Григорий Рожков - Американец. Неравный бой
– Нет, кроме пяти кухонных двадцатилитровых термосов для супа, у нас нет никакой посуды для приготовления пищи с расчетом на большое количество едоков… – пожал я плечами.
– Ага… У нас есть две полевые кухни, – кивнул в сторону выхода старлей. – Одна наша, из полка, вторая тоже наша, советская, но сначала захваченная поляками, а ночью, во время боя в деревне, отбитая нами. Так что организуем всеобщее питание: ваши продукты и наши кухни.
Это я перевел Оклэйду, и он быстро что-то записал в блокноте.
– Продолжай.
– Да, сэр. После приема пищи по лагерю отдан всеобщий приказ отдыхать. Бодрствующими остались лишь инженеры, которых вы отправили отдыхать, группы, занимающиеся организацией лагеря и маскировки, а также охрана. Организован лазарет для всех раненых. Сильно не хватает квалифицированных медиков, очень нужен хирург либо срочная эвакуация в тыл, иначе тяжелораненых мы не спасем… – Заглянув в блокнот, лейтенант продолжил: – Ближе к вечеру часть медиков проведет всеобщий осмотр, так как имеет место сокрытие ранений и отказ от медицинской помощи. Сэр, еще у меня есть некоторые… кхем, заметки, разрешите? – Дождавшись моего кивка, он сказал: – Сэр, было бы полезно проверить и расширить сеть электроснабжения от складских генераторов, особенно это важно для лазарета. Так же считаю целесообразным выставить на подъездной дороге наряд, усиленный противотанковыми орудиями или бронетехникой… Еще вот что…
Да-а, в тот момент Оклэйд удивил меня, и удивил по-настоящему сильно. Трус-то он трус, но хозяйственник из него вроде как неплохой. Чего уж там – отличный хозяйственник! Он четко расписывал – что, где и для чего надо сделать. Что-то мне подсказывает, не в первой линии окопов должен быть сей фрукт, а в штабе…
После доклада второго лейтенанта наше совещание подошло к своему логическому концу, мы договорились по вопросам совместного существования, подготовили сообщения в штабы, в завершение определились с составом группы связи – в ней пойдут пятеро рейнджеров и пятеро советских разведчиков. Командовать группой будет первый сержант Кинг, его заместителем назначен сержант ГБ Вадер. Удобный вышел расклад – двусторонний контроль, ни гэбэшник, ни рейнджер из ОСС на себя «одеяло» власти не потянет, а значит, беды ожидать не стоит. Уставшие, но довольные продуктивной работой, мы с Томиловым пожали друг другу руки и отправились к своим подразделениям…
Как же хорошо на свежем воздухе! Всего-то пару часов в «подземелье» посидел, а уже устал от этого давящего со всех сторон замкнутого пространства. Да и вообще вымотался я. Делом был занят – чувствовал себя как огурец: ни ранение, ни бессонные сутки, наполненные бесконечными поездками, боями и вновь поездками, не выбивали меня из колеи. А вот стоило оторваться от работы и выйти на свежий воздух – как все тело начало наполняться гнетущей тяжестью, словно в каждую клетку тела ввели свинец, двигаться и даже думать стало невыносимо сложно, веки против моей воли стремились сомкнуться, закрыв глаза спокойной темнотой. Опираясь на плечо Райфла, кое-как удалось проковылять через замерший, успокоившийся после тяжелой работы лагерь и добраться до брата и друзей, отдыхающих под пристальным наблюдением милиционеров.
– Фу-у-ух… – Присев на уступленный братом ящик, я по мановению ока забыл обо всех своих тревогах и страхах, осознал ошибочность моих прежних мыслей…
Оказавшись на войне, любой человек с головой погружается в опасность – что на фронте, что в тылу, – различия лишь в степени сей опасности. Я на войне, и мой брат на войне, и Юра, и Дима, все здесь, и все – на войне.
Чего я хотел? Не для себя, для них – единственных родных мне в этом мире людей.
Безопасности.
После того как увидел их утром, я и обрадовался, и огорчился. ЗДЕСЬ, в этом мире, опасно находиться. Разум расчетливо подсказал: береги их! Отправь в тыл, потребуй от кураторов из НКВД и ОСС обеспечить максимальную безопасность новым попаданцам, главное – чтобы они были живы и здоровы…
Но! Хотят ли они этого? И на самом ли деле этого хочу я?..
Здесь. Сейчас. Рядом с братом и друзьями я впервые за все время пребывания в этом мире успокоился. По-настоящему успокоился!
Нет, я не могу их отпустить. Разум вновь подсказывает, что сотрудники НКВД и ОСС не зря свой хлеб едят… Им нельзя доверять до конца. Скажут одно, а сделают другое. Не из коварных, злых побуждений, нет, а потому что так, по их мнению, может быть гораздо лучше для всех. Скажут: «Мы не дадим никакой опасности навредить вашему брату и друзьям!» – а сами подумают: «Пары шустрых попаданцев на свободе хватит, Пауэлла и еще одного оставьте, остальных – отдайте науке». Или вообще начнут меня шантажировать: «Твой брат у нас, делай так, как мы хотим, иначе…»
– На тебе лица нет, Ар… кхем… Майкл. – Юра, сидевший напротив, подался вперед. – Плохи наши дела, да?
– Не-э-э-а-а-а… – Смачно зевнув, отмахнулся я. – Усе в порядке, шеф!.. Как только особисту из штаба подтвердят информацию обо мне, он сразу вас отпустит, еще и оберегать вас начнет, это я гарантирую… Но вы главное – меня держитесь, и все будет в порядке… Это я… тоже гаран… тирую… – Сидя на неудобном ящике, я тихонько отключился – и уже на грани сознания подметил: «Мне так много хочется вам рассказать, друзья…»
– Сэр. – Дьявол, я глаза прикрыл только что, на пару минут… – Проснитесь, сэр, – настоял на своем голос.
– Что случилось? – Откинув одеяло, я обернулся к нависшему надо мной Кейву. Хм-м, секунду. Я лежу? Когда я успел прилечь?
– Группа связи вернулась, сэр. – И он так это спокойно сказал, что мне стало нехорошо. Сколько я проспал, черт побери?! Резко вскочить с жалобно заскрипевших ящиков не дала нога, но быстро сесть и прильнуть к окну палатки, а именно в палатке я и находился, удалось. Ох, блендамет мне в зубы, снаружи уже сумерки! В полутьме слышны голоса, смех, чьи-то негромкие команды, звуки топора – лагерь пробудился. А первый лейтенант Майкл Пауэлл, и. о. командира американской части подразделения – спит!
– Сколько сейчас времени, Рик?
– Без пяти восемь, сэр, – весело ответил Кейв, но, увидев мой взгляд, посерьезнел и даже по стойке «смирно» вытянулся.
– Почему меня никто не разбудил? Почему?.. – Я начал закипать, и причиной тому было чувство стыда. Командир спит, пока все трудятся…
– Сэр, доктор приказал не трогать вас, дать вам выспаться, сэр! А приказы врачей и командиров – не обсуждаются, так вы нас учили, сэр!
М-да, ничего тут не скажешь. И правда – учил…
– Ох, черт с тобой, красноречивый. Где сейчас группа связи?
– Солдаты принимают пищу, сержант государственной безопасности Вадер и первый сержант Кинг скоро подойдут сюда, сэр.
О, это даже хорошо, что сюда, не придется ногу нагружать.
– Спасибо, Рик. Будь добр, принеси мне поесть, а потом можешь быть свободен. – Сержант добился своего – я не разозлен, а значит, победа за ним и можно расслабиться. Кейв улыбнулся и, «сэркнув», убежал выполнять мою просьбу.
М-да, поспал я знатно, раз группа связи успела уйти и вернуться. По плану ребята должны были отмахать на юго-восток, в сторону поселка Мошны, примерно пятнадцать километров, там густой лесной массив и болотистая территория, отличное место для выхода на связь. Туда-сюда – три десятка километров по труднопроходимой территории… Быстро парни управились…
– …Ха-ха-ха! Точно! Точно ведь, именно под Мадридом это и было! Мы тогда отбили у франкистов двоих русских командиров и одного путешественника – и на трофейном грузовике уходили, а за нами увязались националисты…
– Да-да! Ну точно, это ты и был! Тот бронеавтомобиль, что следом за вами выскочил на дорогу, я «молотовым» поджег!..
Услышав знакомые голоса, весело обсуждающие некие похождения, я выглянул из палатки и ахнул. Кинг и Вадер чуть не в обнимку шли к моей палатке, возбужденно жестикулируя и смеясь. Ни хрена себе расклад…
– Ты?! Вот спасибо, товарищ! Если бы не ты, все, конец бы мне был!.. – Первый сержант по-дружески стукнул особиста в плечо и замер, увидев меня. Видимо приняв мое удивление за возмущение, Кинг вытянулся по стойке «смирно». – Сэр! Задание выполнено, связь со штабами установлена, сэр!
Вадер тоже замолчал и посерьезнел:
– Товарищ первый лейтенант!
– Проходите, друзья закадычные, присаживайтесь, рассказывайте, как у вас дела… – елейным голосом предложил я. Сэм слегка вздрогнул плечами, а Ханнес стал еще серьезнее, но глаза его немного забегали. – Заходите, говорю.
Особо долго расписывать свои похождения сержанты не стали, в пути ничего не приключилось, а передача информации в штабы прошла на удивление легко и быстро, так как на той стороне все «выслушали» очень внимательно и даже дали краткий ответ на личный запрос Вадера.
– …Удивили вы меня, товарищ Пауэлл: путешественник – и служите в армии! Но тут не мое дело. Несмотря на то что я и имею допуск к делам путешественников, такого, как вы, я еще не видел… Ну а уж то, что ваш, так сказать, полевой куратор первый сержант Сэмуэль Кинг мой старый знакомый, хотя и заочный, – вообще фантастика. Повезло так повезло!.. – На мой удивленный взгляд Сэм лишь ухмыльнулся, а Вадер пояснил: – Во время Гражданской в Испании довольно часто мне приходилось участвовать в операциях по обеспечению безопасности советских, американских, французских и испанских фронтовых и агентурных разведчиков. И, как сегодня выяснилось, в половине тех случаев я прикрывал товарища Кинга…
