Корсары Николая Первого - Михеев Михаил Александрович

Природа всегда стремится к равновесию. Плохо слышишь? Будешь иметь хорошее зрение. Слеп? Будет у тебя абсолютный слух. Мозгов нет? Зато получишь умение трепать языком о чем угодно и когда угодно. Александр дураком себя не считал, но говорить все же умел. И после его вежливой ответной речи всех перекосило – очень уж изящно он их обошел на повороте.

А ведь просто все. Захватом вражеских кораблей занимались в основном гражданские лица. Часть вообще гражданами России не являлась. Мичмана привлекли как офицера, но корабли-то ему не принадлежат. По сути, это простые матросы, ни разу к военному флоту не относящиеся, истребили английских пиратов. И корабли – их трофеи. Никакого отношения к ним флот вообще и Архангельский порт в частности не имеют. Какие офицеры на мостике, вы о чем?

Нет, разумеется, корабли можно конфисковать. И насмерть рассориться с местным купечеством. Дальше волна прокатится во все стороны, дойдет до Санкт-Петербурга. И будет так нелюбимый всеми скандал. А при чем тут мичман Верховцев? Он просто довел корабли до порта…

Словом, все были в диком раздражении от его выходки. Можно было не сомневаться, они найдут выход из ситуации завтра-послезавтра. Но Александр ждать не собирался. Ночью они покинут порт, и никто им помешать не сможет. Корабли подготовлены, ремонт произведен, артиллерия на «Санта-Изабель» установлена – русские плотники делают чудеса.

Главное, сформированы экипажи. Раненые сошли на берег, но их место заняли другие – молодых сорвиголов в России всегда хватало, не зря в свое время завоевали всю Сибирь и уже полтораста лет ставят на уши Европу. А купцы расстарались, людей набрать смогли. За долю в добыче, но – малую, больше для того, чтобы показать свое участие. Делать что-то бесплатно им просто нельзя – свои же не поймут. А так все на своих местах, вложение капитала в рискованное предприятие. Но не добыча их интересует, нет. Главное, купцам нужна возможность продолжать торговлю, и английский фрегат им как кость в горле. Так что людей набрали с легкостью – и тех, кто сам рискнуть хочет, и просто должников, которым никак не выкупиться. За возможность отработать долг они кому угодно глотку перегрызут.

Сброд, конечно, ну да ладно, пооботрутся. Жаль, готовить экипажи придется уже в походе. С другой стороны, большинство в море бывали, а значит, что-то умеют и могут. Хотя, конечно… Александр едва не рассмеялся, вспомнив, как на палубу степенно поднялись четверо молодых послушников Соловецкого монастыря. Тоже в море хотят. Ну да парни крепкие, а что монахи… Слухи ходили, этот монастырь когда-то сам снаряжал корабли, чтоб соседей пограбить, так чему удивляться?

Главное, костяк экипажа сохранился. Испанцы, как и обещал Диего, остались. Матвеев тоже своих людей удержал. Те матросы, что изначально были с Александром, тем более. Поморы, оставшиеся без жилья и потерявшие родных, совсем не против были и отомстить, и заработать. Даже поляки не разбежались. Только раненого и отправили лечиться, пообещав, что как выздоровеет – заберут. У него, кстати, были все шансы – английский доктор свое дело знал. А остальные остались. Даже тот, что на москалей ругался – сообразил, видать, что золото в обмен на риск лучше, чем ехать домой через полстраны с небольшой суммой в кармане. Особенно учитывая, что, ляпнув здесь про москалей, запросто в морду получишь. В общем, кривился, но остался со своими.

Даже с механиками вопрос решили, просто не высадив английского специалиста. Чтоб, значит, учил русских матросов. Тот и не протестовал, если честно. Понимал, видать, что его мнения никто и спрашивать не будет. Конечно, это не самый лучший вариант, но другого просто нет.

Единственный, пожалуй, крупный минус – отсутствие на кораблях врача. Англичанина высадили вместе с пленными, замолчать его наличие не получилось бы при всем желании. И набрать втихую кого-то на его место не получалось – в этой глуши врачи на вес золота. Плохо… Ну да ладно, авось справятся, благо поход у них в планах недолгий, а там, глядишь, купцы еще подсуетятся.

– Ваше благородие…

Вырванный из своих мыслей, Александр не сразу понял, что происходит. Лишь секунды через три он сообразил, что прямо перед ним стоит, вытянувшись во фрунт, немолодой матрос. Явно не строевой – возраст не тот, однако смотрится браво и одет чисто и опрятно.

– Слушаю.

– Его превосходительство вас к себе требуют.

Та-ак! Похоже, открутиться не удалось. Но и деваться некуда – от адмиральского приглашения так запросто не отказываются. Мичман вздохнул, однако постарался остаться бесстрастным хотя бы внешне. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

– Веди.

Матрос четко развернулся и зашагал впереди. Судя по четкости движений, отслужил он не один год, и шагистику в него успели вбить намертво. Ну да в этом Александр изначально не сомневался. А вот легкая хромота… Похоже, ногу повредил, его списали с корабля, но оставили на непыльной должности вестового. А с другой стороны, какая разница? Александр обнаружил, что, несмотря на хромоту, матрос идет заметно быстрее, разозлился на себя и прибавил ходу.

К его удивлению, они подошли не к парадным дверям, которые мичман только что покинул, а к неприметной боковой двери. А еще через пять минут Александр сидел в небольшой гостиной за столом и слушал адмирала.

– …Я, откровенно говоря, все думал, что вы, Александр Александрович, такое придумаете, чтоб корабль не отдавать, хотя бы один. Но вы извернулись и отстояли оба. Честь вам и хвала.

– Вы знали, что я…

– Ну, разумеется, – Бойль развел руками. – Я еще не забыл ни мичманские годы, ни первый корабль, на мостик которого поднялся. Отдавать его кому-то? Пфе!

– Но зачем тогда было устраивать спектакль?

– Видите ли, – адмирал тяжело вздохнул. – У меня здесь офицеров больше, чем кораблей. В большинстве – далеко не самых лучших офицеров. Многие – хорошие исследователи севера, но боевого опыта им это не добавляет. Остальные же чаще всего оказались здесь потому, что на серьезных флотах от них толку не было. Вот и спихнули к нам. И брать под командование канонерку они не хотят – ценз им, видите ли, не идет. Я им что, каждому по фрегату рожу? Но и просто так вас оставить… В общем, не поняли бы меня. Ну и вдобавок можете считать это своеобразным экзаменом. Как бы хорошо ни командовал офицер в бою, если он не может отстоять свой корабль у сухопутных моряков, то до капитанского мостика он еще не дорос. Теперь же все зависит только от вас, Александр Александрович. Ночью выходите?

– Да. А как вы догадались?

– Не догадался – просто мне сообщили, что вы полностью готовы к походу. Да вы ешьте, ешьте. В море такой роскоши у вас не будет.

Александр кивнул и приступил к трапезе. Нельзя было назвать ее чем-то исключительным, но вкусно, сытно, вино хорошее, а сама возможность поесть за нормально сервированным столом доставляла определенное удовольствие.

– Итак, – продолжил Бойль, когда Александр устало откинулся на спинку стула, – продолжим. Сейчас у нас есть возможность поговорить без чужих ушей.

– А слуги?

– Их немного, и Семена они боятся – нрав у него крутой.

– Семен, это тот матрос, который меня догнал?

– Да. Служил у меня на «Александре» [37], во время погрузки сломал ногу. Хромота осталась, но куда деваться матросу, которого уволили со службы? Милостыню просить? Я его оставил при себе – и ни разу об этом не пожалел.

– Ясно. А почему так важно наедине?

– Ну, не пытайтесь строить из себя дурачка. Меня не поймут, если я вам попытаюсь хоть чем-то помочь. Увы, на этой должности приходится лавировать и со всеми поддерживать хорошие отношения. Поэтому вскоре они узнают, что я пытался вас уговорить и не смог, только и всего. Но, повторюсь, дальнейшее зависит только от вас. Сможете победить… Вы ведь английский фрегат ловить собрались?

– Да, – отрицать очевидное было глупо.

– Задача непростая… Главное, постарайтесь вспомнить все, чему вас учили в Корпусе. Не изобретайте своего без меры. Методом проб и ошибок можно научиться только пробовать и ошибаться. Но и не избегайте нового – никогда не знаешь, что может пригодиться. И помните, победите – никто не осмелится на вас рот открыть. Проиграете – ну, тут даже объяснять не буду. И защищать тоже, сами все понимаете.