Корсары Николая Первого - Михеев Михаил Александрович

Между тем головной британец поднял какой-то сигнал. Какой именно, Верховцев понятия не имел, но реагировать было надо. Он обернулся к замершему в готовности сигнальщику:

– Отвечай!

– Что, ваше…

– Мое, мое. Набирай что угодно. Сделаешь вот так…

Через пару минут британцы могли лицезреть интересную, но, увы, случающуюся время от времени картину. Набор флагов пополз было вверх, но, едва приподнявшись, замер, а потом задергался туда-сюда. Обычная ситуация, если вдуматься – заклинило блок, и теперь сигнальщикам предстояла долгая и нудная работа по освобождению фала [97] и замене неуступчивой железки. Возможно, им даже посочувствовали. А может, и позлорадствовали. Неважно. Главное, пока британцы глазели, корабли максимально сблизились, шлюп отвернул чуть влево, выбрасывая сигнал заднему мателоту, и громадина «Адмирала», приняв вправо, через какую-то минуту стала с головным британским кораблем борт в борт.

Залп четырех десятков орудий в упор – это страшно. Английский корвет – Александр теперь мог опознать его вполне уверенно как тип «Атолл» – мгновенно превратился в руины и сразу же начал ложиться на борт. А линкор, продолжая движение, завершил поворот, оказавшись за кормой тонущего корвета, аккурат между ним и кораблем, идущим ему в кильватер.

Что это был за корабль, Александр по-прежнему не мог понять, видя только высокий борт да многочисленные пушечные порты, сейчас закрытые. Зато мог восхититься мастерством Диего. Тот сейчас отрабатывал еще один вариант, который Бойль детально расписал им еще там, в Архангельске, и делал это мастерски. Испанец сегодня был чертовски хорош, демонстрируя всем и вся, что кровь потомков конкистадоров еще не ушла окончательно. И второй его залп, бортовой, по носовой части вражеского корабля, был смертоносен.

С такой дистанции сложно промахнуться. Русские ядра вдребезги разнесли всю надводную часть и наделали пробоин ниже ватерлинии. Корабль тут же начал оседать носом – какой-то он, несмотря на размеры, был хлипкий.

Возможно, у экипажа был шанс спасти свой корабль. Да что там возможно – наверняка смогли бы. Забить досками не такие уж и большие пробоины дело нескольких минут. Главное лечь в дрейф, чтобы напором воды не выбивало заплатки, а уж дальше ничего сложного, корабельные плотники славились мастерством в ремонте такого рода повреждений. Однако на этот раз давать им шанс никто не собирался. Проходящая следом за линкором «Эвридика» в точности повторила манёвр головного корабля и дала залп, хотя и не такой впечатляющий, но не менее эффективный. Хотя бы в том плане, что и без того поврежденная носовая оконечность британца окончательно превратилась в единую, ощетинившуюся щепками дыру, и корабль начал зарываться носом еще быстрее.

С каждой минутой, с каждым градусом крена все больше пробоин, еще недавно находившихся в надводной части, превращались в подводные. Поток воды стремительно нарастал, и корабль начал на глазах уходить под воду. Впрочем, теперь это уже мало что значило.

Только в этот момент на третьем, замыкающем колонну, британском корабле сообразили, что что-то пошло не так. Вот только вместо того, чтобы готовиться к бою, они начали отворачивать. В этот момент шлюп и вставший ему в кильватер бриг уже миновали тонущий корабль и оказались прямо перед ним, тут же разрядив в британца орудия правого борта. Тот вместо того, чтобы прорываться, резко положил руль влево и, заложив эффектную дугу, врезался в корму уже окончательно замедлившего ход головного. Затрещали, ломаясь, доски, а в следующий момент раздался мощный взрыв.

Что уж рвануло так, что пламя, кажется, взлетело до небес, навсегда осталось тайной, но для обоих британских кораблей результат был фатальным. Разрушения на них были такие, что оба затонули, не успев спустить шлюпки. А русские потратили еще час, вылавливая из воды ошалевших британцев. Тех, кто выжил, естественно. Бой был выигран, и противник не успел дать ни одного залпа в ответ.

– Да уж, – в голосе Александра звучало неприкрытое раздражение. – Хороши мы, ничего не скажешь.

Действительно, хороши. Только к вечеру удалось выяснить, что это были за корабли и почему их удалось так легко уничтожить. Оказалось, это были войсковые транспорты, везущие солдат на Балтику. Угодив в обычный для этих мест осенний шторм, краем задевший и изрядно потрепавший позавчера русскую эскадру, транспорты уклонились от курса далеко на север и, чудом не потеряв друг друга, нашли приют в одном из норвежских портов, из которого вышли, как только море немного успокоилось, лишь для того, чтобы встретиться с мирно идущей по своим делам русской эскадрой.

Разумеется, те, кто отправлял транспорты, понимал сопутствующие риски. А для того, чтобы отвадить от каравана возможных рейдеров-одиночек, им придали корвет сопровождения и нарисовали на бортах орудийные порты. Получилось, стоит признать, и реалистично, и грозно. Только когда англичанам встретились наглецы, решившие, что им море по колено, это сработало в обратную сторону. Били-то их, как будто видели перед собой линкоры!

В этом и была причина столь быстрого потопления кораблей. Для транспорта в приоритете вместимость трюмов, а не способность противостоять вражеским ядрам. Соответственно, борта тоньше, прочность ниже. Результат закономерен. А потери британской армии, и без того немногочисленной, ужасающие. Русские корабли, сами того не планируя, сработали, как от них ожидалось – рубанули по вражеским коммуникациям, словно топором. В общем, красота!

Жаль только, к этой бочке меда имелась своя ложка дегтя. Если конкретно, то уничтожение этих кораблей будет воспринято… своеобразно. К бабке не ходи! Разумеется, формальных претензий нет и быть не может. С одной стороны, боевые корабли, с другой – тоже не мирные. Солдаты – они военнослужащие, так что юридически все в пределах допустимого. Тот факт, что солдаты были, по сути, пассажирами, неспособными себя защитить, опять же юридически маловажен, но вот кровь у британцев вскипит. Можно не сомневаться – отомстить попытаются, и в плен им лучше не попадать. Вздернут. Или вовсе пристрелят, несмотря на поднятые руки. К слову, хороший стимул для простых моряков драться до последнего. А офицеры и без того, случись безвыходная ситуация, сдаваться не собираются. Но все равно неприятно.

Другое дело, что можно было бы скрыть происшедшее. Выкинуть британцев за борт, отойдя подальше от берега, например. Но… Рано или поздно все вскроется. Пускай после войны, но обязательно. Проболтается какой-нибудь подвыпивший морячок в кабаке. Нет, после драки кулаками не машут, однако тень падет на всю Россию, а это, как ни крути, позор. Ни один уважающий себя офицер позволить такого просто не сможет. И возникал закономерный вопрос: как быть?

Именно это Александр озвучил своим товарищам, и над столом повисло глубокое молчание. И нарушил его, как это часто бывало, многоопытный Матвеев.

Налив себе вина, он покачал в руке стеклянный бокал, с интересом глядя на то, как переливается за стеклом рубиново-красная жидкость, а затем сказал задумчиво:

– А если высадить их на какой-нибудь далекий остров?

– Куда? Пленные – это еще и дополнительный расход воды и припасов. Через весь океан тащить? А поблизости островов, где бы они не передохли от холода, я не помню.

– Ну, припасов у нас хватит. Но куда проще дойти до Исландии. Там их вполне примут, да и мы запасы воды пополним. Все равно это один из вариантов нашего маршрута.

Тут было не поспорить. Действительно, когда обдумывали, каким курсом идти, этот вариант рассматривался. Так что – почему бы нет? Идею приняли, штурманов озадачили, а на следующий день эскадра уже ушла от берегов Норвегии. Хватит им встреч, пока стоило держаться подальше от оживленных маршрутов.

Как крылья огромных бабочек, распустились паруса, упали на лица соленые брызги, тут же высушиваемые плотным, как патока, ветром. Русские выходили в океан.