Штангист: Назад в СССР. Том 2 (СИ) - Март Артём

— Давай. Ну все. Я пошел.

С этими словами дядя Костя отправился направо по коридору. Я же присел на лавку, стал ждать. Глянул на свои новые часы. Времени подходило почти четыре. Внезапно я услышал на лестнице шаги.

Мужчина, офицер, судя по форме, поднялся в коридор. Он был довольно молод. На вид я бы мог дать ему лет тридцать пять. Высокий, крепкий, гладко выбритый, он осмотрелся, широким шагом направился к кабинету директора. Когда постучал и дернул за ручку, задумался.

— Нету? — Спросил он у меня.

— Нету, — пожал я плечами.

У гладко выбритого мужчины были широкие скулы, большая волевая челюсть и некрасивый нос-картошка. Маленькие, но добрые глаза смотрели внимательно, со снисходительной добротой, с которой взрослый смотрит на ребенка.

— Тоже ждешь председателя? — Спросил офицер. По звездочкам на погонах я понял, что он был капитаном.

— Тоже жду.

— Один?

— С тренером.

— А. Разреши присесть?

— Разрешаю, — улыбнулся я.

Офицер тоже ответил улыбкой и сел рядом, на лавку. Снял фуражку.

— Как тебя звать? — Спросил офицер.

— Володей. Володя Медведь.

— Медведь? — Хмыкнул мужчина. — Это что ж, фамилия такая?

— Фамилия.

Капитан задумался. Потом выдал:

— А не тот ли самый Медведь? Знавал я одного такого. Сережа Медведь, спортсмен был. Работал с моим старшим братом на машиностроительном.

— Это мой Отец.

— Вот как, — он по-доброму хмыкнул. — И как он поживает?

— Погиб полтора года назад. В аварии.

Капитан потемнел лицом. Нахмурил очень белые, едва заметные на лице брови.

— Прими мои соболезнования, Вова.

— Спасибо.

— А меня зовут Сашей. Будем знакомы.

Офицер протянул свою большую ладонь, и я пожал ее.

— Ого, — он улыбнулся. — Крепко жмешь. Ты, я так понимаю, спортсмен?

— Штангист.

— Вот как. Я, знаешь ли, тоже спортсмен. Греблей занимаюсь.

— Вы местный? — Заинтересовался я.

— Нет, из Москвы. Я воспитатель в Московском суворовском. Приехал на малую родину по важному делу.

Я заметил, что, проговаривая эти слова, капитан поменялся в лице. Его светлые, открытые глаза вдруг погрустнели. В них появилась какая-то тяжесть. У меня сложилось впечатление, что над офицером довлеет какая-то личная беда. Однако какая именно я спрашивать не стал.

— А ты тут чего? — Поторопился он спросить, видимо, не желая вдаваться в свои личные подробности.

— Моего тренера, Константина Викторовича Перегудина, несправедливо отстранили от тренерства в юниорской сборной. Вот я и помогаю ему разобраться, что да как.

— Ты помогаешь? — Он хмыкнул. — Смелый парень.

— Мы с дядей Костей постоянно друг другу помогаем.

— Это правильно. А почему его решили отстранить?

— Наговаривают на него, — пожал я плечами. — Есть тут, у нас, в обществе кое-какой недоброжелатель. Ну вот он палки в колеса и вставляет.

Я кратко рассказал Капитану про историю с дядей Костей. Пояснил, почему он в прошлый раз напился на работе. Что было это от серьезных душевных переживаний, но в остальное время Константин Викторович такого себе не позволяет.

— И давно ж это случилось? — Спросил капитан.

— Несколько месяцев назад. дядя Костя — отличный тренер. Не заслуживает он, что б из-за такое пустяка его снимали.

— М-да… В жизни всякое бывает.

Снова на лестнице зазвучали шаги. Сначала я подумал, что это возвращается дядя Костя, но когда в коридор поднялся председатель Крылов, капитан встал.

— Саша? — Удивился Михаил Ефимович. — Ты, что ли?

— Здорова, дядь Миш, — улыбнулся капитан.

Председатель поспешил к нему, и мужчины крепко обнялись. Потом Крылов стал старательно трясти могучую руку Александра. На фоне крупного офицера, невысокий и худощавый председатель казался еще меньше, чем был на самом деле.

— Ты ко мне?

— Да, зашел повидать. Дома вас не найдешь, вот и решил заглянуть на работу.

— Тебя отпустили до Ани? — спросил председатель, и капитан вдруг снова погрустнел.

— Угу.

Погрустнел и председатель.

— Ну ничего. Нормально с ней все будет. Теперь уже самое плохое позади.

— Главное, чтоб заходила сама.

Все это время, казалось, председатель меня совершенно не замечал. Да и я не спешил сейчас вмешиваться в их с капитаном приветствие. Спешить пока что было некогда. К тому же Крылов заметил меня сам.

— Вова? Привет. А ты чего тут сидишь?

— Вас жду. Мы с дядей костей вместе. Он ищет вас по всей конторе.

— А. А что у вас за вопрос?

— По поводу того, что его из приказа по сборной убрали.

— Убрали? — Нахмурил брови Крылов. — Че-то я такого и не слышал. Как это, убрали?

Я встал.

— Ну, пойдемте. Сейчас все вам и расскажу.

— Ты надолго? — Спросил председатель у капитана.

— Да так. На пять минут.

— Ну погоди, Вова, — обратился ко мне председатель. — Сейчас мы с Сашей быстро…

— Мальчик пришел первым, — сказал Александр.

Директор беспокойно глянул на меня.

— А! Вот вы где! — Прибежал с другого края коридора запыхавшийся дядя Костя. — А я вас обыскался…

— Все в сборе, значит, — кисловато заметил председатель. — Ну лады. Пойдемте.

— Дядь Саш, — вдруг обратился я к офицеру по-простецки.

— А? Чего, Володь?

Казалось, председатель с дядей Костей даже удивились такому моему обращению. Молодой капитан не удивился. А у меня, между тем, возникла одна идея. Идея о том, как этот внезапный офицер может нам с дядей Костей помочь в нашем деле.

Глава 16

— А можно спросить у вас одного совета? — Сказал я.

Александр, заинтересованный моим вопросом, приподнял бровь. Дядя Костя и председатель переглянулись. На их лицах тоже играла легкая заинтересованность.

Дело было вот в чем. Мой отец, ведь тоже был офицером. У них в части не раз и не два бывало, что кто-нибудь из офицеров забарагозит.

Вспомнил я тогда одну историю, что рассказывал мне отец, будучи уже полковником и командиром части. Призвался к ним в часть, в медицинскую службу, один молодой хирург. Фамилию и имя я его позабыл, но был он лейтенантом. Ну и повздорил как-то с местным прапорщиком. Сильно повздорил.

После начались у того лейтенанта проблемы по службе: то медикаменты запаздывают, то антисептиков нету. Отец рассказывал, что это проказничал прапорщик. Да только по документальной части было к нему не подкопаться. Да и сам он руками разводил, мол, у меня все чисто.

А потом еще у лейтенанта и в семье проблемы начались: закапризничала жена. Не нравилось ей жить в военном городке. Короче, напился на службе лейтенант, ну а прапор, не будь дурак, об этом тут же доложил отцу. И казалось бы, все тут ясно: лейтенанту нужно втык вставить, выговор вынести серьезный. Да только отец, зная, что молодой врач — профессионал, хороший хирург, повременил с этим делом. Собрал он товарищеское заседание из ближайших офицеров, вызвал на него и лейтенанта, и прапорщика.

Там все это дело подробно и разобрали. Выслушали обе стороны конфликта. Ну и что? Разрешилось все не в пользу хирурга. Лейтенанту только пальчиком погрозили, а прапора так прочихвостили, что он позора не выдержал. Перевелся в другую часть.

Вид молодого капитана меня и навел на такую мысль: если уж документы подписаны, почему не подтолкнуть председателя к тому, чтобы устроить вот такой вот «товарищеский суд». Вот на нем уже все и разберутся, что к чему.

— Можно, — с улыбкой кивнул капитан.

— Скажите, а бывает у вас, что кто-нибудь из офицеров воспитателей сильно проштрафится?

— Конечно, бывает, — рассмеялся капитан. — Однажды я сам очень проштрафился.

С этими словами он по-доброму глянул на председателя. Добавил:

— Михаил Ефимович эту историю знает.

— Какую? — Заинтересовался я.

Взгляд Александра сделался вдруг мечтательным и задумчивым. Капитан явно обратился к своим далеким воспоминаниям.

— Пять лет назад, когда был я старшим лейтенантом, — начал он. — Пришла к нам в училище молодая учительница немецкого языка. Красавица, умница, комсомолка. Одним словом — чудо, а не девчонка. Ну и я, тогда еще холостой офицеренок, приметил ее. Стал ухаживать. Да только наш инструктор по физподготовке тоже приметил. Ух и поссорились мы тогда с ним. Знатно, ничего не скажешь. Да еще прямо в училище.