Возвращение в Петроград (СИ) - Тарханов Влад

(примерно так вот оно всё выглядело)

Ровно в одиннадцать мадам Сталь — высокая смуглая дама с копной непокорных курчавых волос и чувственными полными губами, появилась в комнате для спиритического сеанса, которую скупо освещали лишь несколько свечей. Никакого электричества или газового освещения! Только свечи, дамы и господа. только свечи! На этот раз она была одета и вовсе почти порнографическим образом — длинная тонкая ночная рубаха до пят, сквозь которую просвечивались напомаженные соски. Графиня не без удовольствия отметила, как у Вдовина с Елисеевым челюсти упали куда-то в пол. Теперь точно об этом сеансе будут говорить в Петрограде, или она ничего не понимает в людях!

— Дамы и господа! Сегодня у нас будьет не совсьем обичный сеанс. Вчьера один молодой человьек преподнёс мнье ритуал. Список ритуала. Я изучила етот список. Очень есть интерсное мьесто. Ми сегоднья вызовьем дух импьератора.

С невообразимым и совершенно непонятным акцентом произнесла мадам-спиритуалист. Все заинтересованно зашевелились, собравшиеся стали перешептываться, живо обмениваясь мнением по поводу услышанного. Единственной, кто был в курсе — графиня Чарская. Это она просила Сталь найти какой-то оригинальный ход. Выдержав небольшую паузу и дав гостям немного обсудить новость, ведущая сеанса, неожиданно громко хлопнула в ладоши и почти прокричала:

— Тьишина!

От неожиданности все вздрогнули и замерли.

— Етот ритуал потрьебует тишьины. Тьихо всьем быть!

После чего Сталь вытащила на стол черную свечу, которую сразу же разожгла. И какой-то острый, не самый приятный запах стал распространяться по комнате. После чего на столе появился маленький медный треножник, в котором спиритист стала сжигать какие-то травы, а в небольшой костерок сыпанула еще и непонятного порошка. В комнате появился уже другой, намного более приятный запах. Сидевшие за столом взялись за руки, а Сталь стала произносить какие-то странные слова, явно на каком-то наречии, только ни русским, ни французским[4] этот язык не являлся.

— Thairis!!![5] — вскричала неожиданно мадам спирит.

И тут все свечи, кроме чёрной погасли.

— Кто тьи, дух единственный импьератор? — спросила Сталь, подготовив доску с алфавитом.

— Ха- кхе — хе… раздалось откуда-то из-под потолка. Графиня окончательно убедилась, что этот ее сеанс войдёт в историю спиритуализма в России.

[1] Согласно воспоминаниям Анны Тютчевой, сеансов в присутствии матушки-императрицы и государя Александра Николаевича, было, как минимум, три.

[2] В том же 1910 году тираж достиг отметки 30 тыс. экземпляров, и это был не предел.

[3] Личность до того демонизированная, что до сего времени единственным русским (естественно, отрицательным) персонажем всех этих комиксов про супергероев стал именно он, Григорий Распутин.

[4] Напомним, что в то время еще французский был языком международного общения, английский его вытеснит после Первой мировой войны.

[5] Окончено! На гэльском (шотландском) наречии.

Глава вторая

Появляются мятежная и безмятежная души

Глава вторая

В которой появляются мятежная и безмятежная души

Петроград. Салон графини Чарской

21–22 февраля 1917 года[1]

Ты к людям нынешним не очень сердцем льни,

Подальше от людей быть лучше в наши дни.

Глаза своей души открой на самых близких,

— Увидишь с ужасом: тебе враги они.

(Омар Хайям)

— Прошьуу тишьина! — как-то особенно противно взвыла мадам Сталь. — Не разрывать рукьи! Это важно есть! Очьень важно!

При этих словах медиум впилась взглядом ярко подведенных глаз на присутствующих на сеансе господ. Её волосы, казалось, наэлектризовались и стали невообразимым взрывом на голове, создав нечто совершенно странное, на женщину не похожее. Видок у мадам Сталь был явно демоническим. А госпожа Примакова утверждала потом, что у оной спиритуалистки даже клыки выросли, ако у упыря, спаси Господи! Тем не менее, никто никаких рук не разжал, все присутствовавшие на сеансе были людьми опытными, ранее в подобных шабашах участвовавшие. Хотя, в таком действе они еще ни разу не оказывались. Именно сейчас в наличие духов можно было поверить, ибо один из них находился прямо тут, в комнате, а еще все почувствовали невольный озноб — в помещении как-то сразу же похолодало. И холод был каким-то неестественным, потусторонним. Впрочем, жути итак хватало, но вот медиум первая взяла себя в руки.

— Кто есть ты, импьератор? Отвьеть мне!

— Не ампиратор я, мадам, совсем не ампиратор. Я дух того, кто этот ритуал создал. Вы, мадам плохо инструкцию читали, так я вам скажу.

— Кто ты есть?

— Я дух Якоба Брюса, сподвижника императора Петра, единственного императора Российской империи. Я Якоб, а вам нужен Пётр.

Голос раздавался откуда-то сверху, скорее всего, из стеклянного шара, который был центром композиции хрустальной люстры, которую никто по настоянию спиритуалистки не включал.

— Дух Якоб Брьус, говорьи, что дьелать, чтобы звать дух импьератор?

— Во-первых, Лукерья, перестань корчить из себя инопланетное существо и говори по-русски, нормально говори, вот!

— С чего бы это? — от неожиданности мадам Сталь выдала фразу безо всякого акцента.

— Во-вторых, поменяй псевдоним.

— Зачем это мне? С какой стати? — медиум от шока явно не отошла.

— Знаешь, есть один человек, которому такой твой псевдоним не понравится. И если он к власти доберется, тебе это тоже не понравится. Да! Господа, из вас кто-то курит? — Неожиданно дух обратился к собравшемуся обществу.

— Да, почитай все курят. — не побоялась вступить в разговор графиня Чарская.

— Так вот, дамы и господа, для продолжения нашего дела прошу всех закурить кто что имеет. Чтобы появился дух императора табачный дым будет хорошей приманкой. Очень Пётр Алексеевич уважал это дело — перекурить трубочку крепкого голландского табаку. Не бойтесь разорвать круг рук — это уже не имеет значения.

— Простите, Якоб, а как вы столь хорошо стали говорить на русском? Вы ведь шотландец? И никакого акцента. — задала вопрос бывшая фрейлина Вдовина, сохранившая хладнокровие и рассудительность.

— У меня было двести лет, чтобы отточить умение говорить на русском. Кроме того, я в совершенстве владею французским, английским, латынью и гэльским. На них тоже говорю без акцента. На древнегреческом всё ещё говорю с акцентом, а вот мог писать — писал бы без него. Сейчас хотел бы овладеть немецким, но как-то недосуг. Слишком много интересного в мире живых происходит. Хочется хоть иногда понаблюдать за ним.

Вдовина и графиня Чарская достали сигареты, которые вставили в модные длинные мундштуки, супруг Вдовин вытащил щегольскую сигару, судя по толщине — Гавану, Елисеев с отстраненным видом принялся набивать небольшую трубку-носогрейку, Примакова вытащила стильную пахинтоску[2], а мадам Сталь, неожиданно оказавшаяся Лукерьей, достала модную сигариллу[3]. Через минуту зал стал окутываться клубами табачного дыма.

— Дамы и господа! Отлично! Это то, что нужно! — Голос Якоба Брюса звучал с торжествующим энтузиазмом. — Не представляю, чтобы я делал, если бы вы все оказались из общества противников курения.

— А что, такие люди есть? — спросила графиня?

— А что, есть такое общество? — поинтересовалась Вдовина.

— Всё есть, было и будет! — нагнал туману дух Петровского сподвижника. — Но мне пора, слишком долго я пребываю в этом плане бытия, Луша! Теперь внимательно прочитай текст задом наперед, не бойся, но и не ошибайся. И ежели чёрная свеча погаснет — сие означает, что дух Петра Алексеевича с вами. И свет не зажигайте ни в коем случае! Может быть худо!