Андрей Белянин - Цепные псы Империи
Но тем не менее пока наше путешествие складывалось вполне удачно. Бдительный Матвей заметил скачущих вдоль железнодорожного полотна всадников, но нападать на поезд они не рискнули. Благо противник быстро прекратил погоню, но было ясно, что в покое нас все равно не оставят. Серьезные неприятности начались со второй станции, когда мы уже расслабились…
Мне и мисс Челлендер были предоставлены отдельные места, как молодоженам, а вот папин денщик ехал в соседнем вагоне, на общих местах. Ну то есть если ты сам сумел кого-нибудь скинуть с полки, то она твоя.
Естественно, старый конвоец лихо справился с задачей, но основное время все равно проводил в охране дверей нашего купе. Пару раз он действительно выкинул на ходу движения поезда двух мужчин, чем-то показавшихся ему подозрительными.
Не берусь судить, были ли они на самом деле виновными хоть в чем-то. Ему было это неважно, а нам, чтобы сохранить хоть какое-то подобие здравого рассудка, было легче извинить его бездоказательный диктат, чем вообще не проснуться, вознесясь на небеса с перерезанным горлом.
Однако на подъезде к станции «Лесная» нас все-таки вычислили и нашли. Матвей практически без стука, что свидетельствовало о повышенной опасности, вломился в наше купе и закрыл за собой дверь.
– Китайцы! Шерстят всех с обоих концов. Вроде как офицер тайной службы, в гражданском платье, хрен его знает откуда взявшийся.
– А этого типа, высокого, с акцентом, не видели?
– Нет, хлопчик, – угрюмо ответил Матвей, поправляя ружье на плече. – И уж постарайся, будь ласка, с этим негодяем близко не встречаться. Он те не по чину будет.
– В каком смысле? – даже обиделся я.
– В переносном, – ввернул умное слово старый казак. – У тебя зубы, а у него клыки. Разницу чуешь?
– Дядя Матвей, – вмешалась в разговор дочь английского посла. – Но почему мы бегаем от каких-то китайцев в русском поезде? Разве проводники и охрана вагонов не обязаны нас защищать?
Я утвердительно кивнул, поддерживая ее мысль, и тоже сделал вопросительное выражение лица.
– Как дети, ей богу… – тихо пробормотал папин денщик и буквально силой вытолкал нас из купе. – Деньги, оружие при себе? Вот и ладушки. Уходим!
Мы не успели даже вступить в цивилизованный диспут, когда дальняя дверца вагона распахнулась и друг за дружкой показались трое китайских наемников в черном.
– Стрегофф? Мисс Челлендера, ризая? Давай, давай! – кинулись они на пожилого проводника, загородившего им путь.
– Ваши билеты? Без билетов нельзя-с! Никак нельзя-с! Я на станции жаловаться буду!
– Вота наша билета, – с тихим смехом ответил самый высокий, без предупреждения всаживая проводнику длинную иглу в сердце.
Несчастный умер мгновенно, Энни, не выдержав, завизжала, и наши противники тут же переключили внимание.
– Не надо кирицать. Ты мисса Челлендера? – очень вежливо улыбнулся высокий.
Мы не стали отвечать, дружно ломанувшись за Матвеем по коридору. На визг англичанки из соседних купе высунулись другие пассажиры.
Именно благодаря им, а также перегородившему путь телу несчастного проводника китайцы не смогли догнать нас сразу. Вагон в один миг превратился в поле боя. Кто-то из пассажиров был военным и имел оружие. Перескакивая в соседний вагон, мы услышали позади револьверную стрельбу, крики и стоны боли.
– Бегите до паровозу! Там, Бог даст, и отмашемся! – приказал папин денщик. – Я тут их подожду…
– Матвей, мы вас не оставим.
– Иди уже, твое благородие. Девицу спасай, а мне оно не впервой, как-нибудь да выкручусь. – Он выхватил из меховых ножен свое кавказское ружье и пристроился в проходе. – Ежели что, ты уж там сам отстреливайся, тока живым в их лапы не давайся. Знаем мы этих китайцев, что они с пленными творят…
– Мы не оставим вас, – взяла мою сторону мисс Энни, но в этот момент в тамбур меж двумя вагонами выскочил первый преследователь.
И прежде чем мы с англичанкой хотя бы охнули, грохнул первый выстрел! Китаец неуверенно запнулся, захрипел и выпучил глаза, из его простреленной груди алой струей плеснула кровь. Матвей тут же перезарядил ружье.
– Бегите же!
Мы взялись за руки и, не оборачиваясь, бросились через весь соседний вагон вперед. Пробежав два или три, я понял, что следующий уже паровоз…
– Давайте вернемся и расцепим вагоны, – горя энтузиазмом, предложила запыхавшаяся мисс Челлендер.
– Никогда не расцеплял вагоны.
– О, это легко! Уверяю вас, я сама про такое читала десятки раз в приключенческих французских романах. А то, на что способен жалкий француз, уж точно сумеет сделать и британец!
Я было пытался выразить логичные сомнения по поводу того, что нельзя подходить к реальной жизни с помощью советов французских романистов, но меня никто не слушал. Рыженькая Энни, развернувшись, побежала к тамбуру с такой скоростью, словно участвовала в скачках Дэрби наряду с призовыми лошадьми.
Мне не оставалось ничего, кроме как броситься ей вслед и честно пытаться разъединить вагоны. Не знаю, как с этим безнадежным делом справлялись литературные герои. На самом деле процесс сцепки вагонов исключал любую возможность вытащить штырь на ходу, без надлежащих инструментов развинтить гайки, а уж как бы я отталкивал ногами целый состав – вообще задачка для мифического героя, типа того же Геракла. Кстати, далеко не факт, что и он бы сумел с этим справиться.
В общем, как вы поняли, у меня ничего не вышло. То есть абсолютно ничего! Ни разъединить вагоны, ни угнать паровоз! Пылкая мисс Челлендер в конце концов просто оттолкнула меня в сторону, заявив, что сама справится лучше. Кончилось тем, что она ободрала пальцы, перемазалась в мазуте и сломала ноготь на мизинце.
Должен признать, что столь ярких и насыщенных британских богохульств я не слышал с тех далеких времен, когда наша гребная команда второй раз подряд не взяла кубок Оксфорда. Положение спас папин казак, заставший нас едва ли не за удушением друг друга…
– Вы чего тут засели, как два кота над одной ямкой? – тяжело дыша, он практически поднял нас обоих за шиворот. – Четверых я снял, остальные напролом не суются, но ить стреляют, сукины дети, ажно головы не поднять. Ружье мне попортили, гады. С шашкой в коридоре не намашешься, а в кинжалы их ждать, так не пойдут, издали пристрелят!
– Что же будем делать? – дружно спросили мы с Энни.
– А что ж делать? Выход один – прыгать будем!
– Как прыгать?! – обомлели мы с мисс Челлендер.
– На ходу, – беззаботно пояснил Матвей, видимо считая данный подвид самоубийства некой детской забавой или национальным русским развлечением.
– Мы расшибемся? – скромно уточнила дочь английского посла.
– Ни боже мой! – клятвенно перекрестил широкую грудь старый казак. – Впереди река, ежели с моста удачно сиганем, так, поди, еще лишний раз и помоемся. Хорошее дело!
– Хорошее дело, – с совершенно другой интонацией возмутился я. – А если мы на мелководье попадем или на какую-нибудь корягу на дне напоремся, тогда что?!
– Тогда, твое благородие, сам выбирай – либо тебя китайцы на лоскуты порежут, либо в речку спрыгнешь. На все воля Божья, глядишь, и выплывешь…
– Постойте, джентльмены, – вмешалась бледная, как английский чай со сливками, Энни. – А почему китайцы непременно должны резать нас на лоскуты? Что мы им сделали?!
– Он убил четверых, – сухо напомнил я, и в тот момент к нам в тамбур высунулась яростная узкоглазая рожа. Рыжая англичанка произвела прицельный выстрел в лоб, прежде чем хоть кто-то из нас успел хотя бы мигнуть. Сама мисс Челлендер несколько удивленно уставилась на маленький револьвер, словно бы он поступил так вне ее желания и без ее разрешения.
– Пожалуй, я готова прыгнуть, – неожиданно сообщила она.
Папин денщик кивнул и указал рукой вдаль. Там, прямо поперек нашего пути, текла незнакомая русская река. Мост над ней возвышался едва ли не на три человеческих роста. И что, вот прямо тут нам и предстояло лететь вниз?!
– Скорей бы уж, – пробормотал папин денщик, вглядываясь в даль соседнего вагона. – Вон опять поползли, окаянные…
Я взял из ослабевших рук Энни ее револьвер и, выпрямившись в полный рост, выпустил четыре пули в противника. Возможно, в кого-то и попал. Не уверен, вагон сильно качало. Но в любом случае это дало нам пару минут форы, прежде чем противники открыли ответный огонь.
– Матвей, прыгайте!
Бородач обернулся, глянул мне в глаза и, придерживая папаху, отважно сиганул в распахнутую дверь. Я же обернулся к бледной англичанке:
– Вы умеете плавать?
– Нет.
– А я умею. Позволите? – Я крепко обнял ее за талию и прошептал на ухо: – Ничего не бойтесь.
– Если мы утонем, я вас убью, – так же шепотом пообещала она, а потом мы рухнули вниз.
Энни Челлендер вцепилась в меня так, словно я был самым любимым человеком в ее короткой жизни. Мы врезались в воду головой. От мощного удара у меня мгновенно вышибло дух, а несчастная англичанка разомкнула объятия. Нас оторвало друг от друга подводным течением, и, вынырнув на поверхность, я с ужасом понял, что не вижу рыжую головку дочери английского посла.
