Герои Аустерлица (СИ) - Ангелов Августин
Значит, имеются, наверное, какие-то научные изыскания и на тему «попадания». Возможно, засекреченные, к которым далеко не у каждого допуск есть. Но, информация потихоньку просачивается к общественности. Пусть даже через дурацкие фантастические книжонки. Людей много каждый год пропадает на нашей планете в неизвестном направлении. Это тоже факт. Может, раньше просто не обращали ученые внимания на подобное явление, а теперь, с развитием технологий и озаботившись демографией, наконец-то обратили? Да и кто его знает, что там на самом деле происходит после смерти с человеческим сознанием? А вдруг оно, действительно, куда-нибудь переселяется? Ну, например, списывается куда-то в информационную систему космоса, как с флэшки в компьютер? И, если тело, допустим, флэшка, то почему же нельзя данные на другую подобную флэшку переписать, когда это нужно для чего-то космическому разуму?'
Тут, снова сбив мой поток сознания, ко мне подошел усатый французский лекарь и, приподняв своей рукой мою голову, влил мне в рот какую-то микстуру. Горьковатую, но с явным привкусом не только спирта, но и каких-то трав. Что-то вроде рижского бальзама. Горло приятно обожгло, а в голове немного даже прояснилось. Напоив меня, лекарь вынул из своего кармана золотую вещицу, подвешенную на золотой цепочке, и положил ее мне на грудь. Ни то прикарманить сначала решил, ни то просто сохранял. Теперь и не понять. Но, раз вернул, так и на том спасибо. Вещица же явно недешевая.
Взглянул на штуковину, и от этого снова нахлынули чужие воспоминания. Эту ладанку подарила мне моя сестра княжна Марья. Но, у меня же никакой сестры нету, и никогда не имелось! Тем более, княжны. И тут явно крылось такое глубокое противоречие, что впору было самому себе поставить диагноз о раздвоении личности. Либо я сошел с ума, либо, действительно, сделался попаданцем. Впрочем, фактов в пользу второго предположения накапливалось все больше.
Но, тогда сразу возникали вопросы о том, куда же я перенесся после взрыва ракеты? В своем ли я теле или в чужом? Что за место? Что за время? С последним, если принять версию с попаданием, кое-что прояснилось в силу того, что тут присутствовал Наполеон и его армия. И мы, русские, получается, бились с ними, только что проиграв какое-то сражение. Но вот какое? Сражений русской и французской армий в начале XIX века состоялось немало.
Я все это время еще и ужасно мерз, приписывая это последствиям кровопотери. Но, как выяснилось, остальным тоже было совсем не жарко. Адъютант накинул на полковника шубу. Я же лежал на носилках, укрытый теплым одеялом. А вокруг зажгли костры, которые согревали раненых и лекарей. Значит, точно не лето. Скорее, даже, зима. Но не русская с суровым морозом, а такая, как бывает в центре Европы. Довольно мягкая.
Что же получается? Неужели Аустерлиц? Да еще и я князь Андрей! Прямо «Война и мир» Льва Толстого разворачивается вокруг меня, не иначе! Правда, я книгу так и не прочитал, только, помнится, начал, а потом пролистывал объемные тома из книжного шкафа моего деда, да краткое содержание выудил из сети, чтобы написать сочинение на тему по-быстрому, когда в школе нам задавали. Но, тем не менее, про то, что князь Андрей лежал на земле после контузии, глядя на небо и рассуждая, я помнил.
И неужели же это теперь я сам сделался этим книжным князем Андреем? Но, если я очутился внутри сюжета книги Толстого, то это уже даже не совсем реальная история, а какое-то искаженное, частично выдуманное, переданное читателям автором «Войны и мира», отражение реальности. А это означало, что провалился я не только во времени, но и в параллельный мир попал. И тут возникал еще один вопрос. Получается, что граф Толстой миры создавать умел, раз все здесь существует, как самая настоящая отдельная реальность? Впрочем, с попаданцами и не такие приключения случаются, если судить по книжкам о них. Вот и меня угораздило.
Если я, на самом деле, сделался попаданцем, то мне придется навсегда забыть о прошлой своей жизни, обо всех родных людях, оставшихся в двадцать первом веке, и пытаться вжиться в этот чуждый мир ожившей истории Отечества. Я успокаивал себя: 'А если бы меня совсем убило, то есть, навсегда? Так, чтобы никуда моя душа, или как там называется уникальная информация, списанная с моей личности, уже бы не переписалась? Получается, мне еще очень повезло, что космический разум решил дать мне новый шанс пожить. Погиб я там без мучений, мгновенно. И не беда, что в незнакомом месте очутился. Продолжаю все-таки жить, пусть и в другом теле! И потому грустить не имеет смысла. Надо просто смириться со своим новым положением.
А еще сильно повезло, что не забросило меня куда-нибудь к первобытным людям, а оказался все-таки среди своих. Пусть и на два века раньше, пусть и пленником, но все-таки не холопом, а сразу российским князем! А в таком статусе выживать, конечно, будет гораздо проще и приятнее. Да и перспективы отличные имеются. Я же теперь целый князь, а не дворник какой-нибудь! А перед князем все пути открыты. В этом времени аристократия пока что вовсю рулит историей. И куда эта аристократическая элита, к которой я теперь принадлежу, повернет, туда и история пойдет.
Значит, я и саму историю смогу повернуть на иной путь, если очень этого захочу и приложу определенные усилия! Например, возьму и запущу в производство пулеметы для родной армии на десятки лет раньше! Или, хотя бы, винтовку-трехлинейку. Или изобрету динамит. Или придумаю танк с паровым двигателем! А, может, построю подводную лодку, или автомобиль, или даже самолет! Как интересно! Шансы сделаться знаменитым изобретателем и двигателем прогресса открываются впечатляющие.
Я воодушевился и обнаружил, что могу уже немного поворачивать голову. Потихоньку пока, но уже получается! То ли настойка на травах подействовала, то ли позитивный настрой влияние на мое состояние оказал, но только впервые после контузии я почувствовал свои пальцы. Правда, пока слушались они плохо, да и силы в них никакой не осталось. Но, они шевелились! Сгибались и разгибались по моему желанию. Причем, как на руках, так и на ногах. И я обнаружил, что вовсе не парализован, как думал сначала, предполагая худшее.
Тут снова в моей голове закружились обрывки воспоминаний. Но, теперь уже я четко понимал, что все эти фрагменты памяти, хоть и не мои, но и не совсем чужие, а того самого князя Андрея, который жил в этом теле до меня. Вот только, его самого точно больше в теле не было. Остались лишь воспоминания от него, да и то какие-то рваные и неполные. Погиб он, похоже, когда пуля в голову попала. Что ж, буду считать, что я тут вместо него. Как запасной игрок, которым подменили его сущность, чтобы все семейство княжеское не расстраивать, наверное, смертью наследника.
Или его сознание тоже куда-то еще переписали? Впрочем, неважно. Раз его здесь больше нет, то буду считать его двухсотым, оставившим мне свое тело в наследство, словно пустую флэшку по каким-то неведомым соображениям высших сил, желающих зачем-то переписать данные с одной флэшки на другую. Впрочем, к черту всю эту образность! Ни черта все равно не понятно в этом переселении душ! Ясно только, что теперь надо мне не пытаться отвергнуть остатки воспоминаний покойного, а, наоборот, постараться впитать их, поскольку тогда они помогут мне прижиться здесь побыстрее.
Решив так для себя, я с этого момента начал просматривать остатки памяти внимательно, словно нарезку кинохроники, пытаясь разобраться. И это у меня получилось: вот, например, моя младшая сестра Маша, которую окружающие сейчас чаще зовут княжной Марьей, поскольку она уже достаточно взрослая двадцатилетняя особа. Правда, не особенно красивая, темноволосая и кареглазая, с удлиненным лицом и впалыми щеками. К тому же, весьма набожная, но меня любит вполне искренне. Вот и ладанку золотую подарила, когда я на фронт решил пойти.
А вот мой отец, старый князь Николай Андреевич, ворчливый старик, но человек заслуженный, генерал в отставке, друг Кутузова. Не просто так, короче, я должность адъютанта при Кутузове получил, а в силу родственных связей. Я тут и женат, оказывается, на племяннице великого полководца!
