была намного более отсталой в военно-техническом плане. По выплавке стали и чугуна, добыче угля и нефти Российская империя, находясь в пятерке развитых «великих держав», значительно опережала страну Восходящего Солнца, которая находилась пока во втором десятке, и все основные виды сырья завозила, от железной руды и лома, до хлопка.
Достаточно на кораблестроение посмотреть — на Балтике сейчас достраиваются четыре эскадренных броненосца по типу «Цесаревича», один большой и два малых бронепалубных крейсера. На Черном море готовится войти в строй новый броненосец «Князь Потемкин-Таврический» с двумя крейсерами 1-го ранга. Про более мелкие корабли и говорить не приходится — их строят большими сериями на отечественных заводах, что немаловажно. Из одиннадцати кораблей боевой линии, что были до начала войны на Тихом океане, только три построены в САСШ и Франции, все остальные построены и пришли с Балтики. На Черном море все восемь броненосцев русской постройки — разве может отсталая страна клепать их в таком количестве. Причем котлы и пушки производятся на русских же заводах, которые осилили их изготовление. А потому сейчас в строю почти две дюжины кораблей боевой линии, не считая, доброго десятка других, старых и уже ограниченно пригодных к морским баталиям, либо состоящих в береговой обороне. В то время как японцы сподобились только на строительство малых крейсеров весьма посредственных характеристик, все крупные корабли Объединенного Флота строились исключительно за границей, главным образом на английских верфях, самую малость построили в Германии, САСШ, Италии и Франции.
Населения в Российской империи втрое больше чем в Японии, армия мирного времени больше, чем у Японии после мобилизации, причем по запасам оружия и боеприпасов стороны несравнимы, хотя само оружие вполне соотносится, взять хотя бы трехлинейную винтовку с винтовкой «Арисака». Так же вполне сопоставимы корабли — «Цесаревич» ничем не хуже «Микасы», а кое в чем получше будет, хотя бы противоторпедную переборку взять, что спасла корабль злосчастной январской ночью. Аналога большим бронепалубным крейсерам 1-го ранга у самураев нет от слова вообще, в стычке с ними один на один японские малые крейсера обречены, даже «собачки» с их весьма внушительным восьмидюймовым главным калибром. Единственное, в чем есть преимущество, так в эскадренном ходе — броненосцы «Севастополь» и «Полтава» слишком тихоходны, и поделать с этим ничего нельзя.
Профессионализм русских армейских и флотских офицеров вполне на уровне, храбрость наличествует, как и знания. Многих даже одергивать нужно — такие как Эссен отнюдь не единичны, их много, нужно только правильно использовать их порыв и лучшие качества. Да и адмиралы с генералами вполне разумны, они ведь из полковников и каперангов вышли. Единственное что не хватает, так «разумной головы», то есть правильного руководства. Именно управления, с поощрением инициативы у подчиненных — вот этого явления повсеместно нет, а там где присутствует, то зависит исключительно от личных качеств командующего, а отнюдь не общих тенденций.
Человеческий материал превосходен — физически крепок, неприхотлив, довольствие на приличном уровне, питание лучше, чем у японцев. Одна беда — неграмотность, хорошо, если в ротах четверть нижних чинов умеет писать и читать. Но унтер-офицеры грамотны абсолютно, без этого умения на взвод их просто не ставят. На флоте другая пропорция, неграмотные только среди кочегаров встречаются, и то уже редко — все же более сложное в техническом плане вооружение требует соответствующим образом подготовленных специалистов. Так что не в людях дело — вернее, не на низов и среднем уровне, а исключительно на высшем.
С объективной стороны главной из причин поражения явилась логистика — однопутная нитка Транссиба, с разрывом на Байкале. Питать вооруженную силу в Маньчжурии было проблематично, пара ледоколов на озере не обеспечивала перевозку всех необходимых грузов. Но через полтора года войны ситуация кардинально изменилась, пропускная способность железной дороги увеличилась втрое, и продолжала изменяться к лучшему, туннельный участок, введенный в эксплуатацию сделал движение поездов «сквозным» в оба направления. С весны следующего года численность армии стала значительно увеличиваться, намного превысив японскую — вот только к тому времени никто воевать уже не хотел, а кошмар Цусимы окончательно «похоронил» все надежды на благополучный исход войны…
— Будем разбираться, а что мне еще остается делать, — пробормотал Матусевич, при этом внимательно слушая Вирена. И неожиданно в голову пришла чужая мысль, удивительно простая и необычная — если не можешь исправить собственные недостатки, то следует максимально осложнить жить противнику, обременив его всевозможными неустройствами, каких тот не знал ранее. Это как опасной инфекционной болезнью заразить — мне плохо, но тебе будет гораздо хуже!
